Эдемский Маг

Будто обычные люди, они не ценили всего того, что им отдали во власть. Самое прекрасное место в мире? Шикарные виды? Самый чистый и свободный от грязи воздух? Вкуснейшая еда? Совершенные тела? Отец дал им всё, буквально укрыл их шёлковым одеялом, позволив жить как они сами того хотели. Однако даже здесь люди откопали проблемы, назвали Эдем прочной тюрьмой, поверили словам чужеродной самому миру твари, без зазрения совести назвав Бога лжецом и узурпатором.

Его грустное прозрачное бородатое лицо смотрело на озарённый светом тёмный злой мир, что вновь обернулся против своего создателя. Людей ничего не учит. Ни смерти, ни чужой опыт, ни чьи-либо слова. Эмоции оглушают их, перекрывают слух, жизненные пути за них выбирают чувства, и раз за разом, поколение за поколением, Дети восстают против своего родного Отца. Они называют его узурпатором, некоторые в душе надеятся забрать его власть, они хотят очернить его и выглядеть крутыми и взрослыми. Но сколько бы им ни было лет, будь хоть двести, хоть триста, каждый раз они ошибаются. Не зная как всё сложно устроено, не хотя чувствовать любовь и ласку, не хотя принять свои действительно прекрасные жизни, Дети всегда начинали и на сей раз начинают свою ожесточённую войну.

Саркис молчал. Молчал и золотовласый красивый юнец. И только листья шептали свою переливчатую песню. Песню, посвящённую наступающей эпохе. Песню, что пелась одному съеденному с Древа запретному плоду. Плоду, что искушал. Плоду, что сам Отец запрещал срывать и вкушать. Песня пелась одному потерянному плоду, что давал поистине могущественную силу. И он был сорван прямиком с тонкой белой ветви. Начало было положено. Древо Жизни лишилось первого фрукта.

Наверное, именно так и делается история…

***

Комната была подстать ведущему к ней коридору. Сверкающие мраморные стены, озаряемые послушным ласковым светом и высокий потолок, под которым мерно покоилась огроменная люстра, собранная из чистейшего золота.

Маленькие аккуратно поставленные диванчики уютно расположились вдоль стены и на одном из них сидел маг, больше напоминающий искусного чародея из старых сказок. Его остроконечная шляпа, увенчанная звонким бубенцом, стремилась вверх в жалких попытках дотянуться до потолка, на пальцах сидело по кольцу. Напоённые магией, от них исходили волны необузданной дикой волшбы, что явно была припрятана в них для запаса.

Сам же колдун был старый и иссохшийся мертвец без намёка на бороду. Огроменные мешки под глазами, будто маг не спал лет пятнадцать, впалые щёки и тонкие ноги, припрятанные в складках фиолетовой шёлковой мантии. Единственное, что сразу же насторожило боязливого Демьяна — отсутствие жирных набухших вен. Да и дыхание мага было каким-то другим, особенным, индивидуальным. А порой казалось, словно он и не дышит вовсе…

Сухой дед вперил в него свои мёртвые глаза и в каждом таком голубом глазу не было ни намёка на эмоцию. Лишь синие озёра, над которыми даже отсутствовали ресницы:

— Добро пожаловать в эту прекрасную крепость, с виду похожую на средневековый замок! Ты только не переживай, — постарался успокоить маг. — Я вижу в твоих глазах страх, хоть ты и предпринимаешь попытки его скрывать. Не стоит нас бояться — здесь все свои! — мантия вспорхнула вслед за стариком. — Конченная банда бесполезных муравьишек, ожившие камни, слетевшая с катушек власть, множество пентаграмм, безликие людишки и невзрачные некроманты — не город, а сказка. И, представляешь, этим всем цирком заправляем такие жалкие, подлые и низкие люди как мы! — зубы для его возраста были белы и оскал ярко блестел в налетевшей на просторную комнату тьме.

«Тут нечего пугаться. Я во власти покоя и уюта. Меня тут и накормят, и причешут… Я им нужен, а они нужны мне» — поневоле юноша сглотнул, наблюдая плавную мертвенную походку наверное самого могущественного некромага Нижнего мира. Голубые глаза были столь же мертвы, как его натура и плоть, а мурашки гуськом пробегали только лишь от одного взгляда на его шелестящее одеяние.

— Не стоит сковываться, стесняться или бояться. Мы все не без греха и вынуждены существовать так, как умеем. Не бойся своих слабостей, мы о них знаем и их принимаем. Не думаю, что они хоть немного помешают в нашем деле. Напротив… Эрику как раз нужен такой человек, как ты. С чистой кровью, вольной магией и открытой душой. Ему нужен грешник, такой же, как каждый из нас. — проскрипел старец, исподлобья глядя на Демьяна.

Юноша медленно проделал путь до дивана и, будто мешок с мукой, грохнулся на мягкую подушку, устилающую царски выделанное сиденье.

