Джено и белая руна золотого сокола
Шрифт:
Впрочем… Греческой сапиенсе пришла на ум догадка: Рене вовсе не тот, кем кажется. Эулалия наблюдала за ним и почувствовала, что от него исходит не жизненная энергия, а какая-то иная сила. Неестественная.
Ее подозрение усилилось, и она с трепетом ждала назначенного времени, чтобы сообщить остальным. Собрание в уффиосерво обещало стать очень важным.
Между тем магопсихические испытания продолжались беспорядочным образом. И многие волшебницы и алхимички были раздражены тем, что нельзя проводить запланированные исследования.
Фон Цантар потребовал время, чтобы навести порядок.
Едва Гулкий удар прозвонил один раз, вся группа собралась в потайной комнате.
Рассказ Джено о путешествии в болота оскурабов заставил содрогнуться даже сапиенсов, которые не знали не только об убийстве Пауля Астора Венти, но и о том, что в Арксе существовали ухотрубы и микровещатели.
Крикен, со своей стороны, была удовлетворена, узнав, что Илиас Букар предоставил много полезной информации о помощи Джено.
Подозрение Эулалии разрушило надежды не только итальянского антея, но и Доротеи.
— Как это — Рене не он? — в отчаянии спросила юная псиофа.
— В нем нет жизненной энергии. По-моему, Рене, которого мы видим, ментальная проекция, созданная Ятто, — очень точно объяснила Эулалия.
— Оскураб тоже сказал мне что-то подобное, когда говорил о моем брате. Но что же нам теперь делать? — спросил Джено убитым голосом.
Марго не утратила спокойствия:
— Ты должен дать мне письмо, верно?
Мальчик снял тонку, взял кроваво-красный листочек и вручил его мадам. Никогда прежде оскураб не писал сапиенсе.
Трое мудрецов, две псиофы и антей внимательно наблюдали за выражением лица Крикен, пока она читала.
Мадам побледнела, сняла очки, затем шляпку с пером. Несколько строк, написанных Илиасом, поразили ее.
— Можешь сказать нам, что там написано? — спросил Набир.
— Да. Теперь можно. Приготовьтесь. Не просто принять будущее, — предрекла мадам, снова надевая очки.
Она медленно прочитала письмо:
Предсказание
Ради магипсии и из любви к свободе призываю тебя, мадам Крикен, французская мудрая из Аркса Ментиса, любимая ученица Риккардо Железного Песта, занять самое высокое профессорское кресло без законных выборов. Ты станешь новым суммусом сапиенсом. Бейся с врагами, чтобы вернуть Арксу Ментису былую славу. Создай новый союз и борись, даже если придется рисковать жизнью. Судьба юного антея второго уровня, Джено Астора Венти, в твоих руках. Оскурабы и фабер поддержат тебя на расстоянии. Вмешиваться мы не можем: это запрещено Золотым кодексом. Мы придем, чтобы починить хотя бы Коническое колесо, но не сейчас.
Насчет зеркала Гиатус могу сказать, что оно под заклятием, и только освобождение антея второго уровня позволит ему нормально работать.
Учти, что происшедшее нельзя будет изменить. Битва станет долгой, и прольется кровь.
Все понурили головы, услышав, что в письме оскураба говорится о войне. Войне, которая вскоре должна разразиться в Арксе Ментисе.
— Ты суммус сапиенс. Я в этом уверен, — прокомментировал Набир,
улыбаясь.— Но без выборов. А это незаконно, — уточнила Доротея.
— Мадам, что вы думаете? — спросил Джено упавшим голосом.
— Думаю, что будущее предопределено. Мы должны помочь тебе, — ответила мадам, заметно удовлетворенная: ее цель занять самый высокий пост была близка. Глубоко вздохнув, она заговорила вновь: — Прежде всего необходимо выяснить, где настоящий Рене. В связи с этим нам надо распределить обязанности. Эулалия с Дафной попытаются определить, где находится мальчик в золотой тунике, а Джено, Аноки и Доротея займутся разгадкой тайны Суоми. Набир и Стае продолжат наблюдение. — Мадам уже распоряжалась как суммус.
— А вы? Вы ничего не будете делать? — глупо спросил Джено.
— Я не могу. Я должна придерживаться определенной линии поведения, иначе Ятто все поймет. — Хитрость и расчетливость Крикен привела всех в изумление.
— Но оскураб сказал… — начала было Эулалия.
Но ее тут же прервала Марго:
— Спешкой ничего не добьешься. А сейчас уходим отсюда. И мой вам совет: поддерживайте связь только через парасферы и головокружители. Ухотрубы всегда открыты. Ятто никому не доверяет. Мы должны стать союзниками.
— Значит, мы Новый Союз Аркса, — гордо изрек Набир Камбиль.
— В подходящий момент расскажем всю правду и остальным псиофам. Многие последуют за нами, — добавил Стае.
Эулалия, как обычно, вытаращила глаза:
— Будьте осторожны, немало медиумов и колдунов слушают Габора Гаага и поддерживают фон Цантара.
— Тогда в Арксе Ментисе будет война! — воскликнул Красный Волк.
— Время немецкого суммуса ушло, — сказала мадам Крикен, поджав губы.
— Мы найдем моих родителей, спасем Суоми и Рене. Восстановим справедливость в отношении моего предка! Скажите мне, что так будет! — взмолился Джено.
В аудиториях и коридорах Крепости разума витал дух восстания. Напряжение нарастало, но не проявлялось открыто.
Антеи уловили мрачное настроение и, собравшись в комнате единения, стали разрабатывать коварные планы против Джено.
— Суоми вне игры. Можно не сомневаться, она уже мертва, — ядовито сказала Агата Войцик.
— Остается Джено и этот придурок краснокожий, — добавил Боб Липман.
— Точно. Без них даже Крикен ничего не сможет сделать, и Ятто избавится от нее. — Юди Ода улыбнулся при одной мысли, что французская мудрая будет устранена.
— Да, вообще-то ты прав, — пробормотал Ламбер де Соланж, пытаясь приспособиться к обстоятельствам. Он очень боялся, что рано или поздно тетушка его накажет.
Однако их оживленную дискуссию услышал Тоам Ратандра, уже закончивший мыть посуду.
— Шпионишь за нами? Ты нарываешься на неприятности! — закричала Агата, поворачиваясь к Тоаму.
Антей первого уровня вылупил глаза:
— Нет, я только что зашел сюда…
— Ты врун. Теперь ты все расскажешь Джено! — заорал Боб, уставившись на Тоама с ненавистью.
— Сейчас я с тобой разберусь, — сказал Юди и яростно набросился на Тоама, пытаясь сорвать головокружитель с его пояса.
Эулалия Страбикасиос, смаковавшая с Дафной эликсир в Салоне фламинго, услышала крики.