Еда и патроны

Жаль. Хороший был коняга, привязался я к нему, хоть и знакомы недолго. Мало о каких потерях мне жалеть приходилось, а вот, поди ж ты, даже сердце ёкнуло. Но горевать времени нет. Вряд ли эта рыжая тварь тут одна такая. Не удивлюсь, если петушкинцев её сородичи перебили, а потом и сами передохли без доступной жратвы. Но, передохли или нет, а мне одному и пары-тройки выживших хватить за глаза, если одновременно с разных сторон зайдут. Поохотиться-то они, как видно, не дураки. Надо уходить, да пошустрее.

Я был метрах в ста от ближайшей пятиэтажки, когда шум дождя и мерное шлёпанье подошв по грязи заглушила автоматная очередь. К первому стрелку тут же присоединились ещё два. Сначала били короткими, прицельно. Но уже секунд через десять начался шквальный огонь. Автоматную песню подхватил ПКМ. Одна за другой ухнули две гранаты.

Вот тебе и «передохли».

Первая пришедшая в голову идея — съебаться по-добру, по-здорову — существовала там не долго. Для пересмотра только что разработанного гениального плана оказалось достаточным кинуть взгляд назад. Грохот стрельбы привлёк не только моё внимание. Из болота, в дождевой пелене, поднимались всё новые и новые фигуры. Будто призраки. Светлые пятна на тёмном, кладбищенско-мрачном фоне. Десятки пятен.

— Чтоб тебя!

Я распрощался с мыслью об отступлении, поправил сидор и со всех ног припустил к серой пятиэтажной коробке. Опрометью проскакав девять лестничных пролётов, нырнул в пустой проём двери. Огляделся — две комнатушки, разбитый санузел, внутри никого. Из дверного короба торчит шуруп от сорванной петли. С противоположной стороны — наполовину вылезший гвоздь. Очень кстати. Достаю попиленный запал от эфки, леску. Десять секунд, и пугач готов. Будет чем гостей встретить. С прикрытой жопой и воевать приятнее. Лечу к окну, на ходу вынимая ВСС. А там, снаружи — мама дорогая! — весь двор завален конопатыми тварями. Десятка три жмуров, не меньше. Подопечные мои только магазины с коробами менять успевают, рассредоточившись вокруг телеги. Сиплый пляшет над дохлой кобылой, лихорадочно стягивая с мясного якоря упряжь. Плотно вляпались, голубчики. Ой как плотно.

Приближающихся гостей я услышал только благодаря своей «сигнализации». Грохот пяти стволов бил по ушам так, что и хлопок запала показался негромким. Но это мне, а вот сдёрнувшей чеку тварине децибелов хватило. Оглушённая мразь шарахнулась о косяк межкомнатной двери и, пятясь, получила пулю из АПБ в затылок. Не успели выбитые мозги сползти по стене, как следом за первой ко мне в апартаменты влетели ещё две рыжих бестии. Одна упала замертво, ловко поймав рылом короткую очередь. Вторая прыгнула и приземлилась на карачки в центре комнаты. От удара о пол кишки вывалились из вспоротого брюха. Несмотря на это, тварь тут же вскочила и вновь попыталась атаковать. Пришлось распрощаться с остатками патронов во втором АПБешном магазине.

Соблюдя приличия и уделив внимание гостям, я снова занял свой наблюдательный пост у окна, не забывая краем глаза поглядывать на дверь.

А снаружи продолжало твориться страшное. Рыжие пёрли из центра, как на бордель в день получки. Балаган под прикрытием безостановочно палящих в направлении главного удара Ткача и Гейгера прилаживал к своему ПКМу уже третий короб и быстро шевелил губами, произнося то ли проклятия, то ли молитву. Ряба и Сиплый сдерживали наступающих со стороны болота. Мой старый знакомый при этом то и дело дёргал за намотанные на руку поводья, насилу справляясь с полуобезумевшей кобылой. Шестой участник группы — Весло — обнаружился возле повозки. Его тело лежало на правом боку, вытянув руки с зажатой в них СВД по направлению к центру, а голова, почти отделённая от туловища, смотрела в противоположную сторону. Вспомнилась поговорка про хорошего снайпера с глазами на затылке. Рядом, застыв в попытке дотянуться до здоровенного ржавого тесака, валялся и виновник трагедии — рыжий уродец, прошитый кресс на крест очередями. Я только теперь заметил, что большинство трупов во дворе отличаются от моих болотных друзей. Во-первых, на этих была какая-никакая, но одежда — шкуры, тряпьё, обрывки кожи. Во-вторых, они со своими соседями и на рожу были не похожи — скуластые, с мелкими глубоко посаженными глазами, многие с бородой; и телосложение имели куда более мощное — ростом около метра шестидесяти, плечистые, на кистях никаких перепонок, размер ступни — кстати, в обмотках — вполне соответствует росту.

