Джульетта поневоле

Клинок Ромео слегка царапнул меня по щеке, группа поддержки молодого Монтекки одобрительно взревела. Я досадливо поморщился, плечом вытер выступившую кровь. Самое главное отличие меня от Ромео в том, что у него, в отличие от меня, нет внутреннего запрета на пролитие чужой крови. Он не боится убить, наоборот, жаждет моей смерти. А вот я отнюдь не горю желанием прирезать, пусть и случайно, этого мальчишку, поэтому мне и приходится маневрировать, отступать, стараться обезоружить противника, да ещё и под ноги смотреть, чтобы ненароком на Александра не наступить.

Мой клинок скользнул по груди Ромео, под напором стали ткань распалась, окрасившись алым. Монтекки машинально прижал ладонь к порезу, тут же устыдился своего мальчишеского жеста, отнял руку, со смесью удивления и бешенства глядя на испачкавшую ладонь кровь.

– Вы меня ранили!

В наблюдательности мальчику явно не откажешь. Я поджал плечами, слегка опуская клинок к земле в знак мирных намерений:

– А вы меня. Кровь пролилась с двух сторон, думаю, поединок стоит завершить.

– А мне плевать, что ты думаешь! – яростно выкрикнул Ромео, обрушивая на меня целый град ударов, которые я с трудом успевал парировать. – Только один из нас уйдёт отсюда, второй останется валяться на земле бездыханным!

– Как скажешь, - прошипел Александр, которому, судя по всему, изрядно осточертел наш поединок.

Злой, словно рой растревоженных шершней, кот взвился в воздух, одним мощным прыжком преодолел отделявшее его от Ромео расстояние и угодил молодому Монтекки прямо на голову. Никто ничего не успел толком понять, как Александр пустил в ход когти и даже зубы, весьма острые, если судить по истошному крику Ромео и брызгам крови, полетевшим в разные стороны.

– Ты, придурок, только попробуй его убить, - орал Александр, полосуя молодого Монтекки когтями, - я не собираюсь до конца своих дней быть меховым ковриком для блох! Я вернусь домой, снова стану человеком и сожру любого, кто попытается мне помешать, на лоскуты порву!

Я пытался отодрать Александра от Ромео, но озверевший кот не желал оставлять добычу. Меня весьма чувствительно цапнули за ладонь, разодрали левую руку от кисти до локтя. Ах ты, паразит, ну я тебя! Я снял камзол, накинул его на яростно шипящего кота и не без труда, но отодрал его от поскуливающего от страха Ромео.

– Пусти меня! – выл Александр, пытаясь выбраться из импровизированной ловушки. – Немедленно пусти, если жизнь дорога.

Жизнь мне была очень дорога и именно поэтому отпускать кота я не собирался. Увы, мои благие намерения до добра не довели. Униженный и пылающий жаждой мести Ромео, вытирая текущую по лицу кровь, рявкнул своим дружкам, кивнув в мою сторону:

– Убить его. И эту бешеную тварь тоже.

Ждать, пока меня зарежут, я не стал, пустившись в бега. Да, неблагородно и немужественно, но один против пяти я не выстою, нужно здраво оценивать собственные силы. К моему искреннему прискорбию, местные жители знали город лучше, а потому быстро перерезали мне дорогу и без лишних слов бросились на меня. Если бы не появление герцога со свитой, состоящей из шести дюжих парней, меня бы нанизали на шпагу, словно бабочку на булавку, а так я отделался всего лишь несколькими порезами разной степени глубины.

– Что здесь происходит?! – загремел майским громом герцог, которому эти побоища уже костью в горле сидели. – Как смели вы нарушить мой приказ?!

Вперёд поспешно вышел один молодчик, тот, который и начал ссору:

– Мой герцог, Тибальт Капулетти подло напал на нашего господина, синьора Ромео и едва не убил его!

Да ладно?! А у меня вот совсем иные воспоминания о произошедшем!

