Эдем в подарок

— Будешь делать то, что он скажет и не спорь сейчас. Вон, видишь, они уже косятся.

В подтверждение моих слов капитан Калук сделал шаг в мою сторону и со зверской рожей рявкнул:

— О чём это вы, животные, тут говорите? Тебя ведь предупреждали, что разговаривать можно только на языке сотиев.

— А она не знает вашего языка. Я ей перевожу, — терпеливо объяснил я.

Торкод засмеялся и заявил довольно:

— Ещё бы! Удивительно, что ты знаешь. Животное и говорит на языке сотиев! А ты — забавная зверюшка.

— Может, я и зверюшка, — ответил я на своём родном языке, но тогда вы, ребята, зоофилы!

— Всё, хватит! — Оборвал нашу «милую» беседу Калук. — Пошли!

Они вышли, а мне осталось только ждать. На душе было гадко и скользко. Казалось, что я своими собственными руками отдал этому уроду бедную девушку. Оставалось надеяться, что Нида всё сделает правильно, иначе весь мой хитроумный план накроется большим медным тазом. Вот сейчас не хватало только, чтобы эта змеючка Ридга явилась и изъявила желание осчастливить меня, такого одинокого и такого несчастного своим роскошным телом. Я даже передёрнулся от отвращения. Представил себе, как она облизывает меня с ног до головы своим раздвоенным языком и завязывается вокруг меня морскими узлами. Почему-то это меня не возбудило совершенно, скорее наоборот. Жуть! Как такое могло мне понравится, не иначе ум за разум зашёл?! Всё-таки, как ни крути, я слишком консервативен, просто до патологии. И вот что я делаю в космосе с такими устаревшими взглядами на жизнь?

Время тянулось, как резиновое. Ещё никогда раньше такого со мной не было. Казалось, что уже прошла целая вечность. Пора или нет? Блин, даже часов нет, чтобы хоть как-то сориентироваться. Наконец терпенье моё лопнуло. Пора! Я закрыл глаза и представил капитана во всех подробностях. Никогда ещё я так не старался. Сосредоточенно вспоминал каждую его чёрточку, каждый незначительный штрих. Здесь облажаться никак нельзя! Этого я себе никогда не прощу!

Оценить своё творение я смогу чуть позже или никогда, но вот об этом втором варианте мне думать совершенно не хотелось…

Когда нервы натянулись, как струны и, казалось, даже звенели, дверь медленно открылась и передо мной возникли Нида и Калук. Я имел полное право гордится собой. Думаю, что даже его родная мать не смогла бы заподозрить подмену.

— Собирайся, давай, — скомандовал Калук, — времени у нас в обрез.

Долго уговаривать меня не пришлось. Я подорвался с койки и слишком уж ретиво метнулся к двери. Вирка, а это был именно он, осадил меня:

— Угомонись, — зло сказал он, — с чего вдруг такое рвение. Давай, изобрази скорбную мину и пошли потихоньку.

Эта наглая сволочь опять начинает мной командовать! Нет, совести у него нет, не было и никогда не будет! Я всё придумал, организовал, а он изображает из себя спасителя! Но, понимая, что возмущаться здесь опасно — мало ли кто может за нами следить.

— Пошли, — произнёс я с приторной покорностью.

Когда мы встретили Ридгу, я почувствовал себя неуютно, но обошлось, она ничего не заподозрила, лишь многозначительно усмехнулась и, слегка кивнув головой, удалилась по своим делам, не задавая лишних вопросов. С трудом мне удалось сдержать вздох облегчения. Мне казалось, что наши шаги в пустом коридоре звучат слишком громко и скоро сюда сбежится целая толпа народа, но никому не было до нас никакого дела. Постепенно ко мне возвращалась уверенность.

— Нида, — тихо поинтересовался я, — долго ещё Калук спать будет?

— Несколько часов, нам хватит, — обнадёжила она меня, доставая из-под шубы щепотку бурого порошка, — это очень сильное снотворное. Но, Олег, мне кажется, что ты мне не всё рассказал.

