Эд и Эля

— Ну ты всех собак на моего отпрыска-то не кидай, — Рауль наклонился через столешницу к Джафару, — Эля тоже далеко не ангелочек.

— Не стану спорить, — пожал плечами. — Но обещала мне исправиться и повзрослеть.

— Ты их летом на практику в универ возьми, пусть в лаборантской помогают.

— Может лучше ты их в клуб — посуду и полы мыть? Они же смешают все элементы и спалят мне кафедру.

— А у меня? Тут их служащие такому научат, что мои выходки покажутся городу цветочками.

Отцы обсуждали своих детей, торговались и предлагали варианты наказаний и занятости подростков, пытаясь предупредить эскапады молодежи.

— Никогда бы не поверил, Рауль, что ты изменишься и станешь приличным семьянином, уважаемым бизнесменом, — сделал комплимент Джафар. — Видимо, большая заслуга Русланы.

Керимов хмыкнул.

— Любимая Рыжуля и правда чудо. До сих пор не верю, что обладаю этим сокровищем. Слушай, — понизил голос Рауль. — Что у вас с Анной творится? Ты реально увлекся студенткой?

— Ты в курсе нашей ссоры? — удивился химик.

— А ты не в курсе, что женщины громко по телефону разговаривают, а потом еще и за обедом делятся новостями о подругах?

— Это Анни все выдумала. Накрутила себя и разнесла теорию вероятности моей измены Русе и Люцие. Еще и маме намекнула. Но благо мама в меру возраста не поняла, о чем она говорила. На пустом месте. Хотя спим мы и правда в разных комнатах.

— А это вот зря. Не знаешь, как утихомирить свою жену? — удивился Рауль. — Тебя учить что ли надо?

— Не стоит. Я же не ты. У меня подход терпением.

— Ага, дотерпишься до развода.

— Я не позволю ему случиться. Анна не глупая женщина, а лишь с богатым воображением и упрямством.

— А она сама…?

— Что? Ты думаешь у нее кто-то появился и потому устроила скандал? — побледнел Джафар. — Я никогда не думал о ней в таком контексте, — добавил растерянно, запуская пятерню в короткий ежик волос.

— Ой, вот не начинай фантазировать сейчас. Никто не говорит, что Анна изменяет, тем более с грудничком на руках. Просто если и дальше будешь ее сторониться, то в противном случае ее можно оправдать.

Рауль подначивал товарища на реальные подвижки в отношении супруги и желал, чтобы их отношения наладились.

— И вообще, ты слишком много ей позволяешь. Она с самого начала была необузданной и дерзкой девицей и по сей день так ведет себя, не считаясь с мнением окружающих. И твоего в особенности. На твоем месте уже бы шею ей свернул, — улыбнулся Рауль, смягчая грубую фразу.

— У тебя есть своя, вот и управляйся, а со своей я сам разберусь. Но спасибо за совет. Ты прав: позволяю, не ограничивая свободу и действия.

— Вот, уже прогресс.

— Спасибо, Рауль, за встречу, — гость поднялся. — И что уделил мне время.

— Так что покупаем, уважаемый профессор?

— Интерактивную доску и принтер. На ремонт просить не стану, — ухмыльнулся Тариев.

— Вот тебе и ботан. Как с отличника и скромника вырос такой нахал и прагматик? — поддел Рауль.

— Спиши на заслуги моей супруги, — с улыбкой ответил Джафар.

— Да, друг, с женами нам действительно повезло, — и рассмеялись вместе.

Глава 3

Чулан.

— Элька, давай в чулан, — парнишка схватил ее за руку и потащил в маленькую глухую комнатку под лестницей.

Девочка повиновалась и с колотящимся сердцем была попросту впихнута в узкую дверцу.

— Осторожнее, тут швабры и ведра. Ай, ты мне на ногу наступил.

— Прости, прости, потеснись еще, а то не помещаюсь.

Школьница осторожно, нащупывая предметы в темноте, подвинула на сколько возможно их и прислонилась к стене. Сердце колотилось как ненормальное, проказа в классе им еще аукнется, если их сдадут, но сама идея выдворить бездарную химичку ведь принадлежала ей, а исполнил ее Эдем. Если повезет, то она вообще останется невиновной, а вот парнишке придется не сладко.

— Ну, что там? Нас не засекли? — поинтересовалась у мальчика Эльмира.

Он стоял у двери и поглядывал в узкую щелку за происходящим в школьной рекреации.

— Я не знаю, но выходить нам точно нельзя. Иначе сразу подумают на нас. А так скажем не было нас в классе. Гуляли мы, — и обернулся к подельнице проказы.

— Хочешь сказать, весь урок торчать здесь придется?! Но я не хочу пропускать занятия.

— Ой, кажется, директор прошел, — испугавшись обнаружения, мальчик закрыл плотно дверцу.

Кромешная тьма окутала комнатку.

— Я ничего не вижу, а теперь и не слышу, — прошептала девочка.

— Ты же не боишься темноты, Эля?

— Пф, с чего вдруг? Я ничего не боюсь.

— И меня?

— Что тебя, м?

— Меня тоже не боишься? — пробасил ломающимся голосом парнишка.

Эля замолкла и не знала, что сказать. Конечно, не боится его, но почему-то в эту минуту его вопрос прозвучал так странно и вызывал неуверенность в ее душе. В замкнутом пространстве мысли сузились до основных инстинктов, до первых человеческих потребностей: дышать и чувствовать.

Парнишка вытянул руку и пошарил в темноте в поисках собеседницы, наткнувшись на выпуклость, тут же получил по кисте шлепок.

— Ты обалдел, Эдем! Руки прочь от меня.

— Тише ты, а то нас вычислят. И сразу сообразят, что наша работа.

— А ты не лапай меня.

— Да кому ты нужна, у тебя и нет там еще ничего, — позлорадствовал.

— Как это нет? Я уже лифчик ношу!

Эля не могла вынести комплекса, доказывая обратное.

— Хм, нулевой размер! Нашла чем хвалится. Вон у Нельки сиськи так сиськи.

— Слушай, заткнись, а, Керимов! Не собираюсь я с тобой обсуждать размеры своей груди и вообще чьей-либо.

Эдем не смотря на свои тринадцать лет выглядел гораздо старше. Взяв рост и фигуру отца, а так же дерзость и самоуверенность, имел школьный авторитет. Девочки постарше хихикали и строили глазки на перемене и в столовой, маня своей зрелостью. Некоторые даже позволяли себя облапить в раздевалке, от чего он никогда не отказывался вместе с другими мальчишками, когда устраивалась после уроков школьная свара. Но Эльмира занимала особое место в его сердце и жизни. До не давних пор он считал ее сестрой, подругой в шалостях и где-то конкуренткой. Девчонка периодически обходила его прям перед финишем, выкидывая очередную проделку, к которой он оказывался не готов. И он ей за это позже мстил. А сейчас ему до зуда захотелось вдруг потрогать те самые запретные яблочки-ранетки. Потому и потянулся. Но кто бы позволил еще?