Герцог голодным драконом повернулся ко мне, готовый испепелить мою скромную персону прямо на месте. А вот фигушки, меня такой расклад не устраивает!

– Мой герцог, этот человек обманывает вас. Мои намерения чисты, я всеми силами стремился избежать ссоры с синьором Монтекки…

Судя по скептически заломлённой брови, в моё миролюбие герцог не поверил. В принципе, я его не осуждаю, учитывая, что лицо Ромео представляет собой кровавое месиво, поверить в моё дружелюбие весьма проблематично. А убедить герцога нужно любой ценой, меньше всего я хочу болтаться в петле на городской площади или валяться с выпущенными кишками в канаве. Какая жалость, что Александра можем понимать только мы с Юлей! Кстати, о нашем котофее, где он? Я быстро оглянулся и едва не застонал от досады. Александр лежал у стены и вид у него был такой, что краше только в гроб кладут. Из порванного уха сочилась кровь, передняя лапка как-то очень нехорошо искривлена, а задние и вовсе слишком вытянуты и какие-то… неживые. Чёрт он вообще жив?! К моему искреннему облегчению, бока кота вздымались от тяжёлого неровного дыхания. Слава богу, Александр жив, а его весьма плачевный вид можно использовать в своих корыстных целях. Неблагородно? Возможно, но сейчас не до истового соблюдения всех пунктов рыцарского кодекса, на кону слишком многое.

– Мой герцог, - я подошёл к Александру, осторожно взял его на руки, стараясь не причинять дополнительных мучений, - клянусь вам, я не помышлял о ссоре, ведь мне нужно было доставить моей сестре, синьоре Джульетте вот этого кота.
– Я слегка приподнял Александра, дабы герцог наверняка обратил на него внимание, - подарок графа Париса своей невесте. Вам ведь известно, что граф Парис сватался к моей сестре?

А ещё мне известно, что упомянутый граф является каким-то там родственником герцогу, но об этом я, разумеется, скромно промолчу.

Лихие молодцы поняли, что мои слова нашли-таки лазейку к сердцу герцога и поспешили вмешаться.

– Мой герцог, этот кот напал на Ромео, словно обуянный демонами!

Герцог холодно усмехнулся:

– Теперь вы кота обвиняете в разжигании вражды? Кот не собака, его нельзя натравить на кого-либо по прихоти хозяина. Выходит, Ромео чем-то напугал несчастное животное, раз оно набросилось на него.

Если быть точным, молодой Монтекки взбесил кота, но об этом, опять-таки упоминать не стоит. Излишняя разумность животных нервирует и пугает даже в двадцать первом веке, что уж говорить про эпоху шпаг и зарождение инквизиции!

Герцог повелительно вскинул руку, пресекая возмущённые шепотки со стороны дружков Ромео:

– Я решил. Тибальт, как более уличённый в разжигании вражды, но чья вина всё же имеет смягчающие причины, будет выслан из Вероны в Мантую. Ему надлежит покинуть наш славный город сегодня же, ибо завтра поутру, если он останется в Вероне, его будет ждать смерть.

Ну вот, приплыли. Мало того, что эти ухари меня чуть не прирезали, так ещё и герцог во всех смертных грехах обвинить готов. Зашибись, справедливое правосудие! Хорошо хоть, сразу не убили, «всего лишь» выдворяют из города, словно зачумлённого или жалкого бродягу.

– Ромео, также повинный в произошедшем, но более Тибальта пострадавший, приговаривается к аресту. Своей волей и законом, коий я представляю в этом городе, я запрещаю молодому Монтекки покидать пределы его дома в течение месяца. В случае ослушания его ждёт смерть. Я всё сказал.

Ромео повернул ко мне свою окровавленную физиономию и прошипел, только что ядом не брызгая:

– Наш разговор не закончен, проклятый Капулетти. Даже отъезд в Мантую тебя не спасёт, ходи и оглядывайся!

Я тоже решил не оставаться в долгу, честное слово, надоело в миротворца играть: