Ё-моё и Завтра

В общем, ходячий ужас и мрак. Я, как на это чудо эволюции посмотрел, так чуть сам с эссенциями не завязал. Барыги отговорили. Ну, как барыги, представители Таверны, гарантирующие чистоту сделок и качество товара. Всё официально и по закону, с их слов. Хотя, отдавая им должное, посоветовали дозу не увеличивать. Мол, всё вроде проверено и не один я такой, но мало ли. И это совет от основных, если не единственных, официальных дилеров.

Да, меня уже давно записали в заправские наркоманы. Переубеждать всех, объясняя и доказывая, что эссенции Сна нужны не для кайфа, а развития - дело гиблое и бесполезное. Ну считает меня кто-то падшим человеком, ну и удачи им. Детей с ними не крестить и на мнение окружающих мне глубоко и фиолетового. Куда как действенней иной раз по морде лица постучаться, чем доказывать что-то кому-то.

К счастью, в душу никто особо не лез. Ванька сосед разок поинтересовался между делом и то, без фанатизма.

Так вот, после добычи металла передовик производства Мясо всегда шёл до таверны за эссенциями, потом подружку на панели из самых отчаянных выбирал и через часок валил спать в свой коттедж. Всё это в сопровождении военных. То ли охраняли они его, то ли честной народ от него, история умалчивает. Вот и в тот вечер ничего не предвещало беды.

Собрались мы нашей небольшой компанией культурно провести вечер. Водочки взяли для антуража и устроились на открытом воздухе. Только присесть и успели, как со стороны борделя, что рядом с нашим домом расположился, заорали все как не в себя, и нулевки на штурм территории ломанулись. Не свихнувшиеся от вседозволенности стихийники, а именно нулевки.

Сидим, смотрим, ввязываться не собираемся, даже стопки разлили. Интересно же.

– Как думаешь, водомёты или что поинтереснее используют? – спросил я у Ивана.

– Сто пудов стихийники. Думаю, что гравитацией придавят. Да и нет у них водометов этих, - ответил вояка.

– А если газ? – поинтересовался Тарас.

– А смысл? Пяток спецов и все нулевки отдохнуть прилягут. Тихо, мирно, без жертв и расходов. Всё по инструкции. Новой разумеется, но я вам не говорил. Это секрет. Ну и Женевская конвенция ещё. Газы — это ай-яй-яй. Знать надо, неуч!

– А если природного происхождения?
– не удержался я.

– Ну, смотря насколько природного и как распространять…

– Вроде тех, которыми ты нас вчера умертвить пытался, забыл уже? У меня до сих пор зрение на минус сто упало, а Тарас похудел даже. Уж не знаю, жена у тебя так отменно готовит, что кто-то горох ведрами трескает, или это ты такой бегемот по жизни?

– Жена молодец, не надо мне тут.

– Дык никто ж не спорит. Если решила, что задержались мы на этом свете, то и правильно. Злые мы. Но ты-то мог в нашу защиту словечко замолвить, вместо того, чтоб втихаря третью порцию уплетать? Или хотя бы отойти на метров дцать до исполнения приговора.

– И вообще, что естественно и случайно, то не безобразно.

– Ты эко активистам сказочки свои рассказывай. Там теперь говорят карантин объявили и изоляцию, как в Чернобыле в своё время.

– Да-да, очень смешно. А вот, кстати, те самые спецы пожаловали. Шустро отреагировали.

Со стороны коттеджей вырулила пара джипов и начала нарезать круги возле разбегающихся нулевок. В радиусе 10 метров от них люди просто падали, а машины не задерживаясь гнали дальше.

– В городе, видимо с продуктами совсем швах, - задумался я вслух. – А в лагерях ваших совсем жесть что ли?
– обратился к Ивану.

– Да не сказал бы. С чего вдруг?

– Народ уже не просто по домам прячется или в «волонтёры» сюда пробиться пытается, а базу штурмом берёт и на автоматы идет, как деды в войну грудью амбразуру брали.

– Нормально всё в лагерях. Сам видел. Просто там, как в армии. Проснулся, позавтракал и иди работу работать. Траву крась, воду копай, строем до заката ходи… В общем, делай, что велено, лишь бы занят был. Просто пол страны привыкло или делать видимость работы, или раз в день пельмени мужу варить и рассказывать, как оно устало. Про то, чтобы хоть пол годика- годик выполнять приказы без пререканий, а только потом потихоньку в рангах расти по выслуге, вообще молчу. Гражданским такого не понять. А в лагерях, всё там нормально и никакой жести. Разве что на мнение возмущающихся и митингующих плюют с высокой колокольни. Особо умным и шумным советчикам- пара предупреждений и пинком под зад.

