Джеймс Хеллборн. Трилогия

– Об этом мог кое-что рассказать петросибирский офицер, которого ты навещал в больнице, - продолжал Мак-Диармат, - но я не успел с ним потолковать...

– А что успел тебе рассказать абиссинер, найденный в Белом Ниле?
– вспомнил Хеллборн.

– Нес какой-то бред на плохом голландском языке, - пожал плечами собеседник.
– Я так ничего толком и не понял.

– Мерзавец, ты поручил следить за мной ребенку!
– внезапно нахмурился Джеймс.
– Ей было всего тринадцать лет!

– Она такой же солдат как и мы, - отрезал Мак-Диармат.
– Она выполняла приказ. И отлично справилась с заданием. С ней все будет в порядке. До свадьбы заживет.

– Ирландский еврей?
– почему-то вспомнил Хеллборн.
– Из клана Мак-Кавеев?

– Отличная легенда, правда?
– из последних сил ухмыльнулся индоокеанец.
– Я сам в нее почти поверил...

Хеллборн выстрелил ему в лицо. Старое доброе христианское милосердие. Не оставлять же человека замерзать на этом берегу?

Черт, срочно на корабль! Иначе и я замерзну!!!

– Горячий душ, сухую одежду, срочно, - прохрипел Джеймс, поднявшись на палубу и падая в объятия Патриции под заботливым взглядом Верхувена.

– Вы слышали офицера?!
– закричал адмирал на своих уцелевших подчиненных, стоявших тут же.
– Немедленно исполняйте!

* * * * *

Час спустя пришедший в себя Хеллборн сидел в крошечной кают-компании индоокеанского корабля и слушал рассказ адмирала Верхувена.

Маркус Верхувен был известной личностью на родной планете Хеллборна. Герой битвы за Порт-Жемчужный, один из самых молодых и способных белголландских адмиралов. Согласно официальной истории - геройски погиб в августе 1913 года, когда его линкор "Тасманский Дьявол" ушел на дно, перед этим утопив два броненосца и два цеппелина апсаков. Согласно легенде - был взят апсаками в плен и подвергнут страшной казни. Согласно глазам Хеллборна - находился на планете Спекуляция.

– ...зеркало висело в моей капитанской каюте, - говорил Верхувен.
– Очень старое, антикварная вещь, осталась от прежнего командира. Должен признаться, мне никогда не нравилась его рама - уродливая, мещанская. Но я так и не успел от него избавиться. В тот день я спустился в каюту сразу после сражения, немного отдохнуть и переодеться. И тогда в нас попала торпеда с вражеской субмарины. После взрыва корабль сильно накренился и меня швырнуло прямо в зеркало...

– А что было на той стороне?
– осторожно спросил Хеллборн.

– Зеркальная гладь океана, - ухмыльнулся адмирал.

– Вот оно что... А мы-то думали, что зеркала могут быть только стационарными!

– А я вообще не знал, что есть возможность вернуться домой, - вздохнул Верхувен.
– Качался на волнах почти два часа и не понимал - куда так быстро исчез мой линкор? К счастью, дело было в теплых широтах. И я смог продержаться, пока меня не подобрала паровая яхта под совершенно незнакомым черно-оранжевым флагом.

– Индоокеанцы, - одновременно кивнули Джеймс и Патриция.

– Абсолютно верно. Какой-то аристократ, бывший морской офицер, на частной прогулке. Добрейший человек, не задавал лишних вопросов, зачислил в экипаж и дал рекомендательное письмо, когда мы добрались до материка. Что ж, в 1913-м году все было проще, - снова вздохнул белголландец.
– А мне пришлось опять начинать с самого начала - в 39 лет! Но я многого добился и неплохо продвинулся! Даже на одно звание выше прежнего, - усмехнулся Верхувен.
– Двадцать семь лет прошло - большой срок... Время от времени мне казалось, что вся моя прежняя жизнь в Белголландии - всего лишь сказочный сон про далекие волшебные страны и зачарованные королевства...

– ...затерянные между звезд, - машинально добавил Хеллборн.
– Простите, герр адмирал, не только вас посещали подобные мысли.

– Ничуть не удивлен, - кивнул Верхувен.
– Дьявол, я запирался в комнате и сам с собой говорил на австралансе - чтобы не забыть родной язык!!!

Он немного помолчал.

– Так или иначе, я сделал отличную карьеру в Индоокеанском флоте. И решил подняться еще на одну ступень. В этой вселенной никто до сих пор не знает про египтянские оазисы! Я собирался преподнести их на блюдечке индоокеанским вождям. Ордена и новые кресты были гарантированы. Целая новая страна, еще одна жемчужина в блестящей коллекции островов и материков Индийского Океана! Дьявол, этот Патрик Мак-Диармат был способным парнем. Я хорошо знал его. Он едва меня не опередил. Вы оказали мне огромную услугу, герр Рузвельт! Я у вас в неоплатном долгу...

– Я могу сделать для вас еще больше, - вкрадчиво заметил Джеймс.
– Например, вернуть домой. В Белголландию.

Адмирал вздрогнул.

– Это подождет, - неожиданно равнодушным тоном сказал он.
– Давайте для начала вернем домой вас. Напомните, где находится это зеркало?

– Черт побери!
– вскочил Хеллборн.
– Чуть не забыл!!! Подождите, я сейчас вернусь...

Подбитый конвертоплан лежал на том же самом месте. Хеллборн покопался в кабине и почти сразу обнаружил искомое. Кинокамера мадьярского археолога - целая и невредимая. 19-миллиметровая пленка - неважно, он найдет способ ее просмотреть. Этим кадрам цены нет!

– Что вы скажете теперь, граф?
– обратился Хеллборну к мертвецу.
– Стоило променять это путешествие на половину жизни?

Ласло Алмаши не ответил.

– На чем мы остановились?
– уточнил адмирал Верхувен, когда "штабс-капитан Рузвельт" снова поднялся на борт крошечного корабля.

– 12 градусов южной широты, 78 градусов восточной долготы, - объявил Хеллборн.

– Понятно, - кивнул белголландец.
– Хорошо, я прикажу немедленно отплывать.

Джеймс Хеллборн почему-то вспомнил дни, проведенные в индоокеанском лагере, и по спине пробежал неприятный холодок, не имеющий ничего общего с температурой окружающей Антарктики.

"Похоже, я снова возвращаюсь в ад. Но теперь у меня есть проводник. И какой проводник - настоящий Вергилий!"

Глава 41. "Бойся данайцев, в ночи приходящих".

– Кто бы мог подумать?
– никто, и я в том числе, - признался адмирал Верхувен.
– Я пропустил три мировые войны в двух мирах, и только чудом успел на четвертую.

"Коршун Папанго" мчался на северо-восток со скоростью 60 километров в час. Уцелевшие матросы торчали на мостике, Патриция удалилась в одну из опустевших кают, а Хеллборн с адмиралом по-прежнему сидели в кают-компании и обменивались информацией. Если можно так сказать. Хеллборн, пусть недостаточно, но все-таки успел познакомиться с миром Спекуляции. Маркус Верхувен ничего не знал о буднях и тревогах Старой Земли в период с 1913-го по 1940-й год. Поэтому говорить и рассказывать в основном приходилось Хеллборну.