«Это тот самый некромант. Я чувствую его волшбу… Такая странная, инородная, с привкусом чего-то тёмного, межмирового, непостижимого и страшного… Не нравится мне он. Прихвостень Мартена. Такой же подлый сукин сын, как и вся верхушка. Прибрали к рукам город, сотворили из него свой закрытый мир, понаделав заводов, создав целый корпус солдат, тем самым обрекая саму землю и народ на пожизненное гниение… Как же они ничтожны, я никогда им не прощу жизни людей, что оборвались по вине пары прогнивших магов»

Старик смеялся. Его рот нещадно трясся, а тело плясало мертвенный эпилептический вальс. И каждый его глаз словно светился. Магия в каждом кольце ярилась и мечтала вырваться наружу, как гной из раны. Сущность этого человека лежала куда глубже, даже дальше самой души:

— Думаешь мы совсем прогнили? Наверняка винишь во всём Мартена, думаешь, какой он урод, ирод и маньяк. Но ты забываешь всего одну простую вещь — в мире всё не так, как воображает твоё узкое мышление. Люди такие, каков мир. Всех нас он обучал по-разному. Одни видели одно, вторые — совершенно другое. Ты не находишь справедливым это суждение? — юноша вжался вспотевшей спиной прямо в твёрдую спинку, а глаза были призакрыты, являя собой тонкие-тонкие щёлочки. — Навряд ли человек, живущий среди помоев, грязи, нищенства и убивающих друг друга людей, сможет быть таким аристократичным как твой мозг, обучаемый в светлых покоях очередной аки «доброй» башни новомоднего орденочка. Нас учит сама жизнь. Её уроки порой тяжелы, опасны и дремучи. Так почему ты смеешь ставить ярлыки на тех людях, которых и в жизни не знаешь? Мы все — люди. Нас воспитывает и взращивает общество, хоть это то ты должен знать. Так скажи мне теперь — отчего реальность Мартена может быть прогнившей и фальшивой? Не смей видеть мир сквозь себя, учись думать и понимать. Вещи куда сложнее, чем кажутся на первый взгляд, а многие людские судьбы так и тянут написать очередной толстенный роман… Я уважаю Эрика. Не каждый сможет пережить всё то, что видели его детские наивные глаза, слышали маленькие уши и чувствовало бьющееся сердце, тогда ещё верящее в доброту, любовь, и что самое главное — в людей!

Рассуждение оборвалось также резко, как жизнь очередного жителя ближнего муравейника.

«Некромаг может в чём-то и прав, но всё же…»

— Скажи… а к-кто позволил в-вам строить такой мир всем этим людям? Будучи погружёнными в самые чёрные бездны этого мира, вы взяли на себя ответственность превращать жизнь целого народа в невообразимый ад. Скажи, почему именно они заслужили это?

Некромант противно рассмеялся, трясясь как эпилептик перед смертью:

— Смелым должны не казаться, а быть, так что не прячь свою дрожь. — Демьян от слов некроманта залился краской и его руки свободно затряслись в каком-то своём невообразимом танце. — Что до твоих слов — мы взяли на себя ответственность показать людям мир таким, какой он есть. Без всякой фальши, лжи и красочных радуг. Люди черны и я думаю все наши горожане познали и признали реальность в её истинной плоти. Они знают, что их не погладят, они отлично видят грехи и тьму друг в друге… Теперь ты нас понимаешь? — старик косо глянул на Демьяна, в миг став серьёзнее вечерней грозы.

Тишина обуяла просторную комнату и лишь люстра плавно покачивалась, будто бы в такт налетевшему на замок сухому ветру.

— Не все так плохи, как вы считаете. — осмелев сказал Демьян, неожиданно найдя свой голос каменным и непоколебимым. — Если не будить демонов внутри, жить в счастье и гармонии… Разве не в этом смысл наших жизней? Укрощать тёмные сущности, бороться с самим собой, драться с искушениями и соблазнами, избегая тяжёлые грехи… Разве не в этом наша цель?

Голубые озёра по-прежнему были мертвы и безжизненны. Настоящий хладнокровный правитель. Человек, что наверняка прошёл через страдания и мучения. Может, именно такие добиваются своего положения?

— Всё что есть в человеке дано не просто так, — маг хитро улыбнулся, вздёрнув сухой палец кверху. — Даже демоны даны не для простого наличия. Всё — во благо, всё — для нашего использования. Жизнь не может быть полноценной, не высвобождая мы свою черноту. Ладно, — старик неожиданно быстро подошёл к выходу, отворив белую резную дверь. — Устал я от всех этих разговоров. Не с такими как ты мне об этом говорить. Отдыхай! Скоро к тебе зайдут, будь готов!

Мантия шелестнула и змейкой запетляла в открывшийся проём. Юнец остался один на один с тишиной. С тишиной и золотом.