Единственная для черного дракона

— Я уж думал, решила проигнорировать меня, — криво усмехнулся он, смерив меня испепеляющим взглядом.

— Ни в коем случае! — выкрикнула я, пытаясь закинуть за спину неугомонную торбу с пятнами, которая лупила меня всю дорогу по заднице и ногам, а теперь решила свеситься вперёд. — Просто я…

— Оправдания лишь отнимут время, — коротко отрезал он. — Что это? В художники подалась? — глянул он на мою торбу, в которой лежала самая грязная тряпка на свете.

— Типа того, — чуть улыбнулась я, — вам лучше не знать.

Ирдари лишь качнул головой, в знак того, что ему и впрямь без разницы, но на миг мне показалось, что во взгляде появился заинтересованный огонёк.

— Ладно, как опоздавшей десять кругов, — буркнул он, а я, более не задавая лишних вопросов, бросила свои вещи прямо на песок и побежала вперёд.

Лишь когда я была на середине второго круга, мой взгляд выцепил фигуру мастера, который с интересом поднял мою торбу с песка и начал её разглядывать, крутя в руках туда-сюда. Думаю, начни я орать с такого расстояния, чтобы он положил её на место это возымело бы обратный эффект. Что ж, будет знать, как лазить по чужим вещам! Потому не скрывая предвкушения, я начала следить за тем, как он сперва убедился, что я достаточно далеко, чтобы разглядеть, чем он занимается. Благо, он был не в курсе, что с недавних пор вижу я на порядок лучше многих. После чего осторожно приоткрыл торбу и сунул туда свой длинный «клюв». Секунда и торба полетела на песок, а мастер, зажав ладонью рот, поскакал в кусты.

Я знала, что надо было сдержаться и сделать вид, что я ничего не видела, но вместо этого, впервые за столь долгое время я действительно засмеялась от всей души! Я хохотала. Как ненормальная, утирая с щек выступившие слёзы. Ну, мадам Тур, видать знатно расстаралась подготовив для меня пособие по пятновыведению!

И смех мой не желал стихать ровно до тех самых пор, пока из кустов не показался злющий клюв. Его горящий гневом взгляд тут же, словно проник мне под кожу, а в лицо ударила воздушная волна вместе с песком и пылью.

— Как мелочно, — пробормотала я, выравнивая дыхание и прекрасно зная, что он меня слышит.

Может быть, с моей стороны было очень недальновидно давать ему знания о том, что я так хорошо его вижу и слышу. Не знаю, чего тут было больше его магии сильфа или моего внутреннего чутья, но я правда выбрала его своим другом. Просто так хотела.

— Я запомнил, — скривив губы в ухмылке, хищно прищурился он, а я вновь расхохоталась.

— Что это за дрянь? — уже спустя два часа выматывающей и вытягивающей все силы тренировки, спросил он, когда я точно кукла сидела на песке, не представляя, как потащусь до общежития.

Я лишь мазнула взглядом по торбе, которую Ирдари плотно закрыл и кинул в кусты.

— Домашнее задание по домоводству, — промямлила я.

На какое-то время Ирдари замолчал, словно бы с интересом разглядывая заходящее за горизонт солнце.

— Тебе может показаться, что ты здесь зря теряешь время, но ты должна понимать, как сильно о тебе заботится Ардэн, — вдруг сказал сильф, заставив меня напряженно замереть.

От меня не скрылось того факта, что он назвал Ардэна просто по имени. Вряд ли простой учитель осмелился бы. Да и вообще, вряд ли простой учитель заговорил со мной о чем-то подобном.

— Нам лучше не касаться этой темы, — не ожидая от самой себя такой холодности, жестко отрезала я.

