Джип, ноутбук, прошлое

История – очень хрупкая вещь.

Часто ли об этом задумываются незваные прогрессоры?

– И ты еще хочешь менять что-то специально?! Да тогда все закончится ядерной войной в тридцать седьмом!

– Да, Юля, я хочу начать менять историю осознанно. Пока что у нас получается случайно. И наше «случайно» уже привело к гибели трех человек. Свои ошибки нужно исправлять…

– Да! – Юля вскочила, мокрые красные глаза загорелись. – Нужно исправлять! Я перепишу всего Чуковского! Мы учили его с детьми! Его узнают! Узнают!

«Правильно. Сиди дома, Юля, пиши «Айболита». Насчет маньяка я все же не уверен…»

– Понимаешь, Юля, – Руслан взял жену за руку и сел рядом, – на днях я встречался с тремя людьми. Капитан, командир первой в России автомобильной роты, мальчишка-изобретатель и поручик, бывший водолаз, поэт и музыкант. Я разговаривал с ними… у каждого из них планы на будущее… А я смотрю на них и думаю: «А ведь они все мертвы». Все трое. Через четыре года начнется война, за ней – революция, Гражданская… Один из них погибнет под немецкими пулеметами, задохнется, отравленный газами, будет разорван снарядом или задавлен танками. Второй пойдет к большевикам и будет зарублен в бою с казаками или застрелен бандитами, умрет от тифа или от испанки, будет заколот крестьянами во время коллективизации или расстрелян в тридцать седьмом. Третий уйдет к белым, его расстреляют красноармейцы, или его достанет болезнь в Галиполи, возможно, он пойдет служить немцам и будет повешен, как Шкуро, или не пойдет и умрет от голода, как Деникин. И точно так же умрут еще миллионы людей, среди которых будут поэты, изобретатели, художники и космонавты. Мы стали причиной смерти трех человек. Я попытаюсь во искупление если не остановить, то хотя бы сократить Первую мировую. Если народ не озвереет, то, может быть, и революция пройдет спокойнее, и Гражданской не будет…

Юля криво усмехнулась.

– Ну да, – погладил ее по волосам Руслан, – я понимаю. Мебельщик, который хочет рассказать военным, как правильно воевать, – уже смешно. Но я попытаюсь. Никто, по крайней мере, не скажет, что я не пытался.

«Пытайся, – мысленно сказал он себе, – останавливать Первую мировую, одновременно зарабатывая деньги для семьи и оберегая их от опасностей и таинственного убийцы. Как ты это сделаешь – твое дело. Сам придумал – сам и выпутывайся».

За изрезанным столом в темном углу пропахшей табачным дымом пивной сидели двое. Татарин Шарафутдин, кузнечный мастер с экипажной фабрики Фрезе и «господин Иванов».

– …Вроде все, – закончил рассказ татарин.

Он помолчал, глядя на барабанящего пальцами собеседника, не удержался и спросил:

– Зачем они вам? Не эсдеки, не эсеры, вообще к революции никакого отношения.

– А ты сам как думаешь?

– Не знаю. Странные люди…

Равиль наклонился к «Иванову».

– Они что, ясновидящие? – спросил он. И отшатнулся.

«Иванов» резко наклонился к нему:

– Почему ты так решил?

Равиль замялся:

– Да разговорчик как-то услышал. Что-то вроде того, что они знали, что человек сделает в будущем…

– Дословно!

– Мм… Да не помню я! «Он что-то сделает», – как-то так.

«Они. Это они, – думал «Иванов». – Отец не ошибся. Он никогда не ошибается…»

– Что, – спросил Равиль, – правда, что ли, ясновидящие? Охранка, – понизил он голос, – поэтому ими интересуется?

«Иванов» улыбнулся.

«Охранка? Охранка о них не знает. Ими интересуюсь я».

Часть третья Много

Глава 1

«Грузовые автомобили…

Танки…

Противотанковые ружья…

Колючая проволока…

Спираль Бруно…

Бомбардировщики…

Истребители…

Вертолеты (зачеркнуто).

