Джеймс Хеллборн. Трилогия

Джеймс Хеллборн был зол. Ему не дали выспаться. От съедобной и питательной, но непривычной пищи крутило живот.

– Сухопутчик?
– угрюмо поинтересовался альбионец, бросив короткий взгляд на кремовую форму "киллеров", Конфедеративных Индийских Легионов.
– Разве со мной не должна говорить флотская контрразведка?

– Похоже, вы не в курсе, мистер Хеллборн, - добродушно заметил белголландец.
– Наш флот не имеет отдельной контрразведки. Как и разведки. Министерству обороны Конфедерации подчинены все...

Джеймс был в курсе, но не спешил демонстрировать свою осведомленность.

– Не имеет значения. Мне в любом случае не о чем с вами разговаривать.

– Почему?
– искренне удивился капитан Стандер.

– Я до сих пор не понимаю, по какому праву нас удерживают на борту восточно-индийского военного корабля. Я требую немедленной встречи с альбионским консулом и тщательного расследования инцидента в альбионских территориальных водах, - отбарабанил Джеймс.

– Боюсь, в ближайшее время такое расследование будет невозможным, - викинг выглядел не на шутку растроенным.
– Около двух часов назад Высокий Сенат Содиненных Штатов Альбиона объявил войну Белголландской Империи и всем ее доминионам. Теперь вы можете официально считать себя нашим военопленным...

– Война? Неужели? Почему я должен вам верить?
– спросил Хеллборн.

Стандер порылся в бумагах, разложенных на маленьком откидном столике, за которым они и сидели. Каюта была тесной до невозможности. Непохоже, что она служила спальным помещением - здесь разве что цирковой карлик мог вытянуться во весь рост, и только по диагонали. Специальный кабинет для допросов? Ну если только для допросов и душевных бесед. Пыточные инструменты сюда уже не влезут - и это внушает надежду. Конечно, клаустрофобики могут счесть пыткой сам факт нахождения в такой тесной каютке. Но среди военных моряков клаустрофобики в явном меньшинстве.

– Вы умеете читать на австралансе?
– викинг протянул ему лист бумаги.
– Это копия телеграммы из нашего консульства в Фрэнсисберге.

– Не умею, - нагло соврал Джеймс, но успел бросить на телеграмму внимательный взгляд.
– А если это подделка?

– Вам придется поверить мне на слово, - развел руками капитан Стандер.
– Потому что я не вижу другого способа вас убедить.

– Хорошо, допустим, это правда, - пожал плечами Хеллборн.
– Тогда нам тем более не о чем разговаривать.

– Но почему?
– снова удивился Стандер.

– Женевская конвенция 1931 года, параграф 12. " Военнопленный не обязан сообщать никакой информации, кроме своего полного имени, звания, личного номера и последнего места службы". Джеймс Патрик Хеллборн-джуниор, гражданин Соединенных Штатов Альбиона, лейтенант первого класса, F-3157791, АНС "Королева Матильда". До свидания, - Хеллборн сделал вид, что собирается встать.

– Но конвенция не запрещает нам просто по-дружески беседовать, - вежливо улыбнулся белголландец.

– ???!!! Вы утопили наш корабль, взяли нас в плен, ваш командир приказал нас избить...
– альбионец сделал вид, что заводится.

– Превратности войны, - развел руками Стандер.
– Но я хотел поговорить не об этом. Тот факт, что мы познакомились при столь прискорбных обстоятельствах, не должен повлиять на наши дальнейшие отношения и...

– Какие к дьяволу отношения?

– перебил его Хеллборн.

– Я говорю о перспективном и плодотворном сотрудничестве, - пояснил вражеский контрразведчик.

– Вы хотите меня завербовать?
– изобразил удивление Джеймс.
– Вот так, сразу?

– Почему вы так решили?
– в свою очередь удивился капитан Стандер.
– Разве я произносил слово "вербовка"? Вы уверены, что принимаете меня за того, кем я на самом деле являюсь?

" Урок номер один, - с тоской и теплотой вспомнил Хеллборн полковника Горлинского.
– Все контрразведчики делятся на три группы, Джеймс. Одни сразу бьют в морду. Другие будут долго и изощренно насиловать тебе мозги. Уже через несколько минут ты забудешь, с чего начался разговор - и о чем вообще этот разговор. Группа номер три... Этой группе мы посвятим отдельный урок".

Капитан Стандер просто кричал о своей принадлежности ко второй группе, поэтому не следовало ждать момента, когда он ее покинет и перейдет в группу номер три.

– Я думаю, что вам просто скучно, герр капитан, - отвечал Джеймс.
– Война только началась, я самый высокопоставленный из ваших пленников, вы не рассчитываете получить от меня большой пользы, поэтому просто развлекаетесь. После нашего разговора, как бы он ни завершился, вы набросаете длинный и пространный отчет, дабы изобразить бурную деятельность перед своим начальством - и это все о вас.

– Я вижу, вы имеете богатый опыт общения с нашим братом-контрразведчиком, - в голосе белголландца засквозило уважение, но Хеллборн пропустил его реплику мимо ушей.

– Потом, когда война развернется, - продолжал альбионец, - у вас появится множество новых пленных самого разного ранга, которых придется допрашивать. Работа превратится в тяжелый и бесконечный конвейер. Тогда вы просто физически не сможете так часто блистать своим острым умом...

– Вы уверены, что в наши руки попадет множество альбионских пленных? Откуда такие пораженческие настроения, мистер Хеллборн?
– удивился капитан Стандер.
– Неужели ими пронизано все альбионское общество? Или только военно-морской флот?

– Пошел к черту, бурская деревенщина, - равнодушно отозвался Хеллборн.
– Ступай гонять кенгуру в пустыне.

– Неплохо, мистер Хеллборн, - белголландец улыбнулся в тридцать три зуба. Красивый, мерзавец, отметил про себя Джеймс. Сероглазый блондин с роскошной шевелюрой. Высокий, плечистый. И форма ему идет. Классический светский лев. Ему бы в имперских столицах и больших городах работать. За что его отправили на второклассный крейсер? Небось, не с той дамой связался...

– Вернись к своей мамочке в сумку, - предложил альбионец.

– Очень хорошо, лейтенант!
– Стандер улыбнулся еще шире.
– Еще?

– Иди потрахайся с древесным медвежонком, - добавил Хеллборн.

Белголландец заразительно захохотал.

– Как?! Ха-ха-ха! Как вы назвали нашего национального любимца?! Ха-ха-ха! Древесный медвежонок?! Это великолепно, клянусь тасманским дьяволом!

– Вам виднее, с кем вы там трахаетесь, - заметил Джеймс.