Джо 2

Думать мне не дали. Я оказался окружен всеми бывшими учениками нашего года, озабоченными поисками одного недостающего молодого волшебника.

— Джо! Малкава не встречал? Малкава Жабордина? — обратился ко мне один из ищущих.

Настроение тут же ушло на дно. Я прекрасно знал, где сейчас находится этот человек. Точнее, его останки в виде пепла и пары угольков, терзаемые сквозняком в логове одного дурного мага-отступника. Жаль, что мы тогда убегали в такой спешке, не успели их похоронить… но да ладно. Тело ничто, душа — вот что ценно. И вот почему-то совместные поиски этого Малкава, искреннее беспокойство собравшихся — меня покоробило.

Но я всё равно не сказал никому о том, что знаю. Слишком велик риск, что кто-нибудь молодой и горячий начнет копать глубже, чем нужно, чтобы затем выйти на Дино. И, конечно же, обвинят его, публично. Старик не заслужил подобного. Жабордина никто не тащил за уши в смертельно опасную экспедицию.

Когда я уходил домой, настроение оставалось паршивым…

///

«Он ничуть не изменился», — об этом наверняка подумали каждый из ста двадцати семи бывших учеников Школы Магии при виде Джо Тервинтера. То есть каждый, кроме него самого, отсутствующего здесь Малкава Жабордина и, конечно же, Мойры Эпплблум, сверлящей взглядом спину неторопливо уходящего молодого волшебника.

Изменился? Когда? Прошло всего-то четыре… или пять месяцев? За такой срок люди не меняются… слишком уж сильно, только вот глаза Мойры было сложно обмануть. Молодая Мастер жила теперь в Дестаде, стажируясь у очень даже добродушной волшебницы, мастера алхимии, и та, вместо того чтобы загонять ученицу по полной, готовила её в преемницы своему делу, намереваясь уйти на покой. То есть холила, лелеяла, возилась с ней, не столько вбивая в голову особенности варки зелий, сколько наставляя (пока что) молодую особу о внешнем мире. Мойре Эпплблум дико, просто бессовестно повезло.

Сейчас, она напропалую пользовалась этим новым знанием, чтобы оценить своих друзей. Большинство… да что там большинство, все они выглядели хуже, чем в тот день, когда магия портала и гоблины раскидывали их по всей планете! У кого-то под глазами были мешки вечного недосыпа, у кого-то мелко подрагивали руки, кожа на лицах, шеях и руках у девчонок выглядела не очень хорошо. Все они, выпускники, думавшие, что перед ними лежит огромный прекрасный мир, теперь казались потускневшими, ошеломленными. Да, радость встречи, ностальгия, всё это оживило магов, но Мойра видела перемены, которые их уже начали менять. Настоящая жизнь оказалась куда более тяжелой, чем учеба в волшебном мире.

А Джо…

Мойра до боли прикусила губу, отворачиваясь к пруду.

Он изменился.

Первое, что бросалось в глаза — брюки, рубашка, жилет, какие-то странные темноватые очки на носу. Узкие. Там, где в робах щеголяли все, включая даже деканов и ректора, Джо уже выделялся, бросаясь в глаза. Его одежду никак нельзя было назвать дешевой, а Мойра уже была в курсе, как бедно живется магам Башни. По крайней мере, первые лет тридцать-пятьдесят.

Второе, то, что резануло по сердцу давным-давно влюбленную в парня блондинку, — этот худощавый парень еще сильнее отстранился от них. Любой посторонний, придя в Школу, не скажет, что Тервинтер имеет хоть какое-то отношение к выпускникам, нет. Поведение Джо явственно показывало, что ему нет совершенно никакого дела до них… до неё.

— И раньше не было, а сейчас… — вздохнула она вслух, неторопливо бредя к пруду. Хотелось освежить голову.

Джо не был задавакой, абсолютно. Никогда и ни с кем, уж она, знающая его чуть ли не от рождения, в этом была уверена. В деревне гоблинов, где они росли до десяти лет, он спокойно общался со всеми, включая всех жителей деревни. Причем… он им нравился. Мойра точно не помнит, но подозревает, что нравился сильнее других детей. Сегодня тоже, украдкой наблюдая за предметом своего воздыхания, Эпплблум видела, как он общается. С гоблинами, гремлинами, деканами, ректором. Совершенно нормально, совершенно по-свойски, свободно. И по делу.

Так, как никогда не общался с ними. С ней. Это наводило на довольно грустные догадки. Мойре казалось, что для Джо Тервинтера существуют все, кроме них, молодых волшебников, тех, с которыми он родился, учился, сдавал экзамены. Вон, даже те, кому он помог вылезти из башенников, просто приветствовали его чуть более радостно, чем остальные, но ни один из них, кто прожил годы рядом со старостой башни Башен, не подошел к нему просто потрепаться.

Она, прихорашиваясь перед возвращением в Школу, очень хотела произвести впечатление солидной, встающей на ноги, волшебницы. Это должно было привлечь его внимание!

Нет, он даже не взглянул на неё!

На берегу школьного пруда, почти у самой воды, лежал на пузе прекрасно знакомый Мойре кот — фамильяр Джо, полностью начхавший на то, что хозяин уже в другом мире. Всклокоченное странное животное чхало не только на это — оно сосредоточенно ело одного из больших красивых карпов, которых разводил в пруду декан Крэйвен. На появление рядом Эпплблум, преступный фамильяр отреагировал никак, бросив на неё взгляд мельком, странный котяра вернулся к поеданию рыбы.

Мойра, не зная, что и делать, решила игнорировать преступника. Она пришла постоять, подышать свежим воздухом — она постоит. Только встанет покрасивее и спину выпрямит. Бабушка Фиона учила всегда следить за собой.

Её старания не остались без внимания.

— Хорошие сиськи отрастила! — одобрительно прочавкал кот, — Только прекрати смотреть на Джо взглядом стельной коровы. Бесполезно.

— Почему?! — вырвался из высокой груди блондинки крик души. Она даже забыла обидеться для приличия. Слишком уж тема была наболевшей.

— Потому что вы для него дети, — не зажался с ответом умеющий говорить фамильяр, — Тупенькие такие, славненькие, но неинтересные. Как старый тапочек. Лет через сто… сто пятьдесят… тогда приходи. Может чего и изменится.

Звучало это очень обидно и невероятно досадно, но перед Мойрой Эпплблум, здесь и сейчас, возникла уникальнейшая возможность разговорить странного хамоватого фамильяра, что было намного-намного важнее каких-то там обид. И только она (под одобрительным взглядом кота) набрала воздуха в свою высокую грудь, чтобы разразиться градом вопросов, как неожиданно раздавшийся позади этой парочки рассерженный голос заставил девушку подавиться воздухом.

— Шайн! — гневно заорал возникший на берегу Дино Крэйвен с палочкой наготове, — Скотина! Эту рыбу нельзя жрать! Я же тебе запрещал!! Я всем запрещал, но тебе даже отдельно!!!

— Дино… — укоризненно посмотрел на него кот, вынуждая декана озадаченно замолчать, — … неужели ты думаешь, что я смог бы достать из пруда такую тушу? Чем? Лапками?

Мойра громко и мучительно икнула от удивления, чем привлекла внимание декана. Этим тут же воспользовался кот.

— Это всё она, — быстро сожрав еще один кусок рыбьей плоти, сообщил кот, — Шлепнула рыбеху от огорчения, а потом попросила меня помочь от неё избавиться. Так что, Дино, не на того краюху крошишь. Вот девка, к ней все вопросы.