Ну, вот, начинается старая песня! Ну, не всё что с того? Она ведь не мой духовный пастырь и каяться я перед ней не обязан!

— А мне кажется, что и ты кое о чём умолчала, — парировал я. — Давай договоримся, что все вопросы мы будем задавать на корабле, когда всё это, — я окинул взглядом корабль, — исчезнет, как страшный сон.

Её тонкие брови вздрогнули, а на губах заиграла улыбка.

— Вот уж не думала, что у нас это получится!

Я суеверно сплюнул через левое плечо и строго произнёс:

— Пока ещё рано об этом говорить, смотри, не спугни удачу.

Вскоре нам встретился ещё один странный тип, который очень вежливо поздоровался с Виркой и поспешил исчезнуть за одной из многочисленных дверей. Видимо, у них здесь начальство не любят так же, как и у нас на Земле. Вирка всё больше входил в роль и в какой-то момент мне показалось, что я ошибся и нет никакого вируса, а есть только Калук, который решил нас разыграть. Но нет, этого быть не может! Не думаю, что Нида могла так ошибиться и опоить вместо капитана моего въедливого друга, тем более что все эти её чудодейственный средства против Вирки бессильны.

Вокруг царила противоестественная тишина и покой. С чего бы это? Корабль всё больше напоминал «Марию Селесту» — таинственное судно без экипажа. От такого сравнения стало немного не по себе.

— Ночь у них сейчас, будто услышав мои мысли, отозвалась Нида, — спят все. Так что время выбрано просто отлично!

Ну, положим, время никто не выбирал, получилось, как получилось, но я согласен, что всё вышло слишком просто и эта простота настораживает. Знаю я эти мулечки моей треклятой судьбы! Давно заметил, что у меня всё, что хорошо начинается, обязательно скверно заканчивается. Такая, видать, у меня карма, а против кармы не попрёшь…

— Калук, куда это вы собрались? — Услышал я за спиной свистящий голос и обернулся. Торкод, разрази его гром!

Стоит, смотрит на нас и на губах его змеиться подозрительная усмешка. Теперь остаётся рассчитывать только на актёрские таланты Вирки. А ведь свобода была уже в двух шагах — вон он люк в шлюзовой отсек!

Одарив Торкода презрительным взглядом, Вирка ответил так, как подобает отвечать в таких случаях сотиям, знать бы ещё, что это за звери такие:

— Не забывайся, Торкод, я не обязан ни перед кем отчитываться, в том числе и перед тобой!

Он рисковал, очень рисковал! Кто его знает, какие отношения у этих двоих, но иначе нельзя.

— Но я твой брат, — ошарашено и потерянно произнёс Торкод, сразу же теряя весь свой апломб и всю свою подозрительность.

— Это не значит, что ты можешь требовать от меня каких-либо отчётов, — продолжил свою игру вирус.

Эх, киношная академия, вот кому нужно вручать «Оскара» за лучшую мужскую роль! Плачьте звёзды всех времён и народов — вам так никогда не сыграть! Для пущей достоверности Вирка запустил руку Ниде под шубу. Девушка оторопела и даже не пыталась скрыть своего отвращения. Видимо этот похабный Виркин жест окончательно и бесповоротно убедил Торкода, что ничего сверхъестественного не происходит, всё так, как и должно быть, но, тем не менее, он продолжил свой допрос, хотя уже с меньшим нажимом:

— Калук, я всё равно хочу, чтобы ты мне объяснил, куда ты в такое время отправляешься с двумя пленниками? Неужели нельзя было отложить это мероприятие до утра? С чего вдруг такая спешка? Ты становишься непредсказуемым и это меня тревожит.

Вирка грубо и резко толкнул нас к стене, подошёл к «своему брату» и прошипел многозначительно:

— Как оказалось, их корабль не достаточно хорошо осмотрели. Там есть кое-что полезное для нас.

Он рисковал, но иного выхода у него не было. Видимо он твёрдо решил что, если Торкода не удастся убедить, то его всегда можно убить. А вот это уже ненужный риск. Мне захотелось его остановить, но я не мог сделать это так, чтобы не вызвать подозрения у Виркиного собеседника.