Единственная для Плохого

* * *

Первые недели проживания под одной крышей с Ринатом прошли в хлопотах. Они отнимали довольно много времени, но были приятными. Нам следовало обжиться на новом месте. Я хотела забрать наши вещи со старой квартиры, но они все провонялись дымом. Возможно, даже стирка была бессильна перед въевшимся запахом горелого.

Ринат решительно заявил, что в новую жизнь нужно вступать со всем новым и устроил нам грандиозный шоппинг, длиной в несколько дней. Самира все это время была рядом и принимала самое активное участие. Меня тронул момент, когда, выбирая бусики на кассе, Самира взяла сразу двое бус.

— Мне и Мириам, — объяснила она. — Ты же купишь? — попросила Рината.

— Куплю, разумеется! — погладил по волосам.

Кажется, из Рината можно было вить веревки… Он совершенно не считал деньги, был готов сорить ими налево и направо, пока я строго не запретила ему скупать все подряд.

Если дать ему волю, он бы весь магазин игрушек скупил для Мириам, всех кукол, мягких зверушек и просто забавные безделушки, на которых только останавливался взгляд дочери.

— Ринат, хватит! — взмолилась я.

— Я хочу наверстать упущенное.

— Как? Покупками? Нет, это делается не так.

Мне показалось, что на лице Рината проскользнула тень, и этим же вечером у нас состоялся разговор. Девочки играли в большой комнате, Самира с удовольствием возилась с Мириам. Конечно, ведущая роль принадлежала Самире, а Мириам больше топала вокруг замка для кукол, расставляя мебель на крыше и хохоча над своей выходкой.

— Девочки отлично ладят, — заметил Ринат и отвел меня в сторону. — Не переживай, наша семья будет дружной.

— Наша? Кажется, ты все уже решил для себя?

— А ты? — усмехнулся он. — Неужели еще не решила, не вынесла для себя вердикт насчет меня? Или будешь продолжать казнить меня за ошибки? Да, я совершил чудовищную ошибку. Может быть, такое даже прощать нельзя! Но неужели тебе самой будет лучше, если ты постоянно станешь гнать меня от себя? Скажи… Честно ответь! — потребовал. — Ты счастлива сейчас? Получаешь удовольствие, отпинывая меня всякий раз, когда я признаюсь тебе в своих чувствах?

— Нет, — покачала головой. — Я не хочу тебя гнать, но это происходит само собой. Как щит… Мне пришлось быть сильной. Пойми.

— Понимаю!

Ринат поймал мои ладони, прижался к ним губами.

— Я уже говорил тебе, как сильно восхищен?

— Да.

— Но я еще раз скажу. И позволь прояснить тебе кое-что насчет моей семьи…

— Каримовы?

— Да. Я просто хочу рассказать, как жил и почему поступал так или иначе. Не хочу, чтобы ты додумывала.

Ринат прочистил горло, словно собраться с мыслями и духом ему стоило больших усилий. Он говорил не долго, но очень емко и по сути, не отступая от событий. Его рассказ прояснил многое, осветил моменты, о которых я даже догадываться не смела. С каждым его словом я чувствовала, что стена между нами начинает рушиться по одному кирпичику. Как мне этого не хватало… Если бы Ринат поделился со мной хотя бы частью из того, о чем рассказал мне сейчас, проблем было бы в разы меньше… Но прошлого уже не исправить. Чудо, что он вообще решился на такой разговор.

— Я хочу, чтобы ты поняла меня. Никогда прежде я не испытывал такой потребности. Всегда считал, что нужно держать эмоции и страхи в узде. Всегда так думал… Зазорно быть слабаком. Теперь я понимаю истинную причину неприязни Кадыра, который всюду указан, как мой отец. Но в прошлом я считал, что дело во мне, в том, что я недостаточно хорош, недостаточно силен. Когда родителей не стало, я обратился за помощью Мусе и обязан был отработать долг, отработать кров и защиту. Каждую секунду должен был отработать! Я быстро понял, что должен быть не просто хуже всех, но лучше и сильнее. На голову выше. Нужно было не давать слабину, зарабатывать авторитет в уже сложившейся структуре. Проявить себя. Чувства и привязанности — это слабость. Я хотел донести до тебя именно это, Роза. Хотел объяснить. Не знаю, поняла ли ты меня…

Ринат дышал часто-часто и очень тяжело, как будто во время своего спокойного рассказа он не просто сидел на полу, а толкал в гору огромный камень.

— Уже довольно поздно. Тебе пора укладывать Мириам. Она носом клюет, а я отведу Самиру.

— Да, конечно, — спохватилась я.

Моя душа была не на месте после такого долгого и откровенного разговора. Передо мной открылся совсем другой мужчина — тонко чувствующий, но прячущий эмоции за скупостью и холодом. Вулкан под толщей льда…

Я искупала Мириам и пошла укладывать ее спать, но она начала звать Рината, а потом и вовсе вскочила, привела его за руку в спальню, начала подталкивать ручонками в направлении кровати.

— Кажется, она хочет, чтобы ты уложил ее спать, — произнесла я дрогнувшим голосом.

— Я?

Ринат присел на кровать осторожно, сильно волнуясь.

— А что ты делаешь в такие моменты? — спросил натянутым голосом. — Я совсем ничего не знаю.

— Для начала уложи ее на подушку и накрой одеялом.

Ринат попытался это сделать, но Мириам хихикала и баловалась, пряталась под одеяло, выглядывая из-под него и делая «Буууу».

— Страшно-страшно, больше так не делай! — закрыл лицо ладонями Ринат.

Мириам довольно рассмеялась и полезла обнимать Рината, погладила его по плечу, словно жалея, что так сильно напугала.

— Моя девочка, — выдохнул он, обняв крепко. — Моя…

Ринат посмотрел вопросительно на меня.

Сомнения продлились недолго, за одно мгновение внутри поднялась целая буря, но я постаралась обуздать свои чувства. Пусть скажет это вслух, подумала я.

— Скажи ей. Если хочешь, я могу сделать это сама.

Ринат кивнул, его глаза увлажнились. Я поняла, что Мириам будет вить из него веревки, проказница! Поэтому сама забралась на кровать с другой стороны и уложила Мириам под одеяло.

— Есть один большой секрет, — сказала я доверительным голосом. — Знаешь Рината.

— Линат, — заулыбалась наша крошка.

— Да, Ринат. Ррррр, — порычал он.

Мириам хихикнула.

— Это твой папа. Папа, — сказала я и вытерла набежавшие слезинки.

— Па-па?

— Да, папа.

Я больше не смогла удержать слез.

— Это твой папа.

— Я твой папа, — эхом повторил Каримов.

— Папа Линат.

— Пусть так, — согласился. — Папа Ринат.

* * