Джон да Иван – братья навек

– Я же говорил, в кустах человек!.. Да иди ты, не бойся, тут все свои.

Майор подвел к Тимохину мужика.

– Ты кто такой? – спросил у него командир «Ориона».

– Я-то здешний, из Гардово, Семеном кличут.

– Почему не спрашиваешь, кто мы?

– Да и так ясно. Вы из тех, что рядом на военной базе отираются время от времени да по лесам шастают, учения проводят.

– Чего же спрятался?

– Один раз не спрятался – и просидел на ентой базе, считай, сутки. Пока офицер проверял, кто я. Здесь же, оказывается, закрытая зона… Ранее ничего не было – лес и лес, болота и болота, а ныне, вишь ты, зона…

– Зачем же ты опять пошел сюда, коли здесь запретка?

– По грибы, зачем еще. У меня за болотами свое место. Девять минут – и полное лукошко белых. Да не лопухов, а с палец, как раз на засолку. Зимой к самогоночке лучшей закуски не придумаешь; ну, если еще огурчики малосольные…

– И увидев нас, спрятался!

– Спрятался, – кивнул мужик. – Да толку? У вас ребята глазастей любой совы ночью. И как заметили… Не иначе, по воробьям, черт бы их побрал.

– По птицам. А где грибное место, Семен?

– Сказал же, за болотами. Тута километрах в трех по прямой.

Тимохин и Шепель переглянулись.

– И что, дорога через топь есть?

– Ну, ты тоже нашел что спросить! Как же я без дороги, на поляну свою, через болота выходил бы?

– По карте сможешь показать свою поляну?

– Не-е! Я и в армии-то не служил по инвалидности. Всю жизнь с малолетства на конюшне работал; ну, однажды и саданул жеребец копытом в бочину. Переломал всего. Оттого и забраковали в военкомате. А я и поныне на конюшне, тока теперь у московского богатея в усадьбе. И ничего, доволен, платит хорошо и в срок, не придирается.

– Ладно, раз по карте не ориентируешься, объясняй на словах.

– Короче, отсюда надо взять правее до сдвоенной березы. За ней начнется первое болото, где-то с километр длиной; далее твердая земля, поляна, но грибов там нет. За ней опять болото – то поболе будет, версты полторы. Потом опять суша, и третье болото – то так себе, мелкое. И справа за рощицей моя поляна.

– Семен! – воскликнул Тимохин. – Да тебе цены нет.

– Чевой-то?

– Ничего… – Командир «Ориона» подозвал офицеров: – Внимание на карту. По словам обнаруженного в лесу местного жителя, через весь первый участок заболоченной местности есть проход. Он, этот житель, по нему за грибами ходит. Из этого следует что? Верно, – не дожидаясь ответа, сказал Тимохин, – то, что и мы пойдем вместе с мужиком по этому проходу. И он выведет нас к суше у второго болотистого участка, который нам преодолевать не придется, так как мы выйдем на пространство между болотами и оттуда сразу в лес. Через него до границы лагеря останется около двух километров. Таким образом мы режем маршрут на три кэмэ. А это даже при снижении темпа прохождения болот – приличная фора. Не меньше получаса, минут сорок. Единственное – придется ноги замочить.

Мужик, стоявший рядом и до этого молчавший, добавил:

– И замочить до самой задницы. – Он рассмеялся, обнажив почерневшие, редкие зубы.

– Ничего, – сказал Шепель, – нам не привыкать. Лишь бы пиявок на конец не наловить.

– Не наловишь. Их тут мало. Правда, большие, черные, как ужаки, но мало, и больше в осоке у берегов.

– Все! Давай, Семен, веди!

– А чего мне за это будет? – хитро прищурив глаза, спросил мужик.

– В том-то и дело, Семен, – наклонился к нему Шепель – что не будет совершенно ничего. Мы тебя отпустим на все четыре стороны, а не потащим на базу выяснять личность. Такой расклад устроит?

– Пойдет! А ты, гляжу, хитрец еще тот…

– Нам без этого нельзя!

– Лады! Слухайте меня, – сказал Семен. – Сейчас режем слеги и входим в воду. Идете за мной след в след, и запомните – только по чистой воде, ни шагу в сторону. Ямы тут глубокие, всосет быстро, крикнуть не успеешь. Поняли? Тока по чистой воде и друг за дружкой!

– Поняли, – передразнил мужика Шепель. – Веди, Сусанин.

– Ерохин я…

– Какая разница?

– Для слеги выбирайте стволы метра в два. Они легче ножом рубятся.

В 17.07 группа, ведомая местным жителем Семеном, вошла в первое болото. Тимохин думал, что ему придется подгонять мужика, но тот шел быстро, и подгонять пришлось подчиненных. Без перерыва прошли и второе болото. Бросили слеги, попрощались с Семеном, который как ни в чем не бывало широким шагом направился к роще. Тимохин взглянул на часы:

– 17.16, до стрельбища два километра. Отличная у нас фора перед «Ирбисом».

– Если и америкосы не срежут путь, – проговорил Шепель.

– У них, – улыбнулся Александр, – в отличие от нас нет такого майора, как Михаил Шепель.

– Что-то не понял… Это очередной подкол?

– Нет, я вполне серьезно. Но не будем терять времени. Разуваемся, выжимаем портянки. Через пять минут преодолеваем последний этап марша.

Группа «Орион» неожиданно появилась у стрельбища в 17.56. Появилась. Заметила российских спецназовцев Луиза Крофт, вышедшая в курилку. Она выбросила неприкуренную сигарету и быстро вернулась в казарму.

Тимохин тем временем, не останавливая группу, передал по команде:

– Мы срезали три километра, значит, не выполнили условия марша. Поэтому бежим до южной границы лагеря, это как раз километра полтора, и возвращаемся на стрельбище.

– На хрена? – воскликнул Шепель. – На хрена лишние километры наматывать, командир?

Но Тимохин был неумолим:

– Вперед, за мной!

Подразделение Главного управления по борьбе с терроризмом миновало огневой рубеж и продолжило марш-бросок в южном направлении.

Крофт вошла в кабинет командира отряда:

– Сэр! «Орион» вышел в лагерь, приближается к огневому рубежу.

– Вот как? – Харсон посмотрел на часы. – 18.00? Как же за два с половиной часа «Орион» смог преодолеть десять километров сложного маршрута?

Крымов довольно усмехнулся:

– Наши ребята, Майкл, способны и не на такое.

Крымов с Харсоном перешли на «ты» и общались более свободно, чем в начале знакомства.

– Что ж, пойдем посмотрим, как будут стрелять ваши профи.

Харсон, Крымов и Крофт вышли из казармы, и все как один встали в изумлении, увидев, что «Орион», пробежав мимо огневого рубежа, приближается к южной границе лагеря.

– А это что значит? – взглянул Харсон на Крымова. – Полковник Тимохин не понял поставленной задачи?

– Нет, тут дело в другом.

– В чем?

– Это узнаешь у самого Тимохина.

Между тем группа «Орион», пробежав три километра, в 18.35 залегла на огневом рубеже, и тут же оператор начал в произвольном порядке поднимать мишени. То пару ростовых на удалении в двести метров, то тройку грудных в ста, затем и ростовые, и грудные между рубежами. И только ближние пока не поднимал – те, что отстояли от огневых позиций в сорока метрах. Короткими очередями спецы «Ориона» клали мишени одну за другой. Крофт спохватилась: