Ё-моё и Завтра

Милая и воздушная девочка Аня была, можно сказать, профессиональной куртизанкой, которая плотно общалась с политиками и силовыми структурами. Нравится людям в первую очередь было её работой и уже потом хобби. Интим же являлся больше увлечением, чем способом заработка, хотя одно другому не мешало. Партнёры, партнёрши, тренеры (да-да, реальные тренеры), в поисках оттенков ощущений девушка отдавалась страсти без остатка. И все эти тактильные ощущения, запахи, чувства, переживания, желания и ощущения за последний год моей несостоявшейся пассии накрыли штормовой волной единовременно и разом. Её жизнь, летя ярким, удивительным потоком впечатлений и калейдоскопом страсти, оседала в моей памяти, необратимо переписывая сопереживание и эмпатию, возможно навсегда. Вот только в этом бешенном водовороте исчезали не просто какие-то отдельные мысли, терялось собственное я.

Боль. Именно это подзабытое за последние дни чувство вернуло в реальность, в которой прошли лишь считанные секунды. Болел сам мозг и каждый нерв от него отходящий, каждая его клеточка. Ужаснейшее чувство, скажу я вам. И в страшном сне не представлял, что может быть столь.

О недолгом времени отсутствия в этой реальности свидетельствовало ничего не заметившее изгибающееся в предвкушении красивое тело рядом. То самое, которое оголенным животом до сих пор касалось моей ладони, чем не давало прерваться потоку теперь уже наших общих воспоминаний. Резко отпрыгнув в сторону, попытался максимально разорвать дистанцию. Девушка растерялась и, на моё несчастье, потянулась следом. Её неуверенное и нежное прикосновение пробудило новую волну памяти о чувствах, калейдоскопе поз, позиций и партнёрах. С носа, глаз, ушей и, кажется, обычных пор кожи не переставая сочилась кровь, регенерация не справлялась.

Собирая все углы и косяки, рванул прочь из квартиры, прихватив на автомате какую-то ветровку. Дверь, подъезд, ещё одна и воздух. Долгожданный и свежий воздух. Облокачиваясь на припаркованный у обочины какой-то внедорожник пытаюсь отдышаться и не сразу замечаю обнимающихся молодых людей.

Парни сразу вдвоём по-хозяйски хватают за округлости довольно стройную девушку, которая недвусмысленно тает в их руках. Молодая особа жеманно отнекивается, однако руки их при этом не убирает, от чего ухмылки на лицах «ухажёров» становятся лишь плотоядней, действия наглее, а в глазах появляется нездоровый блеск. Кругом сплошной разврат. Да что ж за день то такой, даже отдышаться не дадут. Надо сваливать и не смущать молодёжь. Только дух переведу немного и в путь, куда-нибудь.

Не сразу замечаю, как хмурятся молодые ребята в военной форме убирая руки от теперь почему-то испуганной девушки. Ба! Да это же Тарасовская Светка. В суете да в такой компании со спины её сразу как-то и не признал. Вот так номер.

– Макс, это не то, что ты подумал! – с ужасом в глазах бросилась ко мне знакомая, хватая за руки.

Новая вспышка чужих воспоминаний и ощущений. Даже близко не столь ярких и прочувствованных, но намного более многочисленных и разнообразных. Да как? За что? Я же не планировал с ней ничего!

Поток полученных знаний сменяется болью в расплавляющихся мозгах, которые не способны принимать подобные объёмы информации в столь сжатые сроки. Они вообще больше ни на что не способны.

Вы задумывались над тем, что овощ не осознаёт себя овощем? Чувствую, что теперь эта мысль долго не будет давать мне покоя. Себя я осознал спустя какое-то время петляющим на полной скорости по темным подворотням. В том плане, что помимо ведущих меня инстинктов появились ещё хоть какие-то самостоятельные мысли. Пусть примитивные, но зато свои, родненькие.

Мысли простенькие, односложные, но в основном кричащие, что нужно поскорей бежать. Как можно дальше от них ото всех. Подальше от Светки и Аньки с их телами и стонами, подальше от военных с данжами и металлами, подальше от людей, которым что-то нужно и которые чего-то хотят от меня. Зато они, эти мысли и желания, свои собственные, а не порождённые возбуждённым сознанием непонятных нимфоманок и вбитые в мозг при помощи чудодейственного навыка. Их можно менять, потакать или наоборот третировать, а не просто чувствовать, идя по волнам памяти на поводке чужих желаний. Иметь право на собственные мысли — это и значит Жить.

