Джек Ричер, или Это стоит смерти

Четыре дюйма до груди Ричера.

Три.

Потом скобы поддались еще немного, и горячий металл коснулся куртки Джека.

Пора уходить.

Ричер повернул голову в сторону и оттолкнулся от хрома руками вниз, словно погружался в воду. Он успел опуститься наполовину, когда лист металла за бампером начал медленно со скрежетом сгибаться. Двигатель взвыл громче, машина продвинулась еще на дюйм, и центральная часть бампера толкнула его в лицо. Ричер проскользнул еще дальше вниз; одно его ухо прижималось к горячему хрому, другое — к холодному граниту. Он отчаянно помогал себе ногами, скользя по кустарнику, лежа на спине. Треугольник чистого неба у него над головой исчез, крылья смялись, бампер сложился, и его средняя часть ударила в гранит.

Но водитель не успокоился.

Он продолжал давить на газ. Очевидно, не знал, где находится Ричер. Он его попросту не видел. Вероятно, рассчитывал, что остатками бампера прижал его к каменной глыбе. Джек лежал на спине между проворачивающимися колесами справа и слева, над ним тянулась выхлопная труба, в нескольких дюймах от его лица торчали грязные металлические части днища. Что-то крутилось и вертелось. Повсюду виднелись болты, гайки, трубы и ремни. Ричер знал о машинах совсем немного, не умел их чинить, и портить тоже. К тому же у него не было никаких инструментов.

Но так ли это?

Он похлопал себя по карманам — привычка и отчаяние, — почувствовал, что там лежит что-то металлическое, и вспомнил про приборы Дороти, оставшиеся после завтрака. Нож, вилка и ложка. Тяжелые и старые, которые он поспешно спрятал и забыл вернуть. Массивные рукоятки, старая нержавеющая сталь.

Прямо перед носом у него находился широкий плоский лоток, закрывавший блок двигателя. Снизу он был похож на неглубокий квадратный контейнер. Черный и грязный. Маслосборник, решил Ричер. Для машинного масла двигателя. Затем он увидел головку шестигранного болта в центре. Для смены масла. Мастер на станции обслуживания отворачивал болт, масло вытекало наружу, сверху заливали новое.

Но у мастера на станции обслуживания есть гаечный ключ.

А у Ричера не было.

Двигатель продолжал надрывно реветь. Внедорожник дрожал. Ричер переместился на ярд назад, поднял руки над головой и засунул рукоять ножа с одной стороны болта, а рукоять вилки — с другой. Затем крепко взялся за них большими и указательными пальцами и вполсилы попытался провернуть болт против часовой стрелки.

Ничего не получилось.

Он вздохнул, стиснул зубы и, не обращая внимания на боль в руках, попытался еще раз. Ничего. Тогда он сменил технику. Зажав ручки ножа и вилки между правым большим и указательным пальцем, он левой рукой попытался повернуть все сооружение.

Болт сдвинулся с места. Совсем немного.

Ричер сделал еще один вдох и надавил сильнее — так, что у него побелели пальцы. Болт неохотно, медленно поворачивался, но Джек не сдавался, а после того, как ему удалось сделать два с половиной оборота, стало легче. Он бросил нож и вилку и заработал пальцами; теперь уже болт перестал сопротивляться. Двигатель продолжал реветь — давление было высоким, — и еще через несколько мгновений масло хлынуло на землю струей толщиной в полдюйма. Оно шипело на замерзшей земле, покрывая черной горячей массой торчащий из земли кустарник.

Ричер опустил руки вдоль тела и пополз ногами вперед к задней части машины, не обращая внимания на кустарник, который отчаянно цеплялся за одежду и мешал. Наконец он добрался до заднего бампера, схватился за него, вылез наружу и присел на корточки. Ему требовался камень с кулак величиной, чтобы разбить заднее стекло, но найти такой не удалось. Он несколько раз сильно ударил по бамперу кулаком, повернулся и побежал.

