Джинн в плену Эхнатона

— Понятно, — подтвердили близнецы.

— Мистер Джалобин, можете начинать!

— Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один, ноль!

— СЕСКВИПЕДАЛИАН!

— АППЕНД ЭКТОМИЯ!

— ПОПРИТРЯСНООТПРИПАДНОФАНТАПРИСМАГОРИЯ!

Несколько мгновений воздух в гараже дрожал словно мираж над горячим песком пустыни. Стало заметно жарче, потом послышалось позвякивание, будто кто-то постукивал ложечкой об рюмку. Джалобин поморгал, всмотрелся, но — ничего не увидел. Когда же он моргнул еще раз, в гараже стоял блестящий «феррари». Розового цвета.

— Розовая? — возмущенно завопил Джон. — Но это не тот цвет! Почему у нас получилась розовая машина? А колеса? Что с колесами?

Колеса и вправду вышли странные. Вместо классических колес «феррари» — гладких, плоских, с блестящими металлическими колпаками со скачущими лошадьми — из-под розового капота выглядывали огромные колеса от внедорожника. От того самого «рейнджровера».

— Это я виновата. — Филиппа сморщилась, готовясь заплакать. — В последнюю минуту я почему-то представила розовую машинку.

— А что с колесами? — Джон скрежетнул зубами.

— Понимаешь, я немного запуталась. Когда мистер Джалобин сказал про «рейнджровер», я вспомнила про машину Холли, вернее, родителей Холли Райхман.

— Похоже, она заводится и, может быть, даже едет, — промолвил Джалобин. Он открыл дверь и откинул переднее сиденье, чтобы близнецы могли забраться на тесноватое заднее. — Продвинутая модель!

— Тогда поехали скорее! — сказал Джон.

Господин Ракшас поспешил обратно в лампу. Когда превращение закончилось, Филиппа взяла ее и прижала к груди.

Масли нажал кнопку на стене, и дверь гаража плавно поплыла вверх. Джалобин уселся в автомобиль с пассажирской стороны и захлопнул дверь.

— Мне все-таки больше по душе «роллс-ройс», — сказал он. — Здесь даже не повернешься.

Масли пробормотал что-то по-арабски и, кивнув на зажигание, покачал головой.

— Ха! У этого мальчишки масла в лампе не хватает! — искоса взглянув на Джона, усмехнулся Джалобин. — Ключи-то сделать забыл? Балда!

— Ой, простите! — Джон тут же закрыл глаза и сосредоточился.

— АППЕНДЭКТОМИЯ!

Пару секунд спустя Масли удовлетворенно повернул ключ в зажигании. Заработал мотор, правда — судя по звуку — он оказался куда менее мощным, чем рассчитывал Джон. Странного вида «феррари» выехал из гаража и свернул на дорогу, которая вела на юг, из Города садов в Старый город, где и находилась лавка древностей Хусейна Хуссаута.

Никогда прежде пыльные улицы Каира не видели столь оригинального автомобиля. Люди с любопытством высовывались из автобусов и выбегали из магазинов, чтобы посмотреть на это розовое чудище. Джалобин аж застонал, когда Масли был вынужден резко вильнуть в сторону, чтобы не сбить ослика с груженной кукурузой повозкой. Возница, отбросив вожжи, остановился посреди дороги, вскочил и стал тыкать пальцем в розовый «феррари». Джон заметил, что он хохочет.

— Позор какой… — прошептал мальчик и вжался поглубже в сиденье.

Наконец они выбрались на относительно свободное пространство, и Масли вжал педаль в пол. Машина взревела и стала, хоть и не очень резво, но уверенно обгонять весь остальной транспорт. Джон был страшно разочарован своим первым «феррари» и вздохнул с облегчением, когда они все-таки добрались до Старого города и остановились.

Джалобин вылез из машины.

— Главное, помните наказ господина Ракшаса, — сказал он. — Что бы ни говорил нам этот парень, надо прикинуться, что мы ему по-прежнему доверяем. У нас в Ланкашире есть присказка: «О друзьях заботься, а с врагов глаз не спускай».

Лампу с господином Ракшасом доверили Масли, он остался при автомобиле, а близнецы с Джалобином двинулись по мощеной дорожке к магазинчику Хусейна Хуссаута.

То, что Джалобин напомнил им о выказывании всяческого доверия, оказалось нелишним. Первый, кого они увидели, войдя в магазин, был сын хозяина Бакшиш — с перевязанной ногой, а в остальном вполне здоровый с виду. Сам Хуссаут, как и в прошлый раз, сидел на полу среди подушек, в том же самом белом одеянии, и курил все тот же кальян. Вид у него был усталый и озабоченный, но, увидев посетителей, он изобразил на лице самое радушное выражение.

— Здравствуйте, — сказал он, — чем могу быть полезен? — А потом, как бы спохватившись, спросил самым невинным образом: — А где Нимрод?

— Мы надеялись, что как раз вы нам и скажете, где он, — сказал Джалобин. — Я дворецкий мистера Нимрода, сэр. И боюсь, что никто из нас не видел его с тех пор, как вчера он уехал из дома сюда, на встречу с вами.

— Но он так и не приехал. — Явно встревожившись, Хуссаут вскочил на ноги. — Я решил, что его задержали более важные дела, и надеялся, что он появится сегодня.

Филиппа, ни на секунду не поверив торговцу, вежливо спросила:

— А как вы думаете, куда он все-таки мог поехать, раз ни дома, ни здесь его нет?

Египтянин пожал плечами.

— Мистер Хуссаут, пожалуйста, помогите нам его найти, — умоляюще сказал Джон.

Хусейн Хуссаут беспокойно покосился на сына, который, к счастью, не узнал близнецов. Видно, забыл, что они были в его комнате накануне.

— Конечно помогу, — сказал он. — Послушайте, поезжайте сейчас домой и ждите моего звонка. А я наведу справки. Загляну кое-куда — в те места, где он часто бывает. Главное особо не волноваться…

Каир — город большой. Люди то теряются, то находятся. Если я почувствую, что есть повод для волнений, я сам позвоню в полицию. Договорились?

— Очень любезно с вашей стороны, — сказал Джалобин. — Приятно сознавать, что у Нимрода есть такой верный и преданный друг, как вы. Верно, дети?

— Конечно! Еще бы! — сказали близнецы, думая ровно наоборот и абсолютно убежденные в том, что Хуссаут лжет. Кстати, быстрое исцеление его сына Бакшиша тоже не вселяло доверия и казалось неким образом связанным с исчезновением Нимрода. Мальчик смотрел на них опасливо, и глаза его бегали виновато и как-то… механически. Точно у робота.

— Да, еще один вопрос, — произнес вдруг Джон, когда они уже собрались выйти из магазина. Он видел подобный ход по телевизору: умные и хитрые следователи делают вид, будто вопросов у них больше нет, а потом совершенно неожиданно задают последний, самый главный, чтобы застать подозреваемого врасплох. — Вы не думаете, что он мог поехать туда один? В пустыню, в то место, куда вы должны были ехать вместе?

Хусейн Хуссаут сделал вид, что задумался:

— Нет. Не думаю. Я не дал ему никаких ориентиров, только самое общее описание.