Джей-Под

– Папа, я купил на «еВау» несколько материнок восьмидесятых годов, мне их надо почистить.

– Итан, я влюбился. Тяжелая артиллерия.

– Вот оно что, – проговорил я.

– Ты как будто меня осуждаешь.

– Я просто удивляюсь. А как же мама?

– Приезжай, покажу, что сегодня сняли.

– Папа, ты статист в фильме об инопланетянах, которые вторгаются на ранчо. С какой радости тебе покажут отснятый материал?

– Сегодня мне наконец дали первую роль с репликами. Я решил, что будет уместно рассказать тебе и о других изменениях в моей жизни.

Я выдохнул весь воздух из легких.

– Ладно. Скажи, где ты.

– Я передам трубку Шэрон. Она наш водитель и вообще занимается транспортом.

Шэрон дала мне странные указания: два поворота влево, два поворота вправо – зеркальное отражение дороги к матери.

Я припарковался и нашел трейлеры. Открыл дверь, думая, что увижу отца в слюнявчике для грима и с бутылкой воды. А он целовался взасос с девушкой, очень похожей на Эллен Ковач, которая училась в моей школе на два класса младше.

– Папа?

Французский фарс какой-то: отпрыгнули друг от друга и начали приглаживать волосы и поправлять футболки, типа между ними ничего не было.

Не волнуйтесь, – сказал я, – никто никого не осуждает.

– Сынок, это Эллен.

– Привет, Эллен.

– Итан, ты со школы совсем не изменился!

– Вы вместе учились?

– А она тебе не говорила? Отец сказал:

– Мы влюблены. Странно, да?

– Знаешь, сегодня я видел кое-что постраннее. Отец пытался хоть как-то оправдаться.

– Эллен занимается выбором натуры. Умная девочка. Надо менять тему.

– И как съемки? Эллен ответила:

– Вообще-то не очень. Мы готовили сцену, которая происходит якобы в Нью-Мехико, что изобразить в Ванкувере невозможно, по крайней мере с нашим бюджетом. Поэтому мы полили все поле и овраг изоцианином цинка. Он дает хороший цвет ржавчины. Правда, в соседней речке лосось не будет водиться несколько лет.

– Разве она не талант? – спросил отец.

– Да, талантище. Эллен сказала:

– Мне нужно готовиться к завтрашнему дню. Будет долгая съемка. Над ранчо зависает главный корабль.

Отец сказал:

– Ничего, мы пока посмотрим, что отснято. – Он повернулся ко мне. – Пошли.

Голубки поцеловались на прощание, и я пошел за отцом в другой трейлер.

Мы выбрали самый плохой момент – просмотр запорченных кадров. В объективе застрял волосок, в микрофоне оборвался провод. При виде этого мужчины в костюмах обильно потели. Даже мне, непосвященному, было понятно: куча денег ушла на ветер. Отец спросил режиссера:

– Мэтт, ты не мог бы…

– Тебя вырезали, Джим.

– Что?

– Твоей роли больше нет.

– Папа, я думаю, нам лучше уехать.

По дороге к трейлеру массовки отец твердил: -Как же моя роль…

– Давай я отвезу тебя домой.

Я ехал и думал, нет ли какой-нибудь субъективной, неэйнштейновской теории времени, которая объясняла бы, как я ухитрился впихнуть столько странностей в один день. Стив, черепахи, мертвые байкеры, отцовские интрижки. По ощущению этот день был похож на два или три, сжатых в один. Интересно, у богатых людей, которые в день зарабатывают больше, чем я за весь месяц, восприятие времени тоже другое? Оно медленнее или быстрее, чем мое?

Наконец я нарушил молчание и спросил отца, какая у него была реплика.

– «Чертовы инопланетяне!» – злобно взревел он. – Ну как, я молодец?

– Папа, это я должен ждать твоей похвалы, а не наоборот.

– Мы уже все взрослые, и, между прочим, ты не один в машине. Так что будь добр, соблюдай правила.

– Но по той полосе никто не едет.

– Мысли масштабней, Итан. Твоя голова вечно заперта в маленьком шкафчике, как коробки с рождественскими украшениями посреди июля. Ты должен открыться новым идеям…

Я заметил, что отец вытворяет что-то странное со своей кроссовкой.

– Папа, ты натираешь кроссовку витамином Е?

– Ну и что?

– Зачем?

– Сохраняет упругость кожи.

– Что за бред! И вообще, откуда у тебя такая куча капсул с витамином Е?

– Нашел их в мусоре Фрейзеров.

Семья Фрейзеров живет через три дома от моих родителей.

– Что?!

– Я испытывал новый шагомер и заметил, что Фрейзеры выбросили отличную баночку витаминных капсул.

– Папа, я ушам своим не верю! Ты вытащил из чужой мусорки витамин, чтобы натирать себе кроссовки?

– Все какая-то польза.

– Польза пользой, но разве мамина плантация не приносит вам такой доход, что уже не надо красть витамины?

– Мы все откладываем.

– Почему?

– А вдруг ты или Грег окажетесь в другой стране и вам потребуется операция? От аппендицита можно разориться, особенно в Штатах.

– Папа, ну, я понимаю, если бы витамины крали дедушка или бабушка. Они жили во времена Второй мировой и Великой депрессии. Но ты?

– Ничего я не крал! Когда мусор вынесли, он принадлежит всем.

– Что бы со мной ни случилось, я бы никогда не крал витамины из соседской мусорки.

– Такие мы правильные, да?

– Да, папа, мы правильные. Напряженное молчание. Более напряженное молчание.

Я так не хотел говорить об Эллен, что молчание напряглось еще больше.

Я не выдержал.

– Ну и что еще хорошего они выбросили?

– Прекрасный зонтик! Черный, с ротанговой ручкой, и всего одна спица сломана.

– Надо же!

Мы подъехали к дому. Еще не прошло и двенадцати часов с тех пор, как я затаскивал в мамину машину Тима-байкера.

Вдруг я понял, что страшно устал. Как будто это меня замуровали в фундамент.

И поехал домой.

На следующее утро оказалось, что клавиши на моей клавиатуре переставлены:

1234D67890

QWFRTYUIP

A5SHOLEKJG*

ZXCVBNM

* «Asshole» (груб.) – козел, придурок.

А еще Кейтлин делает вид, будто меня не существует. Занятно…