Глава 21

Ричер отбежал на тридцать ярдов и остановился. Футболист повернулся на сиденье назад и смотрел на него, продолжая цепляться за руль и рычаг переключения скоростей. Внедорожник медленно отползал назад, все еще на первой передаче; двигатель ревел, но автомобиль катился медленно. Ричер не знал, сколько времени пройдет, прежде чем заглохнет двигатель, в котором больше нет масла.

Недолго, надеялся он.

Он перемещался все время влево, машина следовала за ним, медленно и неуверенно; изуродованный бампер болтался впереди, словно лишняя деталь, колеса прокручивались в поисках надежной опоры, прочерчивая в мерзлой земле новую колею.

Водитель нажал на газ и рванул руль влево, рассчитывая предугадать следующее движение Ричера и достать его прежде, чем тот в очередной раз успеет сменить направление. Но Джек снова его обманул и прыгнул в другую сторону — машина промчалась в десяти футах от него.

Внедорожник остановился, и Ричер увидел, что парень внутри переключает передачу. Описав сорокафутовую петлю, он направил машину обратно. Джек стоял неподвижно, потом начал отступать вправо, и вправо, и вправо, вновь обманул водителя, снова прыгнув вправо, — а тот в последний момент свернул налево и проскочил мимо. На этот раз внедорожник врезался прямо в заросли, и Ричер услышал настоящую какофонию звуков. Казалось, бьют расстроенные церковные колокола. «Вкладыши», — подумал Джек. Все-таки кое-какие термины он знал, поскольку не раз слышал, как парни обсуждали свои машины на военных базах. Он видел, что водитель с тревогой смотрит вниз, как будто на приборном щитке загорелись красные огоньки. Над машиной поднимался пар. И синий дым.

Внедорожник подался назад.

И остановился.

Затем задние колеса описали короткую дугу; водитель явно хотел переключить передачу, и ему это удалось, но машина отказывалась сдвинуться с места — лишь скакнула вперед на фут и застыла на месте. Двигатель замолчал, Ричер услышал шипение, глухой рокот, повалил густой черный дым.

Футболист остался сидеть на месте, за запертыми дверьми.

Джек вновь принялся искать подходящий камень, но ничего не нашел.

Тупик.

Но ненадолго.

Первым огонь заметил Ричер — у него была более удобная точка для наблюдения. Пламя появилось между швами капота и крыльев, в нижней части машины. Сначала огонь был маленьким и бесцветным, но распространялся очень быстро, и вскоре запузырилась краска. Он тут же набрал силу, стал синим и желтым, появился черный дым. Еще через несколько мгновений из всех швов вокруг капота начало вырываться пламя.

Громила продолжал сидеть за рулем.

Ричер подбежал и попытался распахнуть дверь. Она оставалась запертой. Тогда он постучал кулаком по стеклу, показывая на капот. Однако футболист не мог не видеть, что происходит. Горели стеклоочистители, над ними кольцами поднимался черный дым. Парень посмотрел на них, потом повернулся к Ричеру, и в его глазах появилась паника.

Ричер пугал его ничуть не меньше, чем огонь.

Тогда Джек отошел на десяток футов, дверца распахнулась, и водитель выскочил наружу — большой неловкий белый мальчишка, очень молодой, за два метра, весом почти под триста фунтов. Он пробежал пять футов и застыл на месте, сжав руки в кулаки. За его спиной пламя уже охватило передние колеса внедорожника. Машина горела всерьез. Задымились шины. Паренек стоял на месте, словно его ноги приросли к земле. Ричер приблизился к нему; тот попытался его ударить, но промахнулся. Джек уклонился, врезал ему в солнечное сплетение и схватил за ворот. Мальчишка сложился пополам, защищая руками голову. Ричер поднял его на ноги и отбежал с ним вместе на пятьдесят футов в сторону. Когда они остановились, его противник снова решил его атаковать — и опять промахнулся. Джек имитировал прямой левой и провел мощный боковой правой, который пришелся парню в ухо; тот начал медленно оседать на задницу, да так и остался сидеть посреди поля, бессмысленно моргая. В двадцати ярдах от них ярко горел внедорожник, капот открылся.