Джоби

К мосту приближался мужчина – колченогий, приземистый, в вельветовых коричневых штанах. На голове – засаленная кепка, шея обмотана белым шелковым шарфом, концы которого засунуты под темно-синий жилет. Он шел, подскакивая, размахивая отполированной до блеска палкой, и жевал веточку боярышника; позади, отстав на несколько шагов, меланхолически трусила борзая с удивленно выпученными глазами.

– Дяденька, вы не скажете, который час? – спросил Джоби.

– Такой, что вам всем пора по домам, – бросил через плечо мужчина.

Джоби отвернулся, скорчив рожу; Снап подпрыгивающей походкой прошел следом за мужчиной шагов десять, дурашливо подражая ему, так что даже Гэс и его свита не могли удержаться от хохота.

– Гэс, а ты не знаешь, сколько времени? – спросил Джоби.

– Время детское. А что? Неужели торопишься домой?

– Я сейчас живу у тети Дэзи, она велела быть дома к девяти.

– Серьезно? Ну, девять-то пробило давно.

– Не может быть.

– Говорю тебе, пробило, на церковных часах. Я сам слышал.

– Церковные отсюда не слыхать.

– Не хочешь – не верь, твое дело…

– Я все равно лучше двинусь. Идешь, Снап?

– Почему это ты, интересно, живешь у тетки? – спросил Гэс.

– У меня мама легла в больницу.

– Ребенка рожать?

– Не.

– А что с ней?

– Не знаю. Ей будут делать операцию.

– Ногу отрежут, что ли?

– Да нет, почему.

– Откуда ты знаешь, раз тебе неизвестно, что с ней?

– Нога ни при чем, это я знаю.

У матери было что-то неладное с грудью, но Джоби не знал, как об этом сказать, не употребив слово, которое никак не подходит, когда речь идет о родной матери.

– Отцова сестра тоже лежала в больнице, – сказал Гэс, – и ей там отрезали титьку. Теперь носит под платьем надувную, чтоб люди не замечали.

Чувствуя, как у него пылают щеки, Джоби отвернулся и зашагал назад по проселку.

– Счастливо, Гэс, я пошел.

– Пока! Счастливо! – нестройным хором донеслось ему вслед.

– Ты чего покраснел-то? – осведомился Снап, когда они отошли на порядочное расстояние.

– Ничего я не покраснел.

– Рассказывай! Идет весь красный как рак!

У Джоби часто билось сердце. Ему было страшно. Он думал о том, что может случиться в больнице с матерью.

– Просто жарко, вот и все.

Снап, не унимаясь, ломился напролом:

– Это ты из-за того, что Гэс сказал насчет отцовой сестры?

– Слушай, заткнись ты! – взорвался Джоби. – Сказано тебе, я и не думал краснеть.

Снап повел плечом.

– Пожалуйста, мне-то что, – отозвался он немного погодя.

Дальше они шли молча; Снап тащился по обочине, сшибая на ходу прутом придорожную крапиву. На углу крикетного поля, откуда Джоби до теткиного дома ближе было идти напрямик, а Снапу – в другую сторону, они остановились. Старательно отводя глаза, Снап продолжал производить опустошение в зарослях крапивы.

Джоби понимал, что друг обиделся.

– Ну что – до завтра? – сказал он.

– Угу.

– Зайти за тобой утром?

– Как хочешь.

– Сходим завтра на Джибертову плотину? Может, тритонов наловим?..

– Можно…

Джоби замялся:

– Чего я тебе скажу, Снап… Только смотри – никому! Обещаешь?

– Я вроде не трепач, – проворчал Снап.

– Побожись!

– Ей-богу, чтоб я пропал!

– Ну, это… чего Гэс говорил про отцову сестру… В общем, похоже, моей маме собираются делать то же самое.

– Я так и подумал, – сказал Снап.

Джоби взглянул на него с разочарованием.

– А как ты догадался?

– Очень просто.

– Только все равно – это тайна.

– Понятно, – сказал Снап. – Не беспокойся.

Они попрощались, и Джоби зашагал вдоль по улочке. Вскоре его поразила мысль, что матери, возможно, уже сделали операцию, – и всю остальную дорогу он уже не шел, а бежал и без двадцати пяти десять был у тети Дэзи. И получил от нее нагоняй за то, что поздно явился. Мона, поджав под себя ноги, сидела на кушетке и читала комикс, на обложке – картинка, на картинке – сестра милосердия в белом. Тетя Дэзи побывала в больнице, вместе с Джобиным отцом. Она сказала, что мама пока лежит и отдыхает, а операция назначена на послезавтра, но волноваться не надо, все сойдет благополучно.

3

Фашисты залегли за невысокой насыпью в поле позади спортплощадки. Из укрытия они вели беглый огонь по зданию школы, изрешетив пулями все южное крыло; то и дело слышался звон разбитого стекла: враг садил по окошкам. За окнами Джоби и его товарищи держали оборону; сейчас, отразив очередной бросок неприятеля на открытую полосу асфальта, они отдыхали, пряча головы за подоконниками. Рядом с Джоби на полу сидела измученная Эльза – это она во время боя без устали заряжала и перезаряжала винтовки, из которых он стрелял по врагу. Джоби улыбнулся и ободряюще тронул ее за руку.

– Не бойся, мы скоро ждем подкрепления.

Он знал, что из Понтифрактской казармы им на помощь уже выступила колонна солдат. Мистер Моррисон успел получить это донесение за минуту до того, как прервалась телефонная связь.

– Когда ты рядом, мне не страшно, – сказала Эльза. – Какой ты храбрый, Джоби!

Джоби пожал плечами.

– Я только исполняю свой долг…

Эльза подарила его лучезарной улыбкой; поверх ее головы он увидел, как, пробираясь на четвереньках вдоль цепочки бойцов, к ним приближается директор школы.

– Ну как? – спрашивал он то одного, то другого. – Не тревожьтесь, к нам спешит подмога. Нам бы только еще чуточку продержаться.

– Как тут у вас? – спросил он, когда поравнялся с Джоби и Эльзой.

– Все в порядке, сэр, – отвечал ему Джоби.

– Вот и прекрасно! Молодцы, славно деретесь! – Мистер Моррисон осторожно поднял голову и выглянул наружу. – Что ж, кажется, мы недурно их угостили, долго будут помнить. Едва ли теперь посмеют сунуться еще раз… – Он осекся и замер. – Ах ты черт! Глядите!

Джоби, вскинув винтовку, приподнялся. Один из вражеских солдат перелез через насыпь и побежал по открытой площадке к школе, держа в правой руке маленький круглый предмет.

– Ручная граната! – воскликнул директор, и тотчас Джоби спокойно промолвил:

– Предоставьте его мне, сэр.

Он успел уже взять солдата на мушку; ствол его винтовки покоился на карнизе и слегка поворачивался, держа бегущего под прицелом. Джоби хладнокровно выжидал; вот солдат остановился, выдернул чеку из гранаты, занес руку – и в то же мгновение Джоби выстрелил. Он не промахнулся; солдат рухнул как подкошенный, и граната взорвалась, взметнув в воздух осколки асфальта.