Эдемский Маг

Вольной походкой мужик вошёл в дом, заперев дверь на засов, напоследок пробурчав ещё что-то недовольное.

Тишина тут же окутала одиноко петляющую тропинку. Люди давно были в своих домах, в окружении любимых, в тепле да в уюте.

— Почему все так думают? — пробормотал уставший плакать и горевать Эрик. — Что я успел такого совершить? Хотя… Им же тоже плохо, как и мне. Видимо я… Видимо я действительно всё порчу, приношу всем бедствия и смерть. Тогда всё верно, в таком случае они правы! — бедный заплаканный мальчишка смотрел на своё ободранное одеяние, не в силах снова не плакать. Тело вздрогнуло от молниеносного порыва холодного пробирающего до самых костей ветра, руки обхватили выпирающие тощие колени, а лицо было так несчастно…

Эрик Мартен был совсем один, на природе, возле такой же как и он одинокой дорожки, и никому он был не нужен. Сын Дьявола, реинкарнация Сатаны и просто сын смерти — так о нём думали абсолютно все вокруг. Глупость и суеверия. Суеверия и глупость. Желание сделать из невинного ребёнка по-настоящему весомый фундамент для прикрытия чужих ошибок, слабостей и грехов.

Ветер проносился вдоль дороги, а два неподвижных рога упрямо смотрели вперёд, на появившуюся будто бы из ниоткуда тень.

— Парнишка, ты не один. Ты далеко не один. — вкрадчивый, в каком-то смысле немного змеиный голос, будто что-то нашёптывал в ухо бедному мальчишке. — Ты не виноват в своей природе и не должен винить себя за чёрствость и низменность других… Каждый из них ужасен и страшен как скрюченный неведомый монстр. — Эрик широко раскрыл глаза, в которых почему-то затеплилась надежда. Надежда и вера. Вера и… трепет перед шепчущим голосом и фигурой перед собственным носом? — Да, у них нет таких чёрных рогов с пугающей рифлёной текстурой, но это не лишает их истинной подлой чёрствой личины. Каждый из них, каждый из этих на первый взгляд беззаботных жителей — сам по себе Дьявол. Лишённый рогов или же пытавшийся их снять — душу никуда не вынешь и не спрячешь. Грехи и тёмные мысли шлейфом тянутся за каждым из них, так что не смей корить себя ни в чём. Ты пока и вправду чист и невинен, как дитя, как все в твоём молодом невинном возрасте!

Эрик пару раз моргнул, проникшись доверием и любовью к говорившему. Фигура же улыбалась от уха и до уха, и эта широкая улыбка несла в себе зрелость, силу и волю!

— Дай мне руку, парень. Дом, настоящий тёплый дом наконец-то ждёт тебя! — крошечная рука сплелась с огромной чужой рукой, шершавой и мазолистой, и сплетаясь они ознаменовывали новую эру!..

***

В огромном, просторном, вольном муравейнике было почти тихо. Все слуги, прячущиеся на уступах, давно попрятались в темени, не в силах мешать Мартену и его родному сыну.

— Демьян, я не хочу больше причинять тебе вред. Это не в моих интересах, сам же понимаешь. — быстро повёл плечами Эрик. — Дай мне руку. Прошу. Мы должны держаться вместе. Мы же семья!

Дыхание Демьяна спёрло, а руки сжались.

— Никогда и ни за что я не подам тебе руки. Слышишь меня? — завопил Демьян. Тонкое запястье Эрика, в дружелюбном жесте протянутое родной крови, бессильно опустилось. Белые зубы скрипнули. Глава церкви Сатаны точно не рассчитывал на такую смелость, приправленную дерзостью.

— Не подашь? Но у тебя же никого не осталось. Ты глупишь, ты не осознаёшь, не понимаешь…

— Это ты не понимаешь, — парень смог улыбнуться, сквозь кровь, боль и невольно просыпающийся, щекочущий живот, страх. — Твои руки — они в крови. И в крови не просто кого-то, а самых близких мне людей. — на шее Мартена тут же раздулись синие вены, напряглись скулы, а на бледных сдувшихся щеках проступил багровый румянец. Первый румянец с того самого момента, как он пожал руку Демиургу много лет назад, плачущий в том самом памятном горестном районе красивых коттеджей и роскошных садов. Уши Эрика не слушали Демьяна. В том было смысла не больше, чем в салюте в честь поражения. — Родители значили для меня всё, — продолжал его сын. — Они подарили мне частички себя. А всё что ты подарил мне — это банальный огненный амулет! Лишь одна вещь, но ей меня не купить… Я не продамся…

Бледная тонкая ладонь сократила расстояние до кровавой щеки и смачно хлопнула по ней. Хлёсткий звук облетел огромную тёмную Цитадель, разбившись где-то в тёмной глухой дали.

На миг наступила тишина, давящая и всеобъемлющая. Не рождалось ни звука, ни шороха. Солдаты попрятались, однако каждый из них всё ещё наблюдал за действиями аристократичного вождя.

«Рука… Он не протянул мне руку. Не дал её, решил, что это всего лишь какой-то жест. Знал бы он, что в моей жизни значит это банальное рукопожатие… Легкомыслие и глупость, он и сам не понимает что делает и говорит. Вся его жизнь и карьера — моих рук дела. Без меня он пустое блёклое пятно, мусор…»

Волна магической силы хлынула во все стороны, несокрушимая и внушающая настоящий ужас. Цитадель качнулась, как будто содрогаясь от немыслимого пинка. Мелкие камни ударились оземь, а лёгкая пыль накрыла шёлковые чёрные волосы.

Взгляд Эрика был суров и гневен. Румянец на щеках спал, уступив место привычной бледности:

— Заприте Демьяна и как следует сторожите его камеру. Чтоб и муха внутрь не пролетела. Наблюдайте даже за скважиной, пристально и зорко наблюдайте, не смейте и взгляда отводить. В случае чего вы все будете лишены дарованных мной жизней. Всё, уводите!

Муравьи, прячущиеся и притихшие где-то наверху, повыскакивали со своих мест, мигом окружив обезображенного собственной магией кудрявого смельчака.

— Приказ вы-пол-нять! — насекомые схватили обессилившее тело и понесли куда-то в глубь чёрной залы. Сил сопротивляться не было. Демьяну только и оставалось, что наблюдать да предупреждать своего злейшего врага:

— Расплата за твою жизнь уже идёт. Тебе ещё предстоит познать ту боль, что ты позволил познать остальным. Никто не уйдёт от праведного суда!

— Помолчи лучше. Растяпы, тащите его быстрее!

Отряд затерялся в темноте, оставив вождя сжимать и разжимать так и не принятую его сыном руку.

«Скорый суд? Надо мной? Тогда нужно наказать абсолютно всех, ведь остальные ничуть не лучше меня»

Тишина накрыла обычный, как и у всех жителей этого города чёрный безвкусный муравейник, и то была последняя тишина для ушей вождя Чёрного града. Война приближалась гораздо быстрее личных прогнозов Эрика Мартена… А смерть уже дышала ему в спину…

Глава 27

Грохот множества лап, мерно ступающих по бренной земле, перенесённой из самого ада невиданной кровавой Пентаграммой; запах гари, скачущий по всему полю и мощным потоком врывающийся в ноздри; громкие лозунги и шелестящий звук дребезжащих на будто бы победном ветру огромных ярких флагов. Их боль была не забыта, их воля подстёгивала каждого из них продолжать марш, зная, что многие так и не увидят плодов грядущего противостояния. Муравьи шли дружным маршем, осознавая, что ведут за своими плечами целое человечество, которого пугала и которому была противна установившаяся в оккупированном городе узурпаторская власть.

— Смерть врагу! Смерть врагу! — скандировало раскинувшееся от края и до края огромное войско. С высоты птичьего полёта оно больше напоминало устилающей чёрную землю гигантский бело-красный ковёр, поразительно быстро сокращающий расстояние до последней живой черты этого города, до последней линии, сложенной из рядком ползущих деревянных башен. Крайние муравьиные отряды бодро отсоединялись от общего ковра, уходя в некие хитро спрятанные подземные укрепления, в которых хранилось всё то, что смогли воины будущего войска нахапать во время тяжёлой рабской трёхлетней службы. Гранаты, огромные бомбы и даже небольшая техника, магические беспилотники и мощная артиллерия, что также работала на сугубо магических импульсах. Коктейли Молотова и ружья, манновые пушки и прочие чудеса современной техники. Муравьи начинали вооружать ползущий вперёд ковёр, что сейчас казался больше не ковром, а пронзающим острым ножом.