Джено и белая руна золотого сокола

Дафна кашлянула пару раз и, повернувшись к фаберу, тут же ответила с сильно бьющимся сердцем:

— Судя по тому, что я видела, Джено — искренний итальянский мальчик. Но у него ужасная семейная история. Большая печаль наполняет его разум. Клянусь, что сохраню наш визит в тайне.

Фабер привел в движение мантию, подняв правую руку, и посмотрел на потолок:

— Судьба Асторов Венти отмечена кровью.

Это объяснит оскураб Илиас Букар, когда встретится с Джено.

И последний вопрос я должен задать тебе, псиофа Дафна:

Ты подтвердишь существование ухотруб в Арксе Ментисе?

Пожилая армянка развела руками:

— Я никогда не видела их, поэтому не знаю, существуют ли они. Лишь сейчас Джено и Аноки сказали мне, что это изобретение суммуса сапиенса Ятто фон Цантара. Речь идет о невидимых шпионах. Думаю, они подобны тому большому уху, из которого вышел ты, фабер. Но в Арксе есть магические инструменты, которые не работают. Они сломаны.

Фабер оцепенел: информация армянской псиофы поразила его. Он с возмущением спросил:

— Инструменты сломаны?

А какие?

Суммус сапиенс Ятто фон Цантар нам не сообщил!

Дафна с удовольствием предоставила ему эти сведения. Важничая, она объяснила, что Коническим колесом уже давно нельзя пользоваться и что зеркало Гиатус поглотило антею Суоми Лиекко.

Фабер закрыл ладонями глаза, застыв на несколько мгновений.

Дафна почувствовала, что он телепатически общается с кем-то, и молчала до тех пор, пока не получила ответ:

— Я информировал оскураба Илиаса Букара о случившемся.

Спасибо. Мне нечего больше сказать.

Отдыхай на здоровье в гусокресле.

Дафна увидела, как он скрылся внутри ухотрубы, которая снова втянулась в стену. Псиофа глубоко вздохнула. Встреча с фабером произвела на нее сильное впечатление. Она посмотрела на кресло и с ироничной улыбкой подумала, что гусокресло было великим изобретением магипсии.

Тем временем ослепительный свет продолжал заливать красный диван, где оцепенели два антея.

Когда гусокресло направилось к дивану, свет исчез, освободив Джено и Аноки. Вытаращив глаза, они уставились на псиофу.

— Мы ничего не видели! Что случилось? — спросил Джено.

— Я встречалась с фабером, и он сказал мне, что вскоре ты будешь говорить с оскурабом Илиасом Букаром, — ответила Дафна вполголоса.

Аноки поднялся с дивана:

— Ты видела фабера? А какой он?

Старуха покачала головой:

— Никаких вопросов. Мало времени. Единственное, что я могу сказать вам: Спокойный Медведь действительно был здесь.

— Фантастика! Значит, положение не так трагично, — отозвался Красный Волк.

— Кроме того, я объяснила, что Коническое колесо и зеркало Гиатус сломаны. Я плохо поступила? — Дафна блаженствовала в кресле, ожидая реакции антеев.

— Ты все сделала великолепно! Надеюсь, они вмешаются, чтобы спасти Суоми. — Джено помрачнел и почувствовал, как у него сжалось сердце.

— Ага. Но если фабер отправится в Аркс, Ятто поймет, что кто-то его известил. И тогда начнутся новые беды, — справедливо рассудил Аноки.

Скрип двери отвлек их.

В комнате показалась пара волшебных глаз:

— Мы волшебные глаза оскурабов.

Антей Джено Астор Венти,

войди в эту дверь,

ничего не спрашивая.

Итальянский антей поправил на голове белую тонку, откашлялся, а потом без колебаний вошел в сопровождении пары смешных говорящих глаз. Дверь закрылась за его спиной, оставив Аноки и Дафну в просторной комнате.

Аромат жасмина и фиалки опьянил Джено и внушил ему ощущение внутреннего спокойствия. Мальчик очутился в маленьком круглом помещении, в сумраке. На него обрушилась гробовая тишина. Волшебные глаза удалились, оставив его в одиночестве.

В комнатушке не было ни мебели, ни магических объектов, она была совершенно пустой. С темного потолка упал синий свет, рассыпавшийся крошечными голубыми пылинками. И вдруг захрипел таинственный и устрашающий голос:

— Ты никогда не увидишь моего лица,

иначе потеряешь память.

Находиться здесь — особая привилегия.

Открой свой разум и слушай.

Джено почувствовал, что у него перехватывает дыхание и дрожат коленки.

Внушительная фигура возникла подобно тени. Джено увидел ее отражение в голубой пыли: в руках у нее была толстая книга.

— Закрой глаза

и открой сердце.

Я тебе приказываю.

Мальчик понял, что находится рядом с оскурабом, на которого нельзя смотреть, потому что он носит дувы, особые очки, позволяющие видеть суть вещей. Джено попытался заговорить с ним:

— Илиас Букар?

Из потока света на земле возникла чудовищная змея с тремя головами. Пресмыкающееся материализовалось: змея стала красной, с блестящей кожей, покрытой синими пятнами. Танцуя вокруг Джено, она заскользила по его грязным сапогам и прошипела:

— МОЛЧАНИЕ СВЯЩЕННО.

Антей больше и пальцем не пошевелил. Змея обвилась вокруг мальчика и, держа высоко поднятыми три головы, посмотрела на него огненными глазами. Оскураб встал у Джено за спиной.

— В делах и в мыслях я полагаюсь на Золотой кодекс.

У меня замирает дыхание от великого слова «магипсия».

Голос прервался, и Джено отчетливо услышал, как закрывается толстая книга. Затем оскураб начал свою речь:

— Я знаю, кто ты. И я отзываюсь на имя, которое ты произнес.

Но не задавай больше вопросов, это не дозволено.

Моя змея убьет тебя, если ты снова сделаешь это.