Джек-Соломинка (Часть 1-5)

Она видела, что еще немного - и куртка расползется от его усердия, но не могла выговорить ни слова. Тогда нос у него был чуть покороче, а губы полнее. Понятно, тогда он был много ниже и уже в плечах, но все-таки это тот самый Джек, которого она прятала на чердаке от гнева отца.

– Теперь мы эту курточку высушим, сложим и спрячем в котомку. До Лондона я могу дойти и в одних штанах. А перед самым Лондоном мы умоемся и приоденемся, чтобы наш молодой король не испугался своих грязных и оборванных мужиков!

– Если бы не его чиновники, разве мы были бы грязными и оборванными? сказала Джейн с сердцем.

– Если бы не господа, разве мужик походил бы на дикого зверя?

– Ничего, мать, теперь все пойдет иначе! Что мог сделать король один? Ведь он среди своих вельмож, как дитя в лесу среди диких зверей!

Женщина тяжело и прерывисто вздохнула: королю Эду тоже не было шестнадцати лет, когда его короновали английской и французской короной...

– Ну, вам виднее, детки, - сказала она вслух.

Джейн Строу решила немедленно послать соседского парнишку за Томом в монастырь.

Но Джек не утерпел и сам отправился к брату в аббатство. Ему хотелось взглянуть на все собственными глазами. Хорошо ли он запомнил этот сад, и забор, и ворота, и дорогу? Такие ли они, какими он их видел во сне?

Все было такое же, как раньше.

Только мать Геновева распорядилась выполоть простенькие деревенские цветочки, которые росли раньше в палисаднике. Взамен из Лондона привезли семена и рассаду, обернутую в мокрые тряпки.

Под самой монастырской стеной свеженасыпанный холмик был аккуратно обложен дерном.

Том посмотрел на брата с тревогой.

– Может быть, этого и не следовало делать, - сказал он наконец робко, - но мне захотелось украсить ее могилку... Она, правда, стояла за дворян, но на самом деле она была очень добрая, Джек!

– Кто - она?

– Виола, послушница... Когда мужики подошли к аббатству, она схватила кухонный нож и призывала нас всех защищаться. "За рыцарскую честь!" кричала она и бегала по двору как сумасшедшая, потому что ее ведь никто не слушался.

– Ее убили?
– спросил Джек печально.

– Нет, ее задавило насмерть, когда мужики высадили ворота.

– Нужно будет сколотить хоть маленький крестик, - распорядился Джек.

Показывая брату цветник, Том с важностью расхаживал между грядками, как военачальник, устраивающий смотр своему войску.

Да, цветы здесь были не такие, как в лесу и в поле. Лепестки некоторых были так причудливо изрезаны, точно несколько портных потрудились над ними с ножницами в руках.

– Или вот эти!

Джек с удивлением оглянулся. Цветы на этой клумбе гордо возносили вверх тяжелые головки с закрытыми на ночь мясистыми лепестками. Они были точно руки, сжатые грозно в кулак, - настоящие господские выкормыши!

Эти гордые и заносчивые растения так же мало походили на цветы, как мало твердый и тяжелый жук походит на бабочку.

– Как они называются?
– спросил Джек у Тома.

– Cinia regalis1, - ответил мальчик с гордостью.

Джек размахнулся и палкой сбил крупную мясистую головку.

...Собак они выращивают таких, что, когда они, дрожа, ковыляют за своей госпожой, так и ждешь, что сейчас переломятся все их четыре тоненькие лапки. Цветы господ некрасивые и не пахнут. Носки на башмаках они противу здравого смысла носят в два и три вершка длиной. Женщины их сейчас так шнуруют талии, что на них больно смотреть. Зимой они ходят с открытой головой, а летом накидывают меховые плащи!

Эти люди весь божий мир хотели бы переделать на свой лад - и небо, и траву, и деревья, и воду... Но, хвала господу, им это не удалось!

Эта веселая зеленая земля будет принадлежать тем, кто сотни лет удобрял ее своим потом. Молодой король из рук в руки передаст ее мужикам, и это будет тотчас же после того, как они доберутся до Лондона!

...Джек медленно переходил от костра к костру. Сослепу какой-то лысый старичок налетел на него в темноте.

– Ты из кентских будешь?
– спросил он жмурясь.
– Так передай вашему начальнику, что его ищет парень с письмом. Он ведет для него лошадку, чтобы тот не ходил пеший. Меня Аллан Тредер послал.

"Какой же это начальник?
– подумал Джек.
– У Уота есть конек, у Стэкпула тоже. Из них всех только я да Томас Гаукер идем пешие".

– Ну что, наелись вчера ваши ребята?
– крикнул он вслед старичку.

Вчера эссексцы, говорят, попировали в усадьбе Моунтон. Там, говорят, без счету было запасено и копченых окороков, и вяленой рыбы, и хлеба, и вина.

– На-е-е-е-лись!
– донеслось к нему из-за деревьев.

Несмотря на трудный дневной переход, из мужиков мало кто спал.

Кто чинил у костра одежду, кто точил на бруске косу, а другие просто лежали и переговаривались между собой. Подле дерева стоял высокий бородатый мужик из Уовервилля, сотни Дизби. Джек имя его забыл, но отлично знал его в лицо. Молча глядя в огонь, он, видать, дожидался своего начальника.

– Что, брат, какая у тебя нужда?
– спросил Джек подходя.

– Да вот смотрю и не верю, - сказал тот.
– Сорок четыре года такого не видел!

Он вдруг засмеялся, как ребенок:

– День-то сегодня не воскресный, а я стою гляжу...

Он поднял к лицу свои руки и смотрел на них, точно это была какая-то хитрая, забавная штука.

– Эй, мужики!
– крикнул он вдруг изо всех сил.

У костра забегали темные фигуры. Появился сторожевой с колотушкой.

– Сплю я или не сплю, мужики?
– снова заорал бородач.

– Да уж лучше бы лег спать, чем людей без толку тревожить, - сказал сердито сторожевой.

Остальные рассмеялись.

– Он хватил вчера лишнее, - сказал кто-то из толпы.

Джек прошел к соседнему костру. Бородач брел за ним, улыбаясь и что-то бормоча.