Джин с чердака.Том I

— Джинни, чего Гермиону взглядом сверлишь? Ревнуешь Гарри к ней? — шепнул, склонившись к ней, Джордж.

— Нет! Просто задумалась. Или нельзя уже в собственных мыслях повитать? — тут же огрызнулась Джинни, отмахиваясь от старшего брата.

Молли Уизли, закончив свои причитания вокруг Гарри, переключила внимание на троих "потеряшек". Она уперла руки в свои внушительные бёдра и свела тонкие рыжие брови в недовольной гримасе.

— Фред, Джордж и Джиневра Уизли, где вас, шкодников, носило?! Мало нам потерявшегося Гарри, так ещё и вы куда-то без спросу ушли! — строго произнесла миссис Уизли своим детям, затем её острый взгляд пригвоздился к двум старшим шалопаям. — А вы?! Ладно, Джинни, ей одиннадцать, но вы, два взрослых лба, о чём думали?! Мы с отцом уже столько всего надумали! Волновались за вас, — выговорившись, она прижала ладонь ко лбу, поморщившись. Похоже, миссис Уизли сильно переволновалась, и у неё заболела голова. Она прижалась к мистеру Уизли, который выглядел не менее строго и обеспокоенно, чем жена; он не одобрительно покачал головой с молчаливым укором, приобнимая Молли.

— Извините, это моя вина. Я попросила Фреда и Джорджа пойти со мной в банк, — опустив голову, призналась Джинни, виновато закусив губу. Она не учла того, что старшим Уизли не всё равно на неё и близнецов, и факт того, что она заставила волноваться этих любящих людей, странным образом царапало её совесть.

— Банк? — переспросил мистер Уизли, не до конца понимая, зачем его детям мог понадобиться Гринготтс. — Джинни, если тебе нужно было посетить банк, тебе всего лишь нужно было попросить меня!

Джинни опустила голову ещё ниже, мыском ботинка смущённо водила круги на дороге. Не могла же она ответить, что она, которая Джейн, привыкла к тому, что ей пренебрегают, и все свои проблемы должна решать самостоятельно.

— Я не подумала об этом.

Артур Уизли устало вздохнул, а затем по-доброму улыбнулся, погладив дочь по голове.

— Хорошо, хотя бы с братьями пошла, а не одна. На первый раз ругать и наказывать не стану, всё-таки и я был в твоём возрасте. Ох, как же я любил..., — хотел было он поностальгировать, но его отдернул предостерегающий голос жены и болезненный щипок за бок.

— Артур, думай, что рассказываешь, тебе непосед-близнецов не хватает? Ляпнул уже как-то о своих «экспериментах»! — быстро прошипела на ухо мужу миссис Уизли.

Лицо мистера Уизли порозовело, и он быстро отвернул голову, прочистив горло.

— Кхм, Дэниел, Джин, как насчёт познакомиться получше за кружечкой кофе или сливочного пива в Дырявом котле, раз наши дети близкие друзья? — перевёл он внимание со своей оплошности на чету Грейнджеров.

— О! Конечно, вы правы, должно быть, нам действительно стоит побольше узнать друг о друге. Мы совершенно ничего не знаем о магическом мире, а наша дочь, — мистер Грейнджер взлохматил и без того взлохмаченные волосы дочери. — Часть вашего мира. Мы с Джин будем очень благодарны, если вы сможете дать нам ответы...

Джордж и Фред заметили своего школьного друга и, пообещав явиться через час в «Флориш и Блоттс», ушли. А сама Джинни с миссис Уизли отправились за покупками.

— Милая, извини, что я не могу купить тебе новой одежды, — удручённо вздохнула её мать, ведя Джинни по направлению к магазину поддержанных вещей. — Но помни, что ты у меня всё равно самая красивая.

Джинни чувствовала себя странно, держа тёплую руку женщины. Раньше для неё в этом ничего странного не было, но теперь, когда она ещё и Джейн, это ощущалось совершенно иначе. По-особенному. Тёплая, мягкая, но всё равно мозолистая рука, что сжимала её небольшую ладошку, была чем-то очень-очень особенным для неё. Это заставляло её сердце сжиматься, а нос щипать, словно она случайно вдохнула сахарную пудру. Джинни сжала чужую ладонь крепче, чувствуя, как тепло от руки поднимается к груди, расцветая тем самым позабытым чувством. Молли Уизли — её мама, мама, которая её любит, заботится и оберегает. На её лице всегда расцветает улыбка при виде Джинни, а глаза наполняются материнской любовью. Она обнимет и целует дочь, и даже когда злится, всё равно проявляет любовь к своим детям. Она кардинально отличается от Риты Стронг-Уолтер; по спине Джинни пробежали мурашки от ожившего в памяти холодного взгляда женщины.

