Единственная для Буйного

– Мне нужно в уборную, припудрить носик для начала, — произношу все тем же капризным тоном. Не знаю зачем, бросаю взгляд в сторону, мужчина все еще стоит, прожигает меня взглядом. Но тут же переключаюсь на дело поважнее. Злата и спасение моей пятой точки, часики тикают.

Чтобы устроить иллюзию пожара понадобилась минута. Поджигаю кипу салфеток, встаю на стул, чтобы поднести ближе к датчикам. Раз. Два. Три. И громкая сирена глушит почти сразу. Дергаюсь назад, теряю равновесие, чуть не падаю со стула, только чудом застываю в воздухе. Вот только зажигалка... она выпадает из пальцев, скользит по гладкому ковру, а дальше под огромный шкаф с вином.

– Нет... нет... нет...

Спрыгиваю со стула, но достать ничего не успеваю, потому что слышу крики людей, потоп, мне нужно бежать с места преступления, нужно...

Несусь на улицу вместе с толпой паникеров, выбегаю, немного теряюсь в пространстве, захожу за угол и случайно становлюсь свидетельницей чужого разговора.

– А я тебе говорю, что телка мутная. Буйного это баба. Я сам слышал, как она сказала, что к нему пришла. А после произошла сирена. Она походу рестик ему подожгла. Ага, за тебя все сделала.

Задержав дыхание, вжимаюсь в стену. Господи, ну и как меня угораздило? Это же тот самый мужик... что с Диким стоял. Он меня за женщину Буйного принял? А что значит "За тебя все сделала"?

Глава 11.

Буйный

***

– Буйный, полное досье на Виноградовых, — мне передают бумаги.

– Свободен.

Мужик вылетает из кабинета, словно за ним стая чертей гонится. Правильно. Пусть уматывает. Все сегодня по стенке ходят. Боятся под горячую руку попасть. Потому что одна сучка мой ресторан сожгла. Второй раз. Блядь. Как у неё получается? Поймаю, всю правду вытрясу. Вытрахаю.

Только надо какой-то огнезащищенный бункер выбрать, чтобы наверняка. И хер там кукла снова от меня куда-то денется. Закончились игры. Разозлила, сучка. Своим наглым появлением. И таким же огненным побегом. Больше не отвертится. Разложу там же, где и найду. Похуй если посреди ресторана, при свидетелях. Потому что эти игры мне надоели. Никакого больше времени. Никакой отсрочки. Всё что накопилось за это время – в неё спущу.

Притягиваю папку ближе. Открываю. Листаю собранную биографию на семью куклы. Новые детали ищу. Пробегаюсь глазами по досье матери. Лариса Виноградова, бла-бла. Дочь Злата, девятнадцать лет. Злата. Хуй там. Надо было назвать "Тридцать три несчастья". И прописать валерьянку каждому, кто с ней в жизни сталкивается.

Заливаю в себя коньяк. Моя версия успокоительного. Алкоголь обжигает гортань. Хорошо.

Откидываюсь в кресле. Продолжаю читать. Мои люди землю роют. Ищут, куда девка упетляла. Во время пожара давка была, суматоха. Отпустили. За что у меня в полной мере выгребли. Часть на больничный укатила. Уцелевшие теперь свой косяк отрабатывают. Потому что, когда я говорю, что за девкой нужно во все глаза смотреть, это значит, что, сука, моргать нельзя! А теперь опять искать. Ресурсы тратить. На одну наглую сучку, которая дорого обходится. Но ничего, Злата у меня всё отработает. И на коленях, и стоя. Во всех позах её покручу, пока жажду не утолю.

Смотрю дальше. Кукла про какие-то проблемы затирала. Решила, что может ко мне заявится и права качать. После того как от меня сбежать попыталась. Наглая. Самонадеянная. Я это быстро исправлю.

