Джип, ноутбук, прошлое

Он протянул Фрезе папку с завязками.

– Что скажете?

Петр Александрович открыл папку и достал из нее…

– Ноты??

– О, простите. Это следы другого моего увлечения: музыкой и стихами. Хотел показать их моему учителю, Александру Валериановичу Вержбиловичу…

Фрезе наморщил лоб:

– Скрипач?

– Виолончелист, – укоризненно произнес поручик, забирая папку и протягивая вторую точно такую же. В этой оказались чертежи и записки, сделанные быстрым аккуратным почерком.

– Хорошо, я посмотрю.

– Когда я смогу узнать ваше мнение?

– Приходите… мм… через неделю.

Поручик откланялся и вышел.

«Да уж, водолаз-электротехник – это точно человек, который не имеет никакого отношения к бронеавтомобилям. Ученик виолончелиста, хм…»

Фрезе подошел к двери, осторожно выглянул в коридор и запер дверь на замок:

– Хватит с нас на сегодня гостей.

Он достал из шкафа три бутылки пива и бумажный сверток, из которого торчали хвосты трех копченых селедок.

– «Баварское»? – прочитал Руслан.

– Ну пусть в Баварии оно не было даже проездом, моя немецкая душа требует любое успешное дело заливать исключительно пивом.

Фабрикант достал две глиняные кружки и наполнил их.

– А не рано ли? Секретев ничего точно не обещал.

– А моя русская часть души, – Фрезе ободрал шкурку с селедки, – говорит, что начать отмечать успех никогда не рано. Главное, чтобы отмечание успеха не привело к провалу.

– Золотые слова.

Они подняли кружки:

– Ваше здоровье.

– Прозит.

Прошло несколько дней. На улице валил мокрый снег, и Юля с Аней сидели дома, осваивая нелегкое искусство вышивания и читая фэнтези. Разве что один раз Юля выезжала в Куоккалу, когда пришли фотографии от Карла Буллы, чтобы взять автографы с Репина и Чуковского.

Фрезе ездил к Пузыреву насчет двигателя. Вернулся злой как черт. Пузырев оставался непробиваемым. Из-за отсутствия двигателя работа встала.

Приезжал представитель «Дукса», пожаловался на то, что с кордом ничего не получается. Пообещал, что сделают широкие шины. Возможно.

Заглядывал капитан Секретев, предупредил, что через десять дней уезжает на завод, где производят «Руссо-Балты», к которым склоняется начальство, и предупредил, что если к весне не будет готов автомобиль «Фрезе», то дальше они могут и не торопиться.

Ничего страшного, обычная рабочая суета.

Ничего страшного…

«Любопытная женщина…» – думал журналист Корнейчуков, меряя длинными ногами дорогу от дачи Репина к своей собственной.

Он думал о той американке… Лазаревич, кажется?.. Которая недавно приезжала к нему за автографом. К нему! За автографом! Можно подумать, он – некая знаменитость, о которой слышали даже в Нью-Йорке. И с чего она взяла, что он пишет стихи? Он – стихи? Хм… Стихи?

Журналист шагал по улице, глубоко задумавшись, не замечая того, что за ним бесшумно скользит тень.

Вернее, Тень.

Глава 15

Воскресное утро. Чашка кофе – будем надеяться, настоящего, а не слепленного умельцами на хитрой машинке из дорожной пыли, – мягкая булка – Руслану все было лень уточнить, не французская ли, – со сливочным маслом… Теплый халат, рядом за столом – жена и дочка. Красота! Что еще нужно для счастья?

Ну вообще-то Интернет, но, за неимением оного, придется узнавать новости из доступных источников. Руслан развернул «Новое время».

Четырнадцатое ноября. Брр… Они в Российской империи уже два с половиной месяца. Лазаревич вздохнул и развернул газету. Что тут у нас пишут?

Реклама, реклама, реклама… «Карманные часы «Зенитъ», «Освежающий слабительный плод против запора», «Ресторанъ КонтанЪ», «Лактобациллин» – когда невозможно кормить ребенка грудью», «Покупаю старинные картины, фарфор»… Прямо обратно в двухтысячные вернулся.

Так, что творится в мире… Блин, как будто Рамблер открыл. Ураган в Буэнос-Айресе… В Турции восставший шейх перерезал провода… И здесь мусульманам неймется… Королева Бельгии провела ночь спокойно… офигеть новость… А, «болезнь протекает спокойно»… Все равно крайне значимая новость для русских. Как дела в России?

Великий князь Алексей Михайлович поехал на автомобиле на южный берег Крыма… они что, издеваются? «Император Николай сегодня за завтраком выпил две чашки чаю» – так, что ли? Каждый шаг более-менее крупной личности озвучивать?

Готовятся юбилейные торжества к столетию со дня рождения Пирогова… Известный хирург… В Оренбурге убили трех городовых… ничего себе! В Калуге земское собрание выделило на постройку храма аж сто рублей. Не пожалели, прямо от сердца оторвали. Хотя… С другой стороны, почти полугодовая зарплата рабочего, месячная зарплата самого Руслана…

Лазаревич лениво перелистнул страницу… Бросил взгляд на мутную фотографию… На заголовок…

Резко вскочил.

Хлопнул ладонями, прижимая газету к столу, и наклонился, читая.

Не может быть! Этого. Не. Может. Быть.

– Руслан, не пугай нас. – Юля медленно поставила чашку на блюдце. – Что случилось?

– Случилось.

– Что?

– Аня, выйди.

– Папа…

– Выйди!

Аня встала, промаршировала к двери в спальню и с грохотом ее захлопнула.

– Руслан, в чем дело?

Лазаревич крутанул газету, повернув ее к Юле.

– Чуковского убили.

Под скромным заголовком «Нападение на журналиста» шла новость ужасающая для того, кто знал, кем должен был стать скромный господин Корнейчуков в будущем для миллионов и миллионов детей.

Вчера вечером неподалеку от своей дачи в Куоккале был обнаружен лежащим в луже крови известный своими переводами Уолта Уитмена и острой критикой бульварных детективов журналист г. Корнейчуков. Насколько можно было судить, неизвестный, подошедший к журналисту сзади, вонзил ему в спину нож, оставив его в ране. Из достоверных источников стало известно, что нож в точности соответствует орудию убийства известного авиатора капитана Мациевича, что позволяет предположить несомненную связь между этими смертями…

Дальше автор статьи вспоминал о нескольких зарезанных в сентябре проститутках и доказывал – правда, весьма смутно, – что все эти смерти объединяет фигура зловещего «Русского Потрошителя», под пером писаки превращавшегося в несомненного конкурента Фантомасу и профессору Мориарти.

Заканчивалась статья сентенцией на тему: «Куда смотрит полиция и почему, несмотря на то что уже всем давно известно, кто стоит за убийствами, люди продолжают погибать?» Можно было подумать, что стоит открыть телефонную книгу – и сразу же обнаружишь запись «Русский Потрошитель, телефон 6-16-16, проживает по Прямоколенному, пять, приходите, берите его, субчика».