Единственная для Хранителя Закона

У меня не было слов. Поэтому я просто обняла его. Крепко-крепко, приложив все свои невеликие силы. Через пару мгновений он отмер и тоже прижал меня к себе. Так мы и стояли, пока не открылся портал, из которого вышагнула серьезная Карин в сопровождении двух мужчин.

На какое-то мгновение мне стало страшно: уж слишком решительной была моя подруга? Но уже через мгновение она меня успокоила:

— На наш дом уже нашли нового хозяина. Мне в лицо швырнули деньги, обвинили во всем виноватой!

— Погоди, — я перехватила ее здоровую кисть, — что случилось?

Карин вдохнула, шумно выдохнула и уже спокойнее объяснила:

— Представьте, едва я пришла, как меня у самого дома перехватили, выдали чемоданы и деньги и сообщили, что больше не нуждаются в таких квартирантах.

— А кто вместо нас? — удивилась я. — Кажется, люди не стремились туда.

— Мне не дали и к двери подойти, — вздохнула Карин и, высвободив руку, вытащила из кармана горсть уменьшенных чемоданов. — О нас даже заранее позаботились. Проверять в присутствии мужчин я не стала.

— Да там и не было ничего безмерно важного, — отмахнулась я.

— Вообще, это незаконно, — нахмурился Гел и напряженно потер висок. — Если не по согласию сторон.

Но я только головой покачала:

— Пусть будет так. Все равно мы теперь у тебя.

— Хорошо. — Гел ощутимо расслабился и перестал тереть висок. — Позвольте мне, я расколдую, а Дориан и Грей доставят.

Затем, извинившись, Гел ушел. И мы с Карин, в сопровождении двух мужчин, пошли к выделенным нам комнатам.

И должна сказать, мои потрепанные чемоданы, левитируемые магами, смотрелись в обстановке хаотичного застывшего ремонта очень даже неплохо. А вот когда мы вошли в уже отделанную часть — стали резать глаз.

Скользя взглядом по стенам и светильникам, по живым пейзажам, я вдруг поймала себя на мысли, что этот безупречный вид меня раздражает. Теперь, зная, какой кошмар пережил Гел, мне не нравилось все, чего коснулась рука его неслучившейся жены.

Представляя, как буду раскладывать свои изношенные вещи по новым лакированным ящичкам, я отстраненно размышляла, что теперь мы с Деми сможем сменить гардероб. Не на какой-то роскошный, но на вполне достойные новые платья. Моя малышка растет быстро, и одежда ей нужна куда больше, чем мне.

Но и я, с другой стороны, не могу и не хочу ходить бедно одетой. Да и к чему эти жертвы, если теперь есть деньги?

Все эти мысли были сметены другой, куда более интересной!

— Алвориги, пожалуйста, оставьте чемоданы у моей спальни, — распорядилась я. — Карин, боюсь, что я совершила страшную ошибку.

— Какую?

— Оставила Деми и Tшeppа наедине.

— Пес Хранителя Закона не тронет ребенка, — тонко улыбнулась Карин.

А я, уже развернувшаяся в сторону запримеченного коридора, ведущего к малой чайной, озабоченно уточнила:

— Я оставила Деми и Tшeppа наедине с накрытым столом. Гел приобрел слишком много еды.

Следом я чуть было не уточнила, не голодна ли сама Карин. Только в последний момент успела поймать себя за язык. А то получилось бы, будто я предлагаю ей после нас доесть.

«Тем более что, скорее всего, мой добрый ребенок уже накормил собаку до смерти».

И, едва додумав эту мысль, я ускорила шаг.

— Почему мы бежим? — светским тоном осведомилась не отстающая Карин.

— Собаки могут умереть от обжорства.

Карин вырвалась вперед и обошла меня на повороте. Правда, когда этот небольшой коридор вывел сразу к трем дверям, остановилась.

Я без всяких сомнений толкнула створки средней двери и ахнула: пес лежал на столе, а в его благодарно открытую пасть складывались маленькие, на два укуса, пирожки. Кроме пса, на столе больше ничего не было.

— Деми, — выдохнула я, — Деми, собак нельзя так кормить.

— Но он голодный, мамочка. — Ребенок поднял на меня несчастные глаза. — Посмотри на маму, Tшeppик!

«Тшеррик» повернул ко мне свою грязнющую довольную морду и сыто вздохнул. Потом чуть потянулся и одним движением неправдоподобно длинного языка слизнул пирожки себе в пасть. После чего вновь потянулся, поднялся на ноги, осмотрел стол — пусто, грустно вздохнул и спрыгнул на пол. А через мгновение исчез в сиянии телепорта.

— Я так понимаю, что медленная и мучительная смерть ему не грозит, — хмыкнула Карин. — Идем, Демельза. Доставили наши вещи, мы должны помочь маме разложить их.

Вопрос с обедом остался непроясненным. Но, в принципе, что-либо предлагать было уже бессмысленно: пустые тарелки, блюда и блюдца.

А позже, глядя, как дочь старательно развешивает вещи — не так, как нужно, ну да и ладно, потом переделаю, — я воспользовалась методом Гела и спросила прямо:

— Перед тем как все завертелось, мы перешли на неформальный стиль общения, а сегодня ты говоришь со мной как раньше. Хотя я обратилась к тебе по-простому.

Карин отвела взгляд и тихо сказала:

— Я думала, ты винишь меня в произошедшем.

— Тебя?!

— Я ушла готовить и вовремя не заметила врага. Мы с Деми могли уйти через крышу. Я думала об этом, если честно.

Покачав головой, я коснулась ее рукава и четко, внушительно произнесла:

— Твоей вины в случившемся нет. Виноват только мой глупый и жестокий бывший муж.

Карин, изрядно повеселевшая, кивнула и пошла помогать Деми. А я взялась за свои вещи и уже не мысленно, а вполне реально, руками, принялась их раскладывать. И… Хм, по моему, на этой сорочке было кружево. Или нет? Могли ли хозяйка дома отпороть его?

«Глупости. Кружево было уже серым от стирок. Им и последняя нищенка себя не украсила бы», — осадила я себя.

— Карин, сегодня меня будет мучить откат от заклятья, — тихо сказала я, когда мы закончили. — Пожалуйста, не пускай ко мне Деми, ладно? Не знаю, как это будет, так что… На всякий случай.

— Хорошо. В замке есть общая библиотека? Все это время нам с Демельзой страшно не хватало сказок.

А мне вдруг вспомнились прежние книжки дочери. Изготовленные на заказ, в единственном варианте. Плотные, богато иллюстрированные… И неподъемные, она не могла их сдвинуть и всегда звала меня, чтобы читать.