В общем, нужно тихое место. Чем дальше- тем лучше. Главное, чтобы можно было спокойно отсидеться и привести мозги в порядок. Подвал или чердак вполне подойдут, только бы убраться подальше от вояк и любых других сколько-то больших группировок.

Поворот, ещё один, прогулок, встречные. Свидетели - плохо, нужно бежать ещё. Все преодолимо, мне лишь бы отсидеться. Может лес? Нет, там монстры, нужно пробраться незаметным в заброшенную квартиру, такие есть, я знаю.

Увы и ах, но планам и надеждам не суждено было сбыться и в этот раз. При выходе из очередного проулка меня ослепили направленным лучом прожектора. Свист тормозов, лязг железа, чьи-то берцы, безжалостно прошедшиеся по жизненно важным органам, и вот уже еду в неизвестность, скрученный, как муха в янтаре. Никаких вопросов, объяснений и прочей шелухи с правами задержанных и свободами граждан. Вот тебе бабушка и Юрьев день. Что называется приплыли.

Интересно, сперва пытать начнут или эксперименты ставить? Хорошо бы первое. Причинить боль адепту Жизни не так-то просто, зато в процессе можно выторговать себе какие-нибудь условия получше и премии поувесистее. А там, если повезёт, и свалить под шумок.

Плохо, если опыты. Договариваться при таком раскладе намного тяжелее, а сбежать так и вообще практически нереально. Шансы на то, что получится победить организованную силовую структуру, смехотворны. Всё-таки мы в апокалипсис попали, а не в сказку. Но вот побарахтаться, а может и соскочить – это уже реальные цели. Разумеется, что напоследок всем подгадив, но это уже пунктом два.

Хотя, в свете последних событий, первый вариант стал вызывать кое-какие опасения. Если ещё пару дней назад я был практически уверен в своей несгибаемой воле (под чудодейственным обезболивающим, разумеется), то теперь всё уже не так однозначно, как казалось раньше.

Не успели мы добраться до места назначения, как фантазия успела нарисовать десяток неблагоприятных исходов один ужаснее другого. Правду говорят, что неопределенность- страшная сила. А если ещё добавить толику хорошей фантазии, замешать на не совсем адекватном моральном состоянии и сдобрить отсутствием сна, то на выходе получим тот самый овощ по имени Максим. В меру маринованный, уставший, загнанный и уже в чём-то замотивированный.

В общем, когда мою скромную тушку достали из потрепанного жизнью бобика, к сотрудничеству она была готова намного более чем раньше. Лишь бы поспать дали, а там, глядишь, не рассыплюсь от работы на отечество. Пусть и в лице отдельно взятых генералов.

Однако разговоры со мной разговаривать никто не стал. Выкинули из машины, оттащили по невыразительным и безразличным коридорам в подвальное помещение и бросили в довольно чистой и уютной одноместной камере.

– Мо-ло-дцы! – прокомментировал я и завалился спать.

Лучшего подарка от своих надзирателей и представить сложно. Шконка, карцер и тишина. Именно то, что доктор прописал. СПАТЬ!

Глава 6. Глобальный Ивент.

Первое пробуждение на новом месте выдалось не из приятных. Тело затекло, виски ломило как с похмелья, а голова гудела как трансформатор. Всё, на что хватило сил — это добраться до умывальника и попытаться привести себя в пусть не товарный, но более-менее сносный вид.

Получалось, если честно, из рук вон плохо. Никаких мыльных принадлежностей в месте моего заточения предусмотрено не было. Тут вообще мало чего было. Из обстановки: железная кровать, вмурованная в стену, унитаз и умывальник. Из не прибитых вещей лишь матрац и я сам. Вот только приютивший тюфячок насквозь пропитан кровью и к дальнейшей эксплуатации пригоден мало. Руки тоже покрыты засохшей коркой и рожа лица, судя по всему, не лучше. Из вещей трусы и синтетическая куртка-ветровка, накинутся на голое тело. С кандидатами на полотенчико у нас сегодня не богато. Да и вялая струйка воды из-под крана не вдохновляет.