Эдем. Трилогия

Женщины саску в страхе прикрыли лица, мужчины застонали, тану же следили за всем с нескрываемым интересом, но ни слова не понимали. Саноне расхаживал возле огня и говорил громко и повелительно:

— Карогнис пришел в обличье этих тварей, зовущихся мургу, и они были разбиты. Уцелевшие бежали. Но этого мало. Пока они живы, жив и Карогнис, а пока он существует, мы не можем считать себя в безопасности. И потому Кадайр явился к нам в обличье этого новорожденного мастодонта, чтобы показать нам, как погубить Карогниса. Люди мастодонта нападут на город мургу, они погубят мургу. — Резко нагнувшись, он выхватил другую горящую ветвь и покрутил ею над головой. — Саску идут в бой! Да погибнет Карогнис! Мы будем сражаться рядом. Осмелившихся поднять руку на священных зверей покарает огонь.

Жест был достаточно красноречивым — чтобы понять его, не требовались слова. Охотники разразились одобрительным ревом. Будущее решено. Теперь все хотели говорить. Поднявшиеся крики и шум с трудом прекратил Херилак.

— Довольно! Мы знаем, что следует делать, но я хочу услышать от Керрика, как это можно осуществить. Я знаю, он давно обдумывал. Пусть говорит.

— Я скажу, как это сделать, — отозвался Керрик. — Сразу, как только снега сойдут с перевалов, мы вновь пересечем горы со всеми саммадами. Мургу могут заметить нас, и, конечно же, они нас увидят, когда мы окажемся на другой стороне. Но они увидят саммады на перекочевке, а не вооруженный отряд тану. Их следует обмануть. Мы пойдем на запад, встретимся с другими саммадами, и разойдемся с ними, и сойдемся вновь, чтобы запутать следы. Для мургу мы все на одно лицо, и они потеряют нас. Тогда мы двинемся к берегу моря. Будем охотиться, будем рыбачить… как тогда, когда мы перебили на берегу войско мургу, пришедшее убить нас. Они это увидят и примут за очередную ловушку.

Керрик много думал об этом, пытаясь представить себе мысли иилане' и их поступки. Он прекрасно знал, что будет делать Вейнте'. Жестокая и безжалостная, она будет вновь и вновь бросать на них отряды фарги, пытаясь убить всех устузоу. Она, конечно же, заподозрит ловушку и попытается завладеть ситуацией. Она могла решиться на многое. Керрик не знал, каким именно путем она воспользуется. Когда она нанесет удар, саммадов на этом месте уже не должно быть.

— Неважно, что решат мургу, — продолжал он. — Саммады оставят берег, прежде чем туда придут враги. Они пробудут у моря ровно столько, сколько потребуется, чтобы запастись едой на всю зиму. Это будет легко сделать: охотников много, тех, кто только ест, — мало. А когда мы вернемся к холмам — разделимся. Саммады уйдут в горы, к снегам, в безопасное место. А охотники повернут на юг. Мы возьмем немного мяса, но будем охотиться по пути. Херилаку ведомы тропы через холмы, он дважды прошел этим путем. И мы пойдем, как одни только охотники идут через лес. Может быть, нас и не заметят. Но у мургу много глаз, и от всех не укроешься. Это неважно. Они не сумеют остановить нас. Только несколько охотниц из всех мургу знают леса; нас же много. И те, кто сумеет выследить нас, умрут. Если они пошлют против нас войско — оно погибнет. А мы спрячемся в лесах и будем ждать своего часа. Когда задуют сухие ветры, до наступления зимних дождей мы нападем на них и спалим этот город. Так мы поступим.

Все было решено. Если кто-то и хотел возразить, он промолчал. Говорившие у огня одобряли план. Они жаждали битвы.

Когда костер погас и разговор иссяк, все разошлись по шатрам и пещерам. Армун шла рядом с Керриком.

— А ты действительно должен сделать это? — спросила она, и в голосе ее послышалась боль. Керрик промолчал. — Керрик, не храбрись. Я не хочу жить в этом мире, если в нем не станет тебя.

— И я без тебя. Но мы должны это сделать! Эта тварь, эта Вейнте', будет вновь и вновь приходить к нам войной, пока кто-нибудь из нас двоих не погибнет. И я хочу, чтобы война пылала в Алпеасаке, чтобы сгинула она, а не я. Умрет она, сгорит город, сгинут иилане' — и мы будем жить в мире. Но только тогда. Пойми. Ничего другого мне просто не остается.

Глава 28

После возвращения в Алпеасак Вейнте' стало ясно, что она потеряла расположение Малсас<. И причину не трудно было понять. Ведь Вейнте' стала первой сарн'еното города, и власть ее, случалось, бывала большей, чем у самой эйстаа. И Малсас<, соглашаясь с этим, одобряла все предпринимаемые Вейнте' меры. Опала поджидала Вейнте', когда она вернулась с запада.