Я не желала обсуждать свои чувства с кем бы то ни было. Тем более столь противоречивые, как те, что я испытывала к Ардэну. Моя симпатия к нему, то притяжение, что накатывало на меня лишь от одного взгляда в его сторону и то, как он поступил в конечном счете со мной… Было слишком личным и одновременно неприятным. Постыдным, если хотите. В конце концов, я понимала, что я ему никто и он ничего мне не должен. Тем более, я помнила, что я сейчас могла бы быть на каких-нибудь каменоломнях за нападение на него. И то, что я всего лишь учусь на служанку было великой милостью… Я всё понимала, но это вовсе не заставляло меня чувствовать себя лучше от неуместных чувств, что никак не желали притупляться, а порой, казалось, разрастались с такой силой, что мне становилось трудно дышать.

— Как скажешь, — легко согласился он, доставая из кармана своей кожаной куртки что-то обернутое в невзрачную серую ткань. — С тебя три лота, — протянул он мне сверток, и я осторожно приняла его.

Стоило развернуть тряпицу, как я увидела то, о чем так долго мечтала. Казалось бы, совершенно простая флейта из темного дерева, но я могла просто ощутить, что это удивительной работы инструмент. И стоило пальцам коснуться темного дерева, как я почувствовала тепло, и странная вибрация вдруг прошла сквозь моё тело.

— Не слишком ли дёшево? — едва удержав дыхание ровным, поинтересовалась я.

— Если есть желание заплатить больше, то не откажусь, — скупо бросил мастер. — В Алмао делают и продают только качественные вещи.

Осторожно, словно величайшую ценность этого мира, я взяла флейту в руки.

— Она удивительна, — искренне восхитилась я.

— Тогда может быть сыграешь? — предложил мастер и я не смогла найти в себе сил отказаться.

Жила в моем сердце тоска о том, чего я не могла вспомнить. О том, по чему так скучали пальцы и по мелодиям, что жили во снах.

Осторожно поднеся инструмент к губам, я глубоко вздохнула, прикрыв глаза и боясь только одного, что сны окажутся снами и я никогда на самом деле не держала ничего подобного в руках?! Что если сон о мелодии всего лишь сон? Что если я на самом деле не знаю, как играть?! Вдруг это всё выдумка подсознания и на самом деле мне в действительности не за что ухватиться в этом мире?!

Эти мысли накатили волной страха и боли в сердце, сковав его и заставив исчезнуть, растворившись в первой ноте. Это был звук полный боли и тоски. А, дальше, мне кажется я перестала слышать мир вокруг. Всё, что осталось это я одна, пытающаяся пробиться сквозь серый туман вокруг. Моя тоска по кому-то неведомому, вся та боль потери, что приходила ко мне во сне и сквозь этот непроницаемый туман вдруг проникали солнечные лучи, рассеивая его и принося образы.

Вот оно древнее древо платана, с его раскидистыми кронами растущее в самом сердце моего дома. Оно любимо мной. Тихо журчит ручей, что несёт прохладу в знойные дни. Тонкий аромат лотосового пруда, обволакивает всё вокруг. Так пахнет лето в моем мире. Это лотосы, вода и солнце.

— Лилэй!

Так зовут меня! Это моё имя!

Я не успела увидеть ту, что окликнул меня, как вынырнула из омута нахлынувших на меня чувств, потому как надо мной склонился Ирдари. Его ясно голубые глаза полные слёз и такой невыразимой боли на долю секунды шокировали меня. И только сейчас я смогла понять, что он с силой сжимает моё запястье, заставляя отстраниться от флейты.

— Остановись, — прошептал он, срывающимся голосом. — Это слишком, — выдохнул Ирдари, падая на колени и закрывая уши руками уткнулся лбом в песок.

Некоторое время я не решалась трогать его.

В сумерках не было слышно ничего кроме его шумного дыхания. Его тело казалось вылепленным из камня. Каждая мышца взбугрилась, четко проявляя свой контур под кожей, его руки мелко подрагивали. В какой-то момент он словно выдохнул глубже обычного и упал на бок. Его глаза казались мутными, словно их застилала пелена и далеко не сразу я смогла понять, что это и впрямь слёзы.