— Джинни? Ты что-то бледненькая совсем, ничего не болит? — обеспокоенно спросила женщина, накладывая на неё диагностические чары.

— Нет, мам! Всё хорошо, — отрицательно замахала она руками. Тут она вспомнила о банке с деньгами, и её лицо озарилось радостью. — Мам! Пошли в магазин новой одежды, у меня есть галлеоны, мы с Фредом и Джорджем поменяли папины магловские фантики на деньги! — радостно провозгласила Джинни, вытаскивая из одолженной у братьев сумки банку, заполненную золотыми монетами. Она потрясла банкой перед матерью с гордым видом, выпятив грудь, ожидая маминой радости.

— Поменяла, — неверяще прошептала ошарашенная Молли Уизли, разглядывая деньги. — Этого хватит и на одежду, и на палочку, и даже на другие мелочи (хотя и недорогие, но новые!)! Умничка, Джинни! — она взяла дочь за ещё пока по-детски округлые щёчки, целуя в правую и левую, а затем и в лоб с носом. Молли крепко обняла Джинни, вжимая дочь в пышный бюст. Джинни стойко перенесла прилив материнской любви; ей было очень приятно ощущать чужие объятия и запах сладкой выпечки, который окружал маму.

Курс был сменён, и миссис Уизли зашагала куда более бодрым шагом в лавку «Мантии на все случаи жизни». Её лицо тоже потерпело изменения: хмурые морщинки на лбу разгладились, и в её глазах зажглись весёлые огоньки.

По хищному взгляду и целеустремлённому шагу Джинни тут же поняла, что станет для матери куклой для переодеваний. Но за то она могла быть уверена, что матери она не безразлична, и ей совершенно не в тягость покупки для неё.

— Мам, а когда мы пойдём за палочкой?

— Сразу же после того, как купим тебе одежду? — смущённо произнесла Молли, взгляд которой каждую секунду возвращался к лавке мадам Малкин.

Джинни вздохнула: маме очень хочется принарядить её, и хотя ей самой очень хотелось поскорее взять в руки настоящую палочку, она уступила матери. От того, что она найдёт свою палочку чуть позже, хуже не будет, а мама порадуется; это ведь лучший компромисс?

Открыв дверь в ателье, над их головами раздался звук колокольчика. Джинни посчитала его милым; он был перевязан красной ленточкой с забавными улыбающимися рожицами, которые перемещались по ленте как живые. Само же внутреннее убранство было обычным, что не скажешь о летающих измерительных лентах, тканях, лекалах и ножницах.

Мадам Малкин оказалась приземистой улыбающейся волшебницей, одетой в небесно-голубую мантию в цвет её очков. На её руке красовалась игольница, а из-за пояса торчали ножницы.

— О! Миссис Уизли, неужели Джиневра уже едет в Хогвартс? — спросила она, прежде чем кто-то из них успел открыть рот. — Время так быстро бежит! Как там Билли? Джинни, у меня тут как раз ещё один клиент тоже к школе готовится, проходи к нему! Молли...

Джинни не хотела участвовать в этой ностальгической беседе и с радостью воспользовалась этой возможностью, чтобы увильнуть от них. Она прошла в глубь магазина, там на высокой скамеечке уже стоял очень бледный мальчик с тонкими чертами лица. Из-за угольно-чёрных волос его лицо выглядело ещё более нездорово, выбеленным с тёмными тенями под глазами. Он был высоким и очень худым. В нём она замечала черты Джейн; недоедание отчётливо бросалось в глаза, а опущенный взгляд и напряжённая спина, вздрагивание при приближении взрослой волшебницы, что крутилась вокруг него, подгоняя по росту длинные чёрные одежды, говорило о том, что мальчика дома не жалуют и, возможно, даже бьют. Женщина поставила её на соседнюю скамеечку.