Джеймс Хеллборн. Трилогия

– Вы и сейчас неважно выглядите, - с подкупающей откровенностью заявил доктор.
– Вы хорошо себя чувствуете?

– В госпитале Святой Анны я прошел полный курс прививок, - неуверенно вспомнил Джеймс.
– Надеюсь, это застрахует меня от новых африканских сюрпризов.

– Как бы не так! Вот, буквально за день до начала войны к нам поступило сообщение о новой вспышке зеленой лихорадки у истоков Кубанго! Первый случай с 1898 года!
– подполковник медицины Креспо был вне себя от восторга. Фанатик профессии, понял Джеймс, он увидел новый вызов.

– Между прочим, - продолжал доктор, - здесь вам не бордель. Я не знаю, что вы пообещали Патриции, но она хорошая девушка (хотя ей явно не помешает пластическая операция).

– Сэр, мы просто старые друзья, - покраснел Хеллборн.

– Да-да, конечно. Все вы так говорите. Возвращайтесь к своим пушкам, молодой человек, сержант Блади сейчас занята.

– Как скажете, сэр, - в очередной раз пожимал плечами Джеймс и удалялся.

Он проводил на своей новой батарее бОльшую часть свободного и служебного времени, безжалостно гонял подчиненных, а заодно изучал пересекаемые африканские просторы. Они уже двигались в пределах Конголы (здесь - "Союзная Ангольская Республика"). Африка как она есть, настоящий коммунизм и сюда не успел добраться. Слева - океан, справа - джунгли, саванна, недобитые слоны и крокодилы. Время от времени их обгоняли другие поезда; иные двигались навстречу - набитые ранеными и/или беженцами.

– Под колеса бросилась саванна,

"Пуссикэт" пыхтит, как толстый слон!

Мы идем на север, за Кубанго,

Возрождать порядок и закон!
–

на все голоса распевали стрелки. Хеллборн не возражал, хотя и отмечал, что его солдатам явно кто-то наступил на ухо. Возможно, пресловутые слоны.

– Очень хорошо, товарищ Хеллборн, - заглянувший в гости комиссар Кун остался доволен боевым духом зенитчиков и другими проявлениями патриотизма.

Подполковник Аттила Кун, совсем молодой парень, был чуть старше Джеймса. Он носил очки в золотой оправе, французскую бородку и был родом из Грифонской Венгрии, то есть в некотором роде являлся земляком "барона фон Хеллборна". Но никаких родственных чувств к своим немецким угнетателям юный мадьяр не испытывал, напротив. Первый их разговор едва не закончился стычкой.

– Да я в двадцать первом на баррикадах патроны подносил, - с пол-оборота завелся комиссар, с подозрением смотревший на бывшего аристократика.

– А я в двадцать первом пешком под стол ходил, - вежливо улыбнулся в ответ Хеллборн.

Впрочем, товарищ Аттила остыл также быстро, как и загорелся.

– Мы делаем здесь важное дело, Джеймс, - воодушевленно говорил он уже через несколько минут.
– Святое дело! Будущее всего мира зависит от нас!

"Как скажешь".

Еще на одну тысячу километров ближе к Касабланке.

* * * * *

На одном из полустанков в окрестностях Браззавиля к ним прицепили еще два броневагона.

– Кто это?
– с изумлением спросил Джеймс, рассматривая погружающихся в вагоны бойцов.

– Мы - корабль, а это - наша морская пехота, - ухмыльнулся Белгутай.
– То есть паровозная.

Товарищ Аттила в свою очередь лично провел старших офицеров "паровозной пехоты" по всему составу, познакомил с экипажем и местными достопримечательностями (вроде промасленных казенников). На каком-то этапе экскурсия прибыла в центральный орудийный вагон.

– Познакомьтесь, товарищи, - подполковник Кун развел руки в сторону, как будто собирался обнять всех присутствующих.
– Мастер-капитан Белгутай, лейтенант Хеллборн. Майор Намибия.