Читаю про сестру. Мелкая, под внимание не попадала. Но сейчас за новые данные цепляюсь. Перелистываю на отца Златки. Картина начинает складываться. Усмехаюсь хищно. Попалась, кукла.

– Буйный, — на пороге Расул топчется. Моя правая рука. – По ресторану вопрос.

– Нахуя мне ваши вопросы? – Рявкаю, желая злость выплеснуть. И взгляд пару жертв находит. – Мне ответы, блядь, нужны!

– Работаем. Ищем. Вода залила технику. Нужно время, чтобы достать записи с видеокамер. Но мы кое-что нашли. Под шкафом, возле мужского туалета.

– Выкладывай.

Помощник ближе подходит, с опаской поглядывает. Кладёт на стол золотую зажигалку. Сжимаю бокал так, что стекло трещит. Взглядом гипнотизирую, а пальцы подрагивают. От желания обойму выпустить в наглую рожу. – Пока не знаем, — продолжает мямлить Расул, — кому принадлежит. Отпечатки смазанные. Поспрашиваю пока у людей, кто знает.

– Я знаю.

Сдавливаю зажигалку, из-за чего гравировка в кожу впивается. Перед глазами всё в красный окрашивается. Царапаю кожу о выбитые буквы. КД. Камиль Демидов. Дикий, сука. Ни экспертизы не нужно, ни записи камер. Не Демидов, так его шестерка всё организовала. Пробралась, поджог устроила. Охрану я ещё проверю. Какого хуя они это допустили. Как не заметили, кого в мой ресторан запускают. Одна лажа. А я такого не прощаю.

Поднимаюсь, упираясь ладонями в стол. Кровь кипит от желания расправы.

– Дикий войну мне объявил, — озвучиваю. – Шаришь, что это значит?

– Да, — Расул кивает. – Собрать людей?

– Да. Всех сюда вызови. Чтобы никто без моего приказа в увольнение не ушел. Подготовь их. По моей отмашке выдвигаться будем.

Я эту суку с землей сравняю. Бойню устрою, весь его бизнес под снос пущу. И похуй как много людей положить придётся. У нас было подобие нейтралитета. С желанием закопать друг друга. Но не трогали. Повода ждали. Демидов первый его дал. Когда попытался Злату похитить, шантажировать меня. С того момента только счетчик в голове тикал. Искал возможность эту гниду прогнуть. По-тихому убрать, чтобы глаза не мозолил. Но поджог ресторана – это открытый вызов. И я его приму.

Отдаю распоряжение Расулу. Мышцы потряхивает от адреналина. В бой рвёт, прямо сейчас всё решить. С усилием торможу себя. Нельзя спешить. Нужно подождать, людей собрать, ударить по всем точкам сразу. Чтобы Демидов кровью захлёбывался и спастись не мог.

Плещу себе новую порцию коньяка. Отхожу к окну. Наблюдаю за вечерним городом. Выжидаю. Ночью кровь Демидова прольётся. Окончательно эту гниду удавлю.

– Эмир, — окликает меня Марат. – Мне только что сообщили.

– И ты сразу с проверкой примчал? – Хмыкаю, делая глоток алкоголя. Слежу за приближением друга через отражение в стекле.

– Ты уверен, что это нужно делать? Это война, Эмир. С двух сторон люди в землю лягут.

– Сливаешься?

– Нет. Никто из наших заднюю не дает. И ты это знаешь. Мы до конца пойдём, если тебе подкрепление нужно. Но я должен быть уверен, что нельзя всё по-другому сделать. С временем на подготовку.

– Я время давал. Нихуя на Дикого нет. Значит, так пойдём.

Никакой, сука, зацепки. Ноль слабостей. Родители в могиле. Девок пачками трахает, ни одна в постели не задерживается. Трахнул и забыл. Не из тех, кто на мордаху смазливую ведётся. Окружение его такое же. Не за что цепляться. Некого подкупать, чтобы надавить. Лазейку найти. Поэтому в открытую пойдём.