Эдем. Трилогия

— Я буду рада этому. Я и сама хочу понять нашу природу, а потому охотно приму твою помощь.

— Более чем помощь, Энге. Я могу копнуть так глубоко, что подрою все корни дерева твоих знаний и выворочу его наружу.

— Если это случится, значит, дерево было мертвым и мне останется только приветствовать это. Я открою тебе все, до последней подробности.

Амбаласи тронула Энге за руку в знак величайшего удовольствия.

— Тогда решено. А теперь мне следует позаботиться о нашем общем исходе. Поскольку я давно уже решила оставить этот город, то уже приказала помощницам принять все необходимые меры. Через день, самое большое через два все будет готово.

Энге жестом выразила полное непонимание и попросила прощения за это.

— Поймешь, когда придет время. А пока следует кое-что сделать. Среди Дочерей есть одна, с которой мне хотелось бы поговорить. Ее зовут Шакасас<.

— Ты ошибаешься, — ответила Энге. — Шакасас<, быстрое и неуловимое движение, имя, которым мы не пользуемся. Такие имена принадлежат к тому миру, где мы жили до обращения. В знак принятия мудрости Угуненапсы мы принимаем новые имена.

— Я знаю об этом. Однако сомневаюсь, что ваши обращенные забыли свою жизнь до обращения. Позови ее этим именем, и я буду разговаривать с ней так, как она сама захочет.

Энге почтительно повиновалась и обернулась, чтобы отдать распоряжение. Товарки, молчаливым кольцом окружившие их, расступились, и вперед шагнула Омал и поприветствовала ее.

— За той, чье присутствие необходимо, уже послали. Но я рада видеть тебя, жаль, что в тюрьме.

— Забудь о горестях. Эта бесконечно мудрая иилане' может принести нам спасение. А теперь я хочу видеть сестер и узнать каждую.

Пока они приветствовали друг друга, Амбаласи стояла в сторонке и ждала с невозмутимым спокойствием, пока перед нею не остановилась иилане', уважительными жестами потребовавшая внимания.

— Ты и есть Шакасас<? — спросила Амбаласи.

— Я была ею, пока не уверовала. И счастье, которое я обнаружила в словах Угуненапсы, позволяет мне зваться Элем. Что ты хочешь от меня, Амбаласи?

— Ответь мне на один вопрос. Я слыхала, что когда-то ты была в экипаже урукето. Верно?

— Это была моя радость, когда я стала иилане'. Так возник мой интерес к воздушным и морским течениям. Тайны навигации стали предметом моего изучения и привели к познанию слов Угуненапсы.

— Удовлетворительное объяснение. Теперь скажи мне, кто вами руководит?

— Угуненапса, ведь ее пример…

— Довольно! Я имею в виду вашу работу в этих презренных садах. Кто отдает вам распоряжения?

— Никто, все мы равны.

Амбаласи грубо приказала ей умолкнуть, царапнув когтями ноги по земле.

— Молчи! Ваша Угуненапса и так много наворотила. Есть ли хоть кто-то, кто стоит выше тебя в этой иерархии отупения? Видишь Энге? Может ли она распоряжаться тобой?

— Конечно. Я столько слыхала о ней и ее мудрости, что охотно выполню ее распоряжения.

— Ну наконец. Поняла. Теперь мы втроем будем говорить. А потом ты останешься возле меня и будешь исполнять мои приказы. Считай, что тебе так велела Энге.

Элем с радостью согласилась, и Амбаласи быстро отпустила ее, прежде чем та вновь обратилась к Угуненапсе.

Островок возле берега Гендаси к югу от Алпеасака был невелик, на нем были лишь временные сооружения, пригодные как укрытия от дождя. Только проходные комнаты, в которых работала Укхереб, являли некоторые признаки постоянства. Едва эйстаа Ланефенуу покинула урукето, перенесший ее через океан, она сразу же направилась сюда. Пояснения эйстаа слушала с явной скукой и нетерпением — ее интересовали только результаты работы, а не подробности. Лишь масиндуу привлек ее внимание.

— Очень интересно, — сказала Ланефенуу. — Ты должна вырастить для меня такого же, чтобы можно было взять его в Икхалменетс. Я еще не видела ничего подобного.

— По очень простой причине, эйстаа, — не скрывая гордости, отвечала Акотолп, — раньше таких не было. Нам с Укхереб потребовалось поработать над дальнейшим усовершенствованием созданных нами ранее растений. Но с ними почти невозможно иметь дело — такие они ядовитые. И поэтому нам потребовались способности увеличивать, которыми обладает сандуу. Тебе известно это существо?

— Нет, — будто гордясь незнанием, ответила Ланефенуу. — У меня слишком много дел, чтобы тратить драгоценное время на ваших грязных тварей.

— Именно так, эйстаа, — согласилась Акотолп. — Грязное дело эта наука. Предлагаю пояснения. Сандуу увеличивает объекты, для глаза они становятся больше в две сотни раз — это важный научный инструмент. Однако с ним может работать только одна иилане', а мы с Укхереб работали вместе. Поэтому мы и придумали этого масиндуу, которого можно назвать проекционным сандуу. Мы применяем его в микрохирургии, но теперь просто показываем с его помощью свои достижения, не подвергая твое досточтимое тело опасностям.

— Досточтимое тело благодарно за хлопоты. Что это мы видим сейчас?

Акотолп повернула один глаз к ярко освещенному изображению на стене. Солнечный свет, падавший в глазок масиндуу, усиливаясь, создавал яркое изображение.

— Это диатомеи, эйстаа, крошечные существа, живущие в морской воде. Мы пользуемся ими для настройки масиндуу. Цвета создаются поляризационным фильтром…

Акотолп умолкла — Ланефенуу жестом выразила скуку от излишних научных подробностей.

В комнате стало светло — вошла Укхереб, а следом за нею фарги с подносом, полным картинок.

— Все готово, эйстаа, — сказала она, жестом отсылая оставившую поднос фарги. — Вот последние отпечатки, они продемонстрируют тебе беспримерный успех наших трудов, предпринятых по твоему слову.

— Начинайте, — скомандовала Ланефенуу.

Изображение диатомеи сменилось прибрежным ландшафтом. Море лизало белый песок, за пляжем зеленела стена джунглей. Укхереб меняла изображения в масиндуу, и казалось, что берег подступал все ближе.

— Вот берег Гендаси к югу от города Алпеасака. Это место мы выбрали потому, что могли действовать скрытно. Почва и температура здесь такие же, как и в городе, так что растения растут в естественных условиях.

— А почему не в самом городе? — спросила Ланефенуу.

— Его захватили устузоу, — ответила вошедшая Вейнте'. — Я была там. Город сгорел не весь, но эти паразиты так и кишат в нем.

— Их ждет смерть, Вейнте', — сказала Ланефенуу. — Я приказала тебе явиться, потому что эти искусные ученые должны показать сейчас, чего они достигли моим именем. Ты делала это — гляди со мною.

Вейнте' выразила удовольствие и благодарность и уселась на хвост возле эйстаа, приказавшей ученым продолжать.