Джейн Спитфайр. Шпионка и чувственная женщина

Сегодня, например, попалось такое послание:

«Папа, ты спрашиваешь, как тут все идет. Все идет хорошо. Одни говорят одно, другие другое, а некоторые ничего не говорят. Но точно известно лишь одно: никто ничего не знает. Знают только то, что шутки в сторону. Поэтому оставим это и перейдем к нашим делам.

Есть надежда.

Она умирает последней.

Было много рабочих лидеров, делавших свое дело.

Они умерли.

Было много батраков, довольно сознательных.

Они умерли.

Было много умных студентов, в университете и вне его.

Они умерли.

Было много разного народа, и сейчас еще есть.

Они молчат.

Доколе?

Есть надежда.

Она умирает последней.

Пока что я остаюсь здесь, в столице.

У меня все в порядке.

Виделся с нашими друзьями.

У них все в порядке.

У всех все в порядке. Ждем поезда.

Поезда куда?

Твой сын Беримбау».

Разумеется, Джейн не могла допустить ничего подобного. Письмо было тенденциозным, провокационным, подстрекательским, а главное – лживым. Оно передергивало факты, искажало действительность. Если говорить объективно, все было не так плохо.

Она вызвала Джея и сказала ему:

– Эта страна не стремится к самоубийству. И режим тоже. Иными словами, мы не подставим голову под топор тех, кто восхваляет свободу, мечтая покончить с этой самой свободой. Есть ли основания говорить, что в этой стране отсутствует свобода? Думаю, нет. Ясно, что есть некоторые трудности. Но где их не имеется?

– Зачем ты мне это говоришь? – поинтересовался изумленный Джей.

– На, прочти.

Джей прочел и разинул рот. Джейн холодно и спокойно приказала:

– Ликвидировать отправителя.

Двумя часами позже Джей вернулся. Джейн по-прежнему читала корреспонденцию.

– Как ты приказала: ликвидировать отправителя или получателя?

– А что?

– Я убрал обоих. На всякий случай, – пояснил Джей, никогда не колебавшийся в важных вопросах.

– Отлично. А сейчас не мешай мне. Я занята.

Занята и заинтригована. Весьма заинтригована. И не случайно. Среди вороха писем было и такое:

«Сеньолита Дженет Картраит.

Я есть ваш поклонник.

Я хотеть автограф.

Я желать вам щасливый новый год.

Мао Цзэдун».

В письме даже с первого взгляда содержалось не менее двух ошибок. Прежде всего, для новогодних поздравлений было еще слишком рано. Затем, Мао Цзэдун, человек умный и образованный, все же не принадлежал к числу ее поклонников. Впрочем, подпись явно была фальшивой.

Эти безупречные рассуждения Джейн проделала с поразительной быстротой. Выдающийся ум! Но только вот зачем это письмо было послано? Зачем?

– Я бы на твоем месте проверил тщательнее. Может, там есть что-то невидимыми чернилами, – посоветовал невежественный Джелли, крепко присосавшись губами к некоей части тела своей подруги и руководительницы.

– Да, ты прав… – и Джейн проверила, но ничего не обнаружила. Рассмотрела под микроскопом все точки над i. Ничего. Запятые. Совсем ничего. Точки в конце, черные, как глаза наложницы из гарема арабского шейха. Совершенно ничего. Каждую букву подписи. Она уже отчаялась что-то найти, когда заметила, что верхний правый угол буквы «М» слегка отличается от верхнего левого. Взяв электронный микроскоп, Джейн нашла приклеенную микрофотографию. Увеличив резкость, она прочла:

«Дологая Джеин Спитфаил, мы знаем все. У вас есть слово, у нас – длугое слово. Поменяемся. Можем стать больсими длузьями. Пообедаем в лестолане Небесное Спокоиствие. Меня узнать легко, я китаец.

Цао Цао».

Джейн победно усмехнулась. Две трети пути уже было пройдено. Отправитель послания владел вторым словом, указывающим путь к формуле, но ему не хватало первого. Но Джейн не была этим озабочена: она хотела счастья для всех, а не только для себя. Она хотела заполучить Магическую формулу.

Однако приняла все меры предосторожности, вооружившись обычным и секретным оружием и взяв с собой троих друзей.

Машина остановилась перед рестораном «Небесное Спокойствие». Джейн велела друзьям сесть за отдельный стол, как будто они с ней незнакомы. Сама же уселась в центре зала, естественным образом привлекая всеобщее внимание: мужчина желали ее, женщины ей завидовали. Этим вечером она стала причиной серьезной ссоры у четырех-пяти супружеских пар, сидевших за соседними столиками. Одна женщина и вовсе решила задушить своего мужа тут же, в ресторане: тот не отводил вытаращенных глаз от ослепительной красавицы и даже не заметил, что его пытаются отправить на тот свет. Жену отвезли в полицию, мужа – в клинику для душевнобольных.

Указание, которое содержалось в письме, принесло мало пользы: девять десятых посетителей были китайцами. Кроме того, подойти к Джейн означало тоже оказаться в центре внимания: Цао Цао на такое пойти, очевидно, не мог. Так что Джейн оставалось лишь смаковать дивные блюда кантонской кухни. Она заказала аперитив, омлет из змеиных яиц с бразильскими муравьями, креветок «Фу Юнг» и жареную свинину по-кантонски. Ужин превратился в подлинную кулинарную оргию. Джейн свысока поглядывала на своих друзей, поглощавших банальный бифштекс с рисом.

Она поблагодарила за полученное пищевое наслаждение прохаживающегося по залу шеф-повара, и их беседа получилась столь занимательной, что Джейн забыла про письмо и про все свои дела. Между ними возник спор насчет того, как правильно готовить черепаховый суп, благо Джейн получила диплом кулинара в Гонконгском университете. Отстаивая свою точку зрения, шеф-повар пригласил ее на кухню. Увлеченная Джейн приняла вызов. При виде разнообразной кухонной утвари Джейн пришла в восторг. Шеф-повар предложил ей попробовать разные соусы, особенно один, самый изысканный. По настоянию шеф-повара Джейн понюхала его.

Это было ошибкой.

Соус состоял в основном из хлороформа.

Джейн потеряла сознание.

Когда Джейн пришла в себя, то увидела, что ее окружают пятеро китайцев. Один начал допрашивать шпионку, остальные четверо держали ее. Они были откровенными и грубыми, требовали первое слово и ради него, как утверждали, были готовы на все, вплоть до убийства. Но поскольку надежда на сотрудничество с Джейн еще сохранялась, то она пока что оставалась в живых. Ее, при благоприятном (для китайцев) исходе дела, обещали даже освободить.

Джейн возразила, что, так или иначе, не хватает третьего слова, а без него ничего не сделать. Один из китайцев – похоже, главный, – ухмыльнулся.

– Это слово знает Михаил, – ответил Енцзы.

– Кто?

– Русский, агент КГБ, – пояснил Чун Сон.

– Так вы работаете вместе?

Тот иронически рассмеялся:

– В этом случае – нет.

Что-то странное, загадочное было в его непроницаемом лице.

– Вы из китайской госбезопасности? – осведомилась Джейн.

– Какая разница?