Зенитки…

Минометы…

Гранаты…

Пулеметы…

Автоматы…

Гранатометы…

Огнеметы…

Штурмовые подразделения…

Диверсанты…

Десантники (зачеркнуто).

Бронежилеты…

Каски…

Камуфляж…

Рации…

Приборы ночного видения (зачеркнуто).

Пистолеты-пулеметы…

Пенициллин…

Противогазы…

Снайперские винтовки…

Ракетные установки…

Баллистические ракеты (зачеркнуто)».

Под списком была нарисована ракета с коротенькими крылышками, поясом в черно-белую клетку и ухмыляющейся акульей пастью. Руслан положил карандаш и отодвинул листок.

М-да… «Я изменю историю», – это легко сказать. А как начнешь думать… А думать тут необходимо: не будешь же просто раскидываться идеями, вспоминая все, что тебе известно из будущего. Мол, а неплохо бы было создать воздушно-десантную дивизию, чтобы она ка-ак высыпалась на голову ничего не подозревающему врагу! Вот круто-то будет! И пулеметчиков на мотоциклах! А что, у немцев были, можно и у нас сделать.

Тут думать нужно.

ЧТО поможет выиграть Первую мировую, КТО сможет это сконструировать, КТО сможет это сделать, КТО сможет это внедрить в армии и КТО сможет это применять в бою. Вот когда задашься этими вопросами, тогда завиральные идеи сами голову покидают.

В идеале, конечно, желательно просто отменить войну. Нет войны – нет жертв, все довольны, сбегать в Америку не нужно. Но это идеал, который, как известно, недостижим. Наверняка тут нигде нет рубильника с надписью «Включить войну» и «Выключить войну». Здесь не фэнтези, где война начинается от одного желания Темного Властелина. Прикончишь его – и войны не будет. Первая мировая началась вовсе не случайно, как иногда кажется легкомысленным людям: от выстрела в Сараево. Мол, сумеешь остановить выстрел – и все, войны не будет. Слишком много людей заинтересованы в переделе мира, всех не остановишь. Тем более что их всех Руслан просто не знает.

Значит, остается думать над тем, как минимизировать потери. То есть как ускорить войну, чтобы она тянулась не четыре года, а максимум год. Нет, можно, конечно, просто сдаться, но это не выход. Значит, Россия должна побеждать. Значит, нужно думать, что может он, Руслан, сделать для этого. При условии, что у него нет заводов, фабрик, складов… Фактически у него нет даже готовых конструкций. Ничего, кроме смутных образов и точного знания того, что произойдет, если ничего не сделать.

Думай, Лазаревич, думай. И не забывай, что ты не в волшебной стране, а в Российской империи 1910 года. Магия здесь встречается очень редко.

Вон к примеру – Руслан взглянул на список, – пистолеты-пулеметы. Кто их будет разрабатывать и делать, если в России, как он недавно узнал, пистолетов нет вообще. Вернее, они, конечно, есть, но не на вооружении армии. Официально на вооружении стоит только револьвер Нагана, остальные пистолеты господа офицеры могут покупать на собственный кошт, к тому же в России они не производятся.

В России 1910 года вообще нет своих пистолетов и револьверов. Только иностранные конструкции, из которых лишь наганы делают в России, в Туле. ВСЕ.

Для человека двадцать первого века, привыкшего к тому, что уж что-что, а оружие в России всегда СВОЕ, подобное было в диковинку.

Та же ситуация с пулеметами. Огромные станковые «максимы» по лицензии, остальное – импорт. И то… Как упомянул в разговоре иногда заглядывавший в гости капитан Секретев, импорт заключался в том, что в Русско-японскую закупили в Дании (Россия! В Дании!) несколько сотен ручных пулеметов «мадсен». Купили, попользовались, война кончилась – и на фиг. Ни на вооружение их принимать, ни свои конструкции разработать. А зачем? Винтовку в руки – и уря, братцы, в штыковую. На пулеметы. Бабы еще нарожают.