Джеймс Хеллборн. Трилогия

"Понятно. Нет больше заветного ресторанчика, и зеркала тоже нет".

Остается Остров Свободных Черепов.

Зачем мы вообще подсказали аборигенам дорогу в Альбион? ЗДЕШНИЙ Альбион, бессмысленный и незнакомый? Есть ли там зеркальные ворота? Да откуда ему знать?! Нечего там делать, надо плыть на Остров!!!

Нет. Остров - последняя надежда. Теперь, когда Касабланка уничтожена, когда малайский подземный лабиринт завершился большим пшиком -- единственная. Нельзя рисковать этой надеждой.

Тогда почему Альбион? Если бы только зеркальные врата! Хеллборн и Патриция даже не знают, есть ли в здешней Антарктиде горячие оазисы, пирамиды и титанисы!

Почему Альбион?

В человеческих языках не хватало слов, чтобы ответить на этот вопрос. Это была тоже своего рода надежда, какая-то смутная вера. Почему Альбион? Потому что они альбионцы, люди снегов и вулканов, грабители пирамид и охотники на пингвинов. Они прикоснутся к Альбиону, как великан Антей к Матери-Земле -- и Альбион даст им новые силы, и поможет найти дорогу домой.

Они отправятся в Альбион -- и будь что будет.

" ...Любой завоеватель, да, любой бескорыстный освободитель обязан поместить на своем щите герб, на котором нарисованы маленькая девочка и котенок".

Пол Андерсон, "Рыцарь призраков и теней".

Глава 36. Маленькая девочка и котенок.

Поезд пришел в Карфаген поздней ночью. Хеллборн с удивлением рассматривал весьма скромный, можно сказать, миниатюрный вокзал. Даже не вокзал, а какой-то деревянный барак. Это и есть столица империи, владеющей доброй северной половиной африканского материка? Пусть даже солдатской империи?

– Это всего лишь пригород, - успокоил его Мак-Диармат.
– Марсополис, бывшая Ла-Марса. Здесь вы и поселитесь.

По ту сторону перрона ждала легковая машина. За рулем сидел негр, чем-то напоминающий покойного гиганта Гюуэчта, пропавшего без вести где-то между тараном монгольского цеппелина и возвращением на "Пуссикэт". Присмотревшись, Хеллборн понял, что это и есть Гюуэчт -- живой и здоровый, но уже не в промасленном комбинезоне драконского канонира, а в мундире Доминации Спаги. Ну и ну.

Джеймс и Патриция устроились на заднем сиденье, а севший рядом с водителем Мак-Диармат принялся без умолку болтать на каком-то африканском диалекте. Банту, суахили, исизулу, свази?
– Хеллборн не имел не малейшего представления. Время от времени ирландец получал от Гюуэчта загадочные односложные ответы и, явно удовлетвореный, продолжал молоть языком дальше.

Не понимающий ни слова, Хеллборн уставился в окно и ничего там не увидел. Вокруг царила не просто тьма, но тьма египетская. Или финикийская? Лишь иногда фары автомобиля выхватывали из этой тьмы предметы смутных очертаний. "Война, затемнение, светомаскировка", - вспомнил/понял альбионец.

Наконец автомобиль остановился - у здания столь же смутных очертаний, как и весь окружающий мир. Гюуэчт остался в машине. Мак-Диармат долго копался со связкой ключей, отпуская замысловатые ругательства на всевозможных языках. В конце концов входная дверь сдалась, и драконский (?) разведчик пропустил альбионских гостей в дом. Дверь захлопнулась, загорелся свет.

– Располагайтесь, - объявил Мак-Диармат.
– Здесь есть все (или почти все) необходимое - ванна, свежая одежда, холодильник с продуктами. Никуда не выходите. Я вернусь утром, привезу вам новые документы и остаток необходимых вещей. Спокойной ночи.

Входная дверь снова приоткрылась и захлопнулась. Автомобиль с драконскими (?!) шпионами исчез в ночи.

Хеллборн и Патриция разбрелись по дому. Дешевая пластмассовая мебель, голые стены, довольно скромная обстановка, но целых два этажа. О, библиотека! Хорошая возможность продолжить образование и знакомство с этой вселенной. Холодильник и в самом деле набит продуктами. Ладно, это не к спеху, они поужинали еще на борту "Пуссикэта". Ванна, полотенце, халат... Отыскавший в шкафчике над умывальником хорошую бритву, Хеллборн решил избавиться от бороды. Он уже заканчивал, когда у него за спиной выросла зевающая Патриция.

– Спокойной ночи, - машинально сказал Джеймс, но она не спешила уходить.

– Здесь несколько спален, - осторожно заметил Хеллборн, - не думаю, что и теперь мы должны запираться в одной комнате и перед кем-то притворяться. Даже перед товарищем Мак-Диарматом, - ухмыльнулся альбионец.
– Интересно, сколько следящих устройств он здесь оставил?

– Мы по-прежнему можем спать вместе, но уже по другой причине, - отозвалась лейтенант Блади.

Хеллборн едва не порезался бритвой. Осторожно отложил опасное лезвие и обернулся.

– Я действительно так ужасно выгляжу?
– жалобно спросила она.

"Ужасно" - не то слово, но в этот самый момент воображение Хеллборна превзошло само себя.

– Ну почему?
– возмутился альбионец.
– Ты сейчас похожа на домашнего персидского котенка.

И действительно - полосатая мордочка, сплющенный нос, да еще и серый халатик.

– Иди ко мне, котенок.

Он знавал девушек, которые могли оскорбиться и влепить пощечину, услышав подобную приторную банальность. Но в этот раз все было по-другому.

– Я заставлю тебя забыть эту черную распутницу, - откровенно призналась коварная альбионка.

И Джеймс Хеллборн не стал с ней спорить.

* * * * *

Патрик Мак-Диармат вернулся под утро, как и обещал. Судя по красным глазам и плохо скрываемым зевкам, ирландец тоже не спал этой ночью, но совсем по другой причине.

– Вот ваши новые документы...

"Где он достал фотографии?" - не сразу сообразил Хеллборн.
– "А, это же из наших драконских "военных паспортов", отобранных после взятия в плен". Имена в новых документах значились прежние...

– Так сложнее запутаться, - пояснил Мак-Диармат.

...теперь они были капитан Джеймс Хеллборн и лейтенант Патриция Блади, Армия Доминация Спаги.

– Ваши новые мундиры, - ирландец бросил на диван несколько хрустящих пакетов.

" И почему только все военные диктатуры обожают черную униформу?"

– Деньги - этого должно хватить надолго.

Хеллборн взял предложенную пачку, перелистал. " Банк Доминации - 10 солидов", значилось на каждой купюре. Солиды? Кто бы сомневался! Вот уж действительно, "солдатские деньги".