Дзюцу для трансгуманиста

Саске фыркает и пристально разглядывает Наруто, словно впервые его увидел. Наруто усиленно делает вид, что он здесь ни при чём.

Смена формаций, эпох и идей

Сотни путей открыла для всех, но, как прежде,

В каждой судьбе отдельной всегда большинство людей -

Лишь декорации в круговороте дней.

– И от разочарования в Хашираме вы перешли к Муген Цукуёми?

– Да, - взгляд двух Шаринганов готов просверлить меня насквозь.

– Потому что “светлые” герои чересчур пафосны и неэффективны, “тёмные” при попытках что-то исправить лишь увеличивают градус насилия, а союз “добрых” и “злых” ниндзя, на который вы возлагали такие надежды, оказался фикцией?

– Ты всё верно понял, - злой взгляд меняется на оценивающий.
– Если лучший из людей оказался тщеславным ничтожеством, то что можно ждать от не лучших?

– И вы выбрали Муген Цукуёми, как способ подарить безнадежному человечеству безболезненное забвение?

– Нет, - качнул головой Мадара.
– Так думал Тоби. Для него, пугливого мальчишки, вечная иллюзия была всего лишь способом спрятаться от жестокого мира. Но я знаю об иллюзиях гораздо больше. Моё Муген Цукуёми станет не наркотиком - но стимулятором.

– И дозировать этот стимулятор будете вы, Мадара-сама?
– прищурившись, уточняет Кабуто.

– Разумеется. Не Хаширама же. Разделив свой процесс мышления на миллионы потоков, я смогу лично управлять миллионами грёз. Безнадёжные, слишком ленивые, слишком кровожадные, слишком глупые, слишком трусливые - потеряются в иллюзиях навсегда. Так будет лучше и для них, и для мира. Но сильные и смелые смогут управлять течением своих снов. Самые мудрые будут назначены администраторами и смогут проникать в иллюзорные миры других сновидцев, направляя и воспитывая их. Самые смелые и сильные смогут выйти из иллюзии в телах белых Зетсу. И с каждым поколением таких будет становиться всё больше. Возможно, через несколько столетий наши потомки вообще смогут отбросить иллюзии, как ненужные больше костыли.

– Какие потомки, Мадара-сама? Какие поколения? В иллюзиях, конечно, можно завести и семью, и детей… вот только они будут не более чем марионетками, проекциями вашего собственного подсознания.

– А разве сейчас дети - не проекции подсознания их родителей? Разве в них не вкладывают собственные комплексы, мечты, страхи, представления о плохом и хорошем? В Цукуёми этот процесс станет лишь чуть быстрее и прямолинейнее - вот и вся разница.

– Да, но на реальных детей влияют и другие факторы, помимо родительского воображения! Их личности складываются на основе множественного опыта - из которого родители даже не всегда главный! У иллюзорных детей не будет ничего, кроме пожеланий одного “родителя”.

– Ошибаешься, чужак. Так бы и было, если позволить Цукуёми течь самостоятельно. Но для этого и нужны администраторы. Они смогут брать видения разных людей и скрещивать их между собой. Древобог даст гены и плоть, видения родителей - опыт, и вот тебе новый человек - ничуть не хуже того, что зовётся человеком сейчас. Я не собираюсь останавливать мир в вечном “сейчас” - наоборот, я собираюсь повести его за собой!

Длительная пауза.

– Ну что я могу сказать, Мадара-сама… мы все очень и очень сильно ошибались в отношении вас. Мне ничего не остаётся, кроме как предложить вам нашу помощь. Надеюсь, вы сможете помочь нам тоже.

– Нет!
– возмущённо вскакивает Наруто.
– Мёртвый Сенсей, ты не можешь так просто сдаться! Ты же…

– Я - могу, Наруто. Я всего лишь человек без чакры, сдаваться - это всё, что я толком умею. Но вот ты - действительно сдаться не можешь. Воля Огня не позволит. Охотно верю. Проблема в том, что договориться здесь должны именно вы. Мадара не может освободиться без твоей помощи, ты не можешь встретиться с родителями без его помощи. Поэтому вы обсудите все между собой - а мы посидим в сторонке и послушаем. Или можем отвернуться, если вам так спокойнее. Но пока вы не договоритесь, никто из нас эту печать не покинет.

Разговор с Гуреном был, конечно, гораздо тяжелее.

Я честно объяснил ему всё. И то, что меня не спрашивали, когда воскрешали ценой его жизни. И то, что я не знаю способа отменить Эдо Тенсей, не убив носителя. И то, что возможно Орочимару, Кабуто или воскрешённый Тобирама могут найти подобный способ, если он вообще возможен… и если мне удастся их уговорить. И что это, скорее всего, будет очень и очень нескоро.

В середине этого покаянного монолога Гурен не спеша, вразвалочку подошёл ко мне и взял мощной ручищей за подбородок.

– Так, мужик, объясни-ка мне одну вещь. Ты, как я понял, теперь типа бессмертный?

– Ну да. В обоих смыслах - и не старею, и убить меня почти невозможно… обычными способами, по крайней мере.

– И ты не собираешься возвращаться к демонам на сковородки - или откуда там тебя призвали - ещё долго? Ну, скажем лет сто?

– Строго говоря, я вообще не собирался этого делать. Никогда. До того, как узнал, что моё тело является тюрьмой для тебя…

– Ох… видишь ли, мужик - я тоже не хочу, чтобы ты это делал.

Я недоумевающе хлопаю глазами.

– Чо, не доходит? Пока ты бессмертен - я внутри тебя бессмертен тоже! И мне, мать твою, это нравится! Ну, то есть внутри тебя, конечно, гадко - но вот здесь, в печати - очень даже ничего. Мир, где можно вообразить себе целый личный дворец, со статуями и фонтанами, жрать от пуза, не толстея… это, мать его, не самый плохой мир. Я пять лет провёл в тюрьме Орочимару, я знаю о чём говорю. Только баб не хватает, но ты же можешь иногда приглашать сюда клон какой-нибудь куноичи посимпатичнее? В тюрьме мне никто не давал, а попробовать хочется…

Хм… с этой точки зрения я на вопрос не смотрел.

– Погоди… а что значит “внутри меня гадко”? Разве носитель не просто спит до отмены призыва?

– Щас, спит! Мужик, этот долбанный пепел постоянно сосёт из меня всю чакру! И это просто ох…ть как больно! Сначала особенно… щас-то я боль-мень привык. Там вся фишка в том, чтобы не дёргаться - если не сопротивляешься, оно откачивается относительно легко. Но пока научишься не дёргаться…

– То есть… тело… хотя нет, тела там нет, оно в состоянии архимата… чакросистема шиноби, запечатанного в оболочке Эдо Тенсей, постоянно работает как якорь, удерживающий воскрешённого в этом мире? Но тогда её бы было видно Шаринганом и Бьякуганом…

– А я знаю, как оно там работает? Я обычная лабораторная крыса, у меня нет этих ваших хреновых додзюцу! Я только могу сказать, что это неприятно!

– И ты постоянно находишься в полной сенсорной депривации? Ничего не видишь, не слышишь, не чувствуешь… только собственные мысли и боль откачки?

– Не, если б оно было постоянно так, я бы свихнулся уже. Это скорее… Ну, вот тебе приходилось, до того, как помер, спать и видеть сны?

– Разумеется, я же всё-таки живым человеком был…