Джек Ричер, или Без права на ошибку (др. перевод)

Стивесант пожал ее и добавил:

– Весьма сочувствую вашей потере. Знаю, что опоздал на целых пять лет, но должен сказать, что Министерство финансов до сих пор с любовью и уважением вспоминает вашего брата.

Ричер снова кивнул.

– А это Фрэнсис Нигли, – представил он свою помощницу.

– Ричер пригласил ее для участия в аудите, – пояснила Фролих.

Стивесант чуть заметно улыбнулся.

– Я так и понял, – кивнул он. – Мудрый шаг. И каковы оказались результаты этой проверки?

В комнате стало тихо.

– Простите, сэр, если я вас чем-то обидела, – начала Фролих. – Я имею в виду, когда мы обсуждали просмотр пленки. Я просто хотела прояснить ситуацию.

– Так каковы же все-таки результаты вашего аудита? – повторил свой вопрос Стивесант.

Фролих ничего не ответила.

– Неужели все так плохо? – обратился к ней босс. – Ну что ж, так я и предполагал. Кстати, я неплохо знал Джо Ричера. Конечно, не настолько хорошо, как вы, но время от времени нам приходилось вступать с ним в контакт. Он всегда оставлял о себе неизгладимое впечатление. И я могу только предположить, что его брат должен быть как минимум наполовину таким же сообразительным, как Джо. А мисс Нигли, наверное, еще лучше. Тогда неудивительно, почему они смогли отыскать способы пробраться туда, куда им было нужно. Я угадал?

– Причем целых три раза, – подтвердила Фролих.

Стивесант понимающе кивнул.

– Очевидно, это произошло в танцевальном зале, – начал он. – Не исключено, что в семейном домике, ну и конечно же, на этой идиотской встрече у церкви в Бисмарке под открытым небом. Я снова угадал?

– Да, – тихо произнесла Фролих.

– Но это были исключительные операции, – заметила Нигли. – Вряд ли кто-то смог бы повторить все это.

Стивесант поднял вверх руку, останавливая ее.

– Давайте пройдем в конференц-зал, – предложил он. – Я хочу поговорить с вами о бейсболе.

Он провел их узкими извилистыми коридорами в относительно просторную комнату без окон, расположенную в самом центре комплекса. В ней находился длинный стол с десятью стульями – по пять с каждой стороны. Под ногами лежал все тот же скучный серый ковролин, а над головой виднелись неизменные звукопоглощающие панели. Те же самые лампы дневного света. У одной стены находился низкий шкаф с запертыми дверцами, на котором стояли три телефонных аппарата: два белых и один красный. Стивесант присел на один из стульев и жестом пригласил остальных устроиться на противоположной стороне. Ричер успел обратить внимание на доску объявлений, куда было прикреплено множество записок с пометкой «конфиденциально».

– Я буду предельно искренен, что для меня нехарактерно, – начал Стивесант. – Но только временно, как вы понимаете, потому что должен вам кое-что объяснить и потому что Фролих попросила вашей помощи с моего согласия, а также потому, что брат Джо Ричера как бы является членом нашей общей семьи и, следовательно, его помощница – тоже.

– Мы работали вместе с Ричером в военной полиции, – пояснила Нигли.

Стивесант кивнул, словно успел прийти к этому умозаключению самостоятельно.

– Давайте поговорим о бейсболе, – предложил он. – Вы разбираетесь в этой игре?

Присутствующие молча ждали объяснений.

– Команда «Вашингтон сенаторс» уже перестала выступать к тому времени, когда я очутился в столице, – продолжал Стивесант, – поэтому мне пришлось довольствоваться «Балтимор ориолез», которая представляла собой пестрое сборище. Но вы понимаете, что такого уникального в этой игре?

– Продолжительность сезона, – ответил Ричер. – И процент выигрышей.

Стивесант одобрительно улыбнулся.

– Возможно, вы больше чем наполовину такой же сообразительный. Дело в том, что бейсбольный сезон включает в себя сто шестьдесят две игры. Это намного больше, чем в любом другом виде спорта. Как правило, другие командные игры по количеству матчей за сезон вдвое уступают бейсболу. Возьмите, к примеру, баскетбол, хоккей, американский футбол, сокер или что угодно другое. И в этих видах спорта игрок привык мыслить так, что его команда в принципе может выиграть все матчи в текущем сезоне. Это достаточно мотивированная цель. Иногда даже бывают случаи, когда команда действительно побеждает во всех матчах сезона. Но вот в бейсболе это невозможно. Лучшие команды, самые способные игроки, величайшие чемпионы – все они проигрывают примерно треть матчей, то есть пятьдесят – шестьдесят игр в году. И это не самые страшные цифры. Ну а теперь подумайте, каково должно приходиться этим игрокам с психологической точки зрения. Итак, вы отличный спортсмен, способный, умелый. И при этом должны смириться с тем, что время от времени вам все равно придется проигрывать. К этому надо уметь привыкнуть, адаптироваться каким-то образом. Иначе дела у вас в бейсболе не пойдут. Так вот, охрана президента или вице-президента в этом схожа с игрой в бейсбол. Таково мое мнение. Мы не можем постоянно выигрывать, поэтому привыкаем к неизбежным одиночным потерям.

– Но вы проиграли только однажды, – вступила в беседу Нигли. – И это произошло давно, еще в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году.

– Нет, – возразил Стивесант. – Мы проигрываем гораздо чаще, чем вам кажется. Но не каждая потеря настолько велика. Здесь тоже возможно сравнение с бейсболом: не каждый удар является решающим и далеко не каждый проигранный матч лишает вас возможности участвовать в национальном первенстве. Ну и при нашей работе не каждый промах означает, что мы обязательно должны потерять президента.

– И что вы хотите этим сказать? – спросила Нигли.

Стивесант немного подался вперед.

– А вот что: несмотря на то что ваш аудит вскрыл кое-что, вы все же не должны терять веру в нас. Далеко не каждая ошибка стоит нам дорого. Да, я, конечно, понимаю, что такая позиция самоуверенной личности, без конца повторяющей «ну и что с того?», может показаться человеку постороннему опрометчивой и ничем не оправданной. Но и вы должны понять, что такая точка зрения нам просто необходима для выживания. Ваш аудит показал, что у нас имеются некоторые слабые места, и теперь мы должны решить, способны ли собственными силами прикрыть их или нет. И разумно ли будет прикрывать их. Право принятия этого решения я оставляю за Фролих. Это ее работа. Но сейчас я хочу только одного: чтобы вы не судили нас слишком строго и не сомневались в наших способностях и возможностях. Ну, как если бы вы выступали в роли простых граждан и частных лиц. Чтобы у вас не возникло чувства, будто мы постоянно терпим провалы. Потому что никакого провала не произошло. Незначительные дыры всегда были, есть и будут появляться на нашем горизонте. И это тоже является неотъемлемой составной частью нашей работы. Не забывайте, что мы живем при демократии. Привыкайте к такому положению дел.

И он откинулся на спинку стула, словно давая понять, что монолог закончен.

– Что вы можете сказать относительно той конкретной угрозы? – задал вопрос Ричер.

Стивесант помолчал несколько секунд, затем медленно покачал головой. Лицо его изменило выражение, да и вся атмосфера в комнате сразу нахмурилась вместе с ним.

– Вот на этом я перестаю с вами откровенничать, – заговорил босс. – Я предупреждал вас, что моя снисходительность будет временной. Должен заметить, что со стороны Фролих было величайшим промахом открывать перед вами существование любой угрозы. Могу только добавить, что нам приходится иметь дело с огромным количеством всевозможных угроз. Мы перехватываем их, после чего начинаем разбираться с каждым конкретным случаем отдельно. И то, как мы это делаем и какими силами и средствами, должно оставаться строго конфиденциальным и не выходить за пределы нашего здания. Теперь, я надеюсь, вы поймете, почему обязаны будете хранить молчание и никому и никогда не рассказывать о том, что увидели или услышали сегодня. И не описывать посторонним лицам наши методы работы. Это обязательство предусматривается федеральным парламентским актом, и я вправе требовать от вас соблюдения всех наших внутренних правил.

В комнате повисла тишина. Ричер молчал. Нигли, похоже, даже не дышала. Фролих выглядела расстроенной. Стивесант не обращал на нее внимания и только сверлил взглядом Ричера и Нигли, сначала враждебно, а затем словно задумавшись о чем-то. Было видно, что босс о чем-то лихорадочно размышляет. Затем он поднялся со своего места и направился к низенькому шкафчику с телефонами. Он присел перед ним, открыл стеклянные дверцы и достал оттуда два желтых блокнота и две шариковые ручки. Затем вернулся к столу, положил по блокноту и по ручке перед Ричером и Нигли, обошел стол и вернулся на место.

– Напишите ваше полное имя и фамилию, – начал босс. – Кроме того, укажите средние имена, прозвища и псевдонимы, если таковые имеются. Потом дату рождения, номер карты социального страхования, индивидуальный военный номер, а также место жительства на настоящий момент.

– Для чего? – поинтересовался Ричер.

– Я просто прошу вас сделать это, – уклонился от ответа Стивесант.

Ричер несколько секунд о чем-то думал, потом взял ручку. Фролих взволнованно смотрела на него. Нигли тоже бросила на бывшего коллегу мимолетный взгляд, неопределенно пожала плечами и принялась писать. Ричер выждал еще мгновение и последовал ее примеру. Правда, закончил он раньше Нигли, поскольку не имел ни среднего имени, ни постоянного адреса. Стивесант подошел к ним и забрал со стола блокноты. Ничего не говоря, он сунул их под мышку и удалился из комнаты, громко хлопнув дверью.