– А за непослушание? Ну не хочет кто-то выполнять «глупые» команды– уточнил я.

– Пинком под зад и неделю не пускают обратно, говорю же. Никто никого не держит. Не нравится в строю- удачи с бизнесом.

– Демократично в какой-то степени.

– Не то слово. До Апокалипсиса не в жизнь бы не поверил, что со всеми нянчится будут. А тут, говорят, Система не даёт разгуляться. Боятся большие шишки чего-то. Не знаю, чего и как именно, но что-то в этом есть, точно тебе говорю. Ты, это, будем давай… - утвердил он нехитрый тост, опрокидывая стопку. Ну и мы с ним.

– Мне других жалко. Тут пара банд, то есть кланов землю застолбила. Строят, кто колхоз, кто коммунизм. Вот там, поговаривают, принудиловка, расизм и шовинизм растут и крепнут с каждым днём. Только трогать их ведомственным под страхом расстрела. Исключительно в случае явного нападения или выявления совершения преступлений с поличным. А почему так- тишина.

Тут со стороны борделя раздались пулемётные очереди и вечер перестал быть томным.

– А вот это уже неспроста, - встрепенулся Иван, хватаясь за телефон. Но не прошло и десятка секунд, как с той стороны загрохотали настоящие взрывы.

– Мясо ранг взял. Прямо в борделе. Там наши мрут, помочь бы, - посмотрел с надеждой на нас Иван, готовясь бросится в сторону шума.

– «Ага, щаз! Под пулемёты и миномёты с розочкой от бутылки водки. Валить надо от сюда, без вариантов», - подумал я, вставая из-за стола.

Обстоятельствам же было без разницы на права и мнение таких замечательных индивидуумов как мы с высокой колокольни. Неимоверным грохотом разлетающихся осколками стен и заборов возвестил о своём появлении виновник веселья собственной персоной и по велению случая устремился практически в нашу сторону. Теперь это был не слегка неприятный жирдяй на тумбочках, над которым не посмеивался лишь ленивый, а то, к чему меня жизнь не готовила никогда.

К нам бежало гигантское, метров пять в высоту существо, строящееся из освежёванных тел людей. Мешанина лиц, мышц, костей и связок корчилась и стонала, пытаясь вырваться из ужасного плена, но при этом в нужный для монстра момент двигалась в унисон составляя единый организм, беспрестанно пожирающий самого себя. Зрелище ужасало и завораживало, лишая сил и сея панику.

Наперерез чудовищу двинулся знакомый джип, который ещё недавно укладывал нулевок пачками. Иван бросился к монстру по касательной, на ходу выхватывая откуда-то отполированные лезвия и запуская их в монстра. Уже в полёте стремительные кусочки стали наливались светло голубым сиянием, неся сюрприз назначенной жертве. Из той дыры, откуда вылез «Мясо» вылетела россыпь белоснежных жемчужин каждая размером с голову, а за ними целое облако зеленоватого газа. Из окна соседнего дома была выпущена настоящая ракета. Тарас тоже отправил в бой летающие шары, но бежать не стал, а разместился, прикрывая меня собой.

Атака казалась слаженной и будто разыгранной по нотам. Совместный залп должен был показать, кто тут новый виток эволюции, а кто лишь мясо. Один миг. А потом всё перевернулось с ног на голову.

Резкий прыжок и монстр врезается в джип. В него влетают множественные снаряды, но тело окутывает желтоватое свечение и взрывы не наносят и малейшего вреда. Вместо этого осколки летят обратно в нападавших, а серии взрывов появляются вокруг, как грибы после дождя.

Из монстра вырываются мириады щупалец и вскрывают машину, словно консервную банку. Пассажиры притягиваются к телу и начинают немедленно поглощаться, а из их переплетения раздаётся истеричный смех. Секунда и вторая машина по неизвестной причине взлетает в воздух, а монстр прыгает к ней. Транспорт окутывает свечение и из земли вылетают пласты породы, пытаясь прикрыть и защитить пассажиров. Из тела монстра вырываются отголоски десятков стихий и всё пространство вокруг начинает трещать по швам, превращаясь в филиал ада.