– Намибия?
– машинально переспросил Джеймс.

– Это псевдоним, - ответила она.
– Nom de guerre.

Товарищ Намибия неплохо говорила по-английски и французски одновременно. "Все ясно, - заключил Джеймс, - это местная африканская Мэгги. Принцесса решила поиграться в революцию. Симпатичная негритянка... только слишком легко одета".

Не то слово. Вся униформа бравого майора состояла из одной травяной юбочки. На поясе повисли револьвер в брезентовой кобуре и огромный зловещий кинжал. Знаки отличия были вытатуированы прямо на теле - на плечах, ключице и -- разглядел Хеллборн, когда товарищ Намибия уже удалялась -- на правой лопатке. За ней следовали два лейтенанта, аналогичного пола и в аналогичной униформе.

– Нет, Джеймс, это не наш пуританский Грифон, - заметил через некоторое время товарищ Аттила, заглянувший к ним в вагон уже в одиночку.

– Но это дожно быть неудобно... и небезопасно...- пробормотал растерянный Хеллборн.

– Их племя сражается так испокон веков, - пожал плечами подполковник Кун.
– Легкая пехота, африканские амазонки. Они признали революцию и получили свою автономную республику. Мы не станем силой надевать на них бронежилеты. Разве что силой убеждения.

"Аминь".

* * * * *

Первый бой состоялся через шесть дней после отправления из Кейптауна, где-то в районе южной габонской границы. Джеймс неспешно доедал изрядно поднадоевший бифштекс из бегемота в столовой, когда завизжала на редкость противная сирена боевой тревоги. Поскольку селектор/внутреннее радио на бронепоезде отстуствовали, дополнительных рязъяснений не последовало. Пришлось сломя голову мчаться в свой вагон, подниматься на крышу и... Он еще не успел нацепить шлемофон - все и так было ясно.

– ВОЗДУХ!
– заорали сразу два стрелка по левому борту и тут же открыли огонь - в такой ситуации дополнительные приказы не требовались.

Не менее дюжины вражеских конвертопланов заходили со стороны моря. "Поторопились, ублюдки. Через какой-нибудь час солнце могло слепить нам в глаза, а сейчас оно висит прямо над головой!" - невпопад подумал Хеллборн и поднял бинокль. Чужой мир, чужая планета. У нас таких машин не было. Треугольные платформы, в каждом углу остроугольного треугольника - вертикальный ракетный двигатель, который и держит машину в воздухе. Я никогда не любил геометрию, почему-то вспомнил Хеллборн, наблюдая устремленную прямо в него пунктирную линию трассеров, с которой немедленно скрестились трассеры зенитных автоматов бронепоезда - его батареи и четырех других. Вооруженный биноклем глаз обманул, пушечная очередь с головного конвертоплана прошла чуть правее, на палубу рухнул, обливаясь кровью, один из стрелков, а остроконечный клин вражеских штурмовиков тем временем проревел над головой и принялся разворачиваться где-то над джунглями. Джеймс бросился изучать самочувствие пострадавшего зенитчика, тогда как у него за спиной уже орал в сорваный шлемофон невесть откуда выскочивший Белгутай:

– Лазарет! Это Эпсилон! Пришлите санитаров! У нас раненые!

Состав, до того равномерно преодолевавший особенности рельефа со скоростью километров тридцать в час неожиданно (попадание?) содрогнулся, Хеллборн споткнулся об труп (труп? да, верно, труп) и упал животом прямо на казенник "Скайклинера". Хорошо смазанный вертлюг провернулся, и Джеймс внезапно увидел хищные треугольники вражеских машин прямо в сетке зенитного прицела. Потянулся к гашетке. Прижал. Гильзы запрыгали прямо перед носом. Конвертопланы опять пронеслись над головой. Хеллборн устроился поудобнее, снова придавил гашетку, "Скайлайнер" изрыгнул еще одну порцию полурасплавленного свинца.