Шрифт:
— Нет, ты спроси, спроси!
— Не буду.
— Боишься, — удовлетворённо подбил итог Дементий. — А почему?
Алевтина тихонько застонала.
— Да потому что знаешь. Знаешь, что я не солгу ни в едином слове. И я вправе ждать от тебя точно такой же прямоты. Где ты была?
— Чёрт с тобой! — процедила супруга. — Сидела в кафешке с Татьяной. Доволен?
Дементий запнулся. Был ли он доволен услышанным? С одной стороны, да, поскольку удалось докопаться до истины. С другой стороны, дружба супруги с Татьяной ему очень не
— Ну вот видишь, — тем не менее проговорил он примирительно. — Ведь самой же легче стало, так?
Алевтина резко повернулась и ушла на кухню.
Врали все. Врал сын, выклянчивая деньги, врали подчинённые, врали должники. Как это ни прискорбно, начальство тоже врало при каждом удобном случае.
Горе живущему правильно в неправильном мире. Выйдя на лестничную площадку, Дементий сразу же столкнулся с Гаврюхой.
— Валерьич! — застенчиво сказал тот. — Займи пятёрку. Хвораю.
Даже невинное слово «пятёрка» было заведомым враньём. В виду имелись пятьдесят рублей.
— Через неделю отдам, — истово прилгнул Гаврюха.
— Древние китайцы, — назидательно отвечал ему Дементий — и в глазах забулдыги вспыхнула на миг безумная надежда, — говорили: споткнувшийся дважды на одном и том же месте — преступник.
— Не понял… — растерянно сказал Гаврюха.
И опять солгал. Всё он прекрасно понял.
— Ты уже сколько у меня занимал?
— Один раз! — бессовестно пяля глаза, отрапортовал этот голубок сизорылый.
— Два! — жёстко поправил Дементий. — Второй раз — месяц назад. То есть в Древнем Китае меня бы уже за это казнили.
— Отдам! — поклялся Гаврюха. — Разом отдам! Через неделю.
— Вот через неделю и поговорим, — последовал неумолимый ответ.
Будь Гаврюха чуть поумнее, никогда бы он не стал просить в долг у соседа, известного всему подъезду здоровым образом жизни. Ибо когда ещё было сказано: не жди пощады от людей, ежедневно делающих утреннюю зарядку.
Спускаясь по лестнице (лифтом он не пользовался принципиально), Дементий слышал, как оставшийся в тылу Гаврюха ошарашенно бормочет:
— Два… Почему два? Один же…
Лишившись собеседника, врал самому себе.
— А сыворотка правды у вас бывает?
Девушка за стеклом взглянула на Дементия с недоумением.
— Чего?
— Сыворотка правды, — как можно более твёрдо повторил он.
— Валя Иванна! — закричала девушка. — Подойдите!
Подошла старушенция в белом халате. Очки. Свекольного цвета волосяной кукиш на затылке. Горькая складка рта, свойственная обычно старым алкоголикам, педагогам и провизорам.
— Вот, — сказала девушка.
Старушенция строго уставилась на Дементия. Тот растолковал ещё раз, что ему требуется.
— Как по-настоящему называется лекарство?
— Н-не знаю…
— Вот узнаете — тогда и приходите. Сыворотка правды! — Старушенция негодующе
фыркнула. — Надо же!— Телевизор поменьше смотри, — глумливо порекомендовали в очереди.
Дементий нахмурился и, ни на кого не глядя, направился было к выходу, когда кто-то из посетителей аптеки придержал его за рукав.
— Слышь, земляк, — шепнули ему. — Ты знаешь что? Ты у цыган поспрошай…
— Правду? — обрадовалась цыганка. — Я тебе и без сыворотки всю правду скажу! Имя твоё скажу. Врага твоего в зеркале покажу…
Дементий решительно отказался. А то он в зеркало ни разу не заглядывал! Кстати, цыганка была веснушчатая и светловолосая. Ну вот как им таким прикажешь верить, если у них генофонд — и тот краденый!
С трудом отбившись от блондинистой гитаны, Дементий переговорил с другими не менее сомнительными личностями — благо, в парке их толклось предостаточно — и не был понят никем.
Вскоре правдоискателем заинтересовалась милиция, заподозрив в нём наркомана, пытающегося раздобыть редкую в наших краях экзотическую дурь. Козырнули, проверили документы, осведомились, в чём дело. Дементий, не изменяя своим привычкам, запираться не стал и выложил всё как на духу. Заодно спросил, не используют ли сыворотку правды на допросах.
— Ты про эту, что ли, сыворотку? — добродушно, хотя и несколько грубовато пошутил один из милиционеров, предъявляя резиновую палку.
Посмеявшись, отпустили с миром.
Наконец какой-то ханыга посоветовал найти Бен-Ладена и спросить у него. Поначалу Дементий счёл предложение издевательским, однако выяснилось, что Бен-Ладен — не более чем погремуха и что на самом деле обладателя её звали Митькой.
У Митьки Бен-Ладена, как и следовало ожидать, были нежные газельи глаза и мягкая кудрявая бородка.
— Да есть кое-что… — уклончиво молвил он.
— Сыворотка правды?! — не поверил своему счастью Дементий.
— Не, — сказал Митька. — Сывороткой ширяются. А это так, колёса… Схаваешь одну, водичкой запьёшь — и часа на полтора становишься прямой, как шпала.
— В смысле — искренний?
— Ну да…
— Искренний в словах или в поступках?
— А! — с бесшабашной удалью махнул рукой Митька. — Во всём!
Дементий задумался. Доверия ему Бен-Ладен, понятно, не внушал ни малейшего.
— А сами вы их принимали?
От изумления газельи глаза стали совиными.
— Я что, псих?
Дементий присмотрелся. Нет, пожалуй, на психа Митька похож не был. Действительно, примешь такую таблетку — весь бизнес рухнет. За полтора-то часа искренности!
— А где вы их берёте?
— Нигде не беру. Всё списано и уничтожено. Ещё в девяносто первом, понял? Сразу после путча. Две упаковки осталось.
— Кем уничтожено?
— Кем-кем… — Митька огляделся по-шпионски, понизил голос. — Таблетки-то совершенно секретные. Из шарашки.