До сих пор все ресурсы города были к ее услугам, да что там города — всего далекого континента за морем. Флот урукето, доставивший жительниц Инегбана в Алпеасак, много раз отправлялся в города Энтобана, чтобы привезти желающих переселиться. Им говорили, что за морем на западе лежит целый неведомый континент и на нем растет город Алпеасак. Этот город, растущий в неизвестной глуши, мог быть полезным всем городам Энтобана: он мог принять всех топтавшихся по улицам города фарги, попусту изводивших так много пищи. И все эйстаа лишь рады были отделаться от лишних фарги. А потому охотно делали небольшие подарки — животных и растения, полезные для Алпеасака.

А тем временем возле Алпеасака росла модель Гендаси. Сначала на ней в подробностях было нанесено только побережье к северу от Алпеасака. О суше же ничего не было известно. Но все постепенно менялось — рапторы и другие птицы с каждым днем приносили все больше и больше снимков огромного континента. Умелые иилане' по плоским картинкам воссоздавали на модели реки и горы, леса и долины. К западу от Алпеасака простиралось теплое море с цветущими берегами. Широкие реки вливались в него из этой страны изобилия, что должна была принадлежать иилане', а не устузоу, которые отравляли дивные края своим мерзким присутствием. Устузоу так и засели на своем севере, но местоположение стай тщательно отмечалось. Стаи были рассыпаны узкой полоской от океана до высоких гор, к югу от снега и льда. Настанет время, и их уничтожат поодиночке. Когда некоторые отваживались забредать на юг, Вейнте' брала своих фарги, верных уруктопов и таракастов и отправлялась на север, чтобы уничтожить устузоу, прогнать их к снегам и льдам. С каждой победой слава Вейнте' росла. И к падению ее привела крупная неудача.

Когда на западе обнаружили новые стаи устузоу, искавшие тепла и покоя подальше от льдов, Вейнте' мгновенно сообразила, что делать. Идти надо было далеко, но жажда мести гнала ее. Чтобы доставить столько фарги и животных к месту высадки, потребовался целый флот урукето. И в конце зимы Вейнте' выступила во главе армии, какой еще не знал мир.

На побережье высадилось великолепно вооруженное, снабженное всем необходимым войско. Иилане' знали, где скрывались устузоу; они собирались по одной уничтожить их стаи. Так должна была прийти погибель всех устузоу.

Но армия вернулась разбитой.

В городе об этом стало известно задолго до того, как на берег ступила первая фарги. Когда Вейнте' докладывала совету, Малсас< отсутствовала. Это уже было знаком очевидной немилости. Совет холодно выслушал ее объяснения, подвел итоги потерь и отпустил. Ее, Вейнте', отослали, как простую дурочку фарги!

Впавшая в опалу Вейнте' даже не подходила к амбесиду, где в самом сердце города восседала эйстаа. Она держалась подальше и, всеми забытая, в одиночестве, дожидалась вестей, которых все не было.

Она была отверженной, и никто не подходил к ней, дабы не разделить ее участь.

Но через много дней появилась первая гостья, да такая, что Вейнте' охотнее не видела бы ее вовсе. Но от встречи с эфенселе нельзя уклоняться…

— Ну кто же еще… — угрюмо сказала Вейнте'. — Только Дочь Смерти может решиться повидать меня.

— Я хочу поговорить, эфенселе, — ответила Энге. — Я слышала многое о последнем походе, и новости печалят меня.

— Я и сама не рада, эфенселе. В поход я ушла как сарн'еното. А теперь сижу и тщетно дожидаюсь приказов… Даже не знаю, сарн'еното я или уже ниже нижайшей фарги.

— Я вовсе не собираюсь усугублять твою беду. Но если хочешь быть на гребне самой высокой волны…

— …окажешься в самой глубокой впадине между валов. Прибереги эти примитивные размышления для подруг. Я знаю все эти благоглупости, изреченные вашей несравненной Фарнексеи, и полностью отвергаю их… до последнего слова.

— Я не задержу тебя. Я хочу лишь узнать правду, кроющуюся за слухами.

Вейнте' оборвала ее протестующим жестом.

— И знать не хочу, о чем болтают между собой жирные фарги, а уж обсуждать их бестолковые речи вовсе не собираюсь.

— Тогда поговорим о фактах, — невозмутимо и сурово продолжала Энге. — Вот факт, известный нам обеим. Сомнениями и спорами Пелейне' расколола Дочерей надвое. Многих она убедила в том, что справедливость за тобой, и эти заблудшие увеличили численность твоей армии. Они ушли с тобой на кровавое дело. И не вернулись.

— Конечно, — ответила Вейнте', ограничив движения, чтобы не сказать лишнего, и сразу застыла. — Все они погибли.

— Ты их убила!

— Не я — устузоу.