Пока Балаган менял короб, одна такая бородатая зараза, незнамо как вскарабкавшись на крышу рядом стоящего здания котельной, разбежалась и, с явно недобрым умыслом, прыгнула. Но цели ей достичь не удалось. Моя пуля сразила коварного злодея на взлёте, подтвердив гипотезу о том, что сердце у тварины только одно и находится в привычном месте. Мёртвая туша неловко взмахнула потерявшими управление конечностями и рухнула в метре от пулемётчика. Тот отскочил в сторону и направил ствол ПКМа в голову мертвеца, но, разглядев выходную дыру на спине, не стал тратить патроны. Вместо этого он резко обернулся и непонимающе покрутил головой, видя, что товарищи заняты своими делами, прущими совсем не с того направления, откуда прилетел дохлый урод. Но долго Балагану крутить башкой не пришлось. Рыжие после небольшой взятой на перегруппировку паузы снова попёрли в атаку, и ПКМ занялся привычной работой. Меньше пяти минут боя, и вот Гейгер уже просит магазин. Ряба, отстреляв рожок, вынул из разгрузки последний, матерится и активно жестикулирует Сиплому, чтоб подносил ещё.

А наступление рыжих, хоть и сбавило обороты, но даже не думало захлёбываться. С высоты пятого этажа я видел гораздо больше, чем мои подопечные. Такими темпами скоро придётся голубчикам идти врукопашную, что вряд ли даст положительный результат. А как только хреновы выродки порубят на гуляш компанию Ткача, так и за меня возьмутся. Долго оборону держать не выйдет, а назад путь отрезан.

Они здесь. За треском потерявшего былую плотность автоматного огня уже слышны шаги. Ближе, ближе. Снимаю с петли РГО. Твари не спешат, осторожно поднимаются по лестнице. Вынимаю чеку. Подходят к двери. Слышу скрежет когтей по бетону, отпускаю рычаг. Раз, два. Лови! Громкий хлопок. В ту же секунду комната наполняется белой кирпичной пылью. Ничерта не видно. Вешаю ВСС на плечо — скрытность больше не нужна, да и жаль тереть дорогую игрушку. Беру АК. Перешагивая через прежние трупы, иду к входной двери. Пыль разлетается клубами от ног, ступающих по усыпанному крошевом полу. Замечаю движение внизу. Жму на спуск. Пороховые газы вмиг разгоняют белёсую дымку. Брызги крови ложатся на подол плаща и тут же становятся из красных тёмно-серыми. Ещё движение — ещё выстрел, ещё. А вот этому, похоже, хватило. Граната легла аккурат под промежность. Левую ногу оторвало, правая еле различима в месиве кишок, от паха до груди сплошной фарш. Итого — семь трупов в квартире и один недобиток, волочащий перебитые ноги в сторону лестницы. Неплохой КПД, но на всех гранат с патронами не хватит.

Я совершил акт милосердия, послав пулю в затылок отступающего жителя болот, и вернулся к окну. Заметив трёх рыжих, пытающихся зайти Ткачу и Гейгеру в тыл со стороны котельной, дал две коротких очереди. Минус один. Остальные двое ретировались за угол.

— Эй! — Ткач на секунду оторвал морду от полиамидного приклада своего АКМ — или что это за хрень такая? — и посмотрел в мою сторону. — Ты кто?! — и тут же замахал рукой в сторону дальнего края пятиэтажки. — Справа! Справа идут!

— Добровольный помощник! — крикнул я в ответ, дождавшись, когда стихнет ПКМ Балагана. — Нужно отходить в лес! Их тут чёртова уйма! Не сдержим!

Попавшая в прицел голова очередного лазутчика изрыгнула алый фонтан.

— Патронов минут на десять! — поддержал меня Сиплый, кидая Рябе очередной рожок.

Ткач беззвучно выругался, ещё раз окинул командирским взглядом поле боя и отдал приказ:

— Сиплый, Гейгер, Ряба, Балаган! По одному к телеге! Берите, сколько унесёте! Выполнять!

Мой старый знакомый уже набил полные карманы рожков к своему «Витязю» и вернулся на позицию. Следом за ним к припасам подскочил Гейгер.

— А что с бидонами?!

— Нахуй твои бидоны!

— Понял.

— Помощник! — крикнул Ткач, не оборачиваясь. — Спускайся, уходим!

Это завсегда пожалуйста, два раза просить не надо.

— Эй! — окликнул командир, когда я уже направился к выходу. — Погоди! У тебя там гостей дохера!

Следовало ожидать. Я скинул вещмешок, прицепил РГН на разгрузку и вытащил моток верёвки. Эх. Верёвка-то у меня коротковата — десять метров всего. Дай бог до второго этажа хватит. Но уж лучше так, чем с боем по лестнице. Ждать никто не станет. Сам бы не стал. Так, куда тут нам подвязаться? Трубы вырваны, батарея расколота, но висит. Ага, крюк чугунный в стене под окном. Вроде крепкий. Если ошибся — лететь мне в крутом пике на землю-матушку, а там валяться переломанным, ожидая конца.

Я затянул на крюке узел, скинул верёвку вниз и, запрыгнул на подоконник. Как там Валет — гори, сука, в аду — учил? Рожок в левый задний карман, чтоб жопу не стереть, на плече плащ и так плотный. Пропускаем верёвку в промежность, заворачиваем через грудь по диагонали и бросаем за спину через правое плечо. Теперь левой рукой берёмся за свес, правой — за верёвочный хрен, и вперёд. Точнее назад, спиной наружу, ногами по стеночке. Вот так. Двадцать секунд страха и подошвы впечатываются в землю с трёхметровой высоты — не так больно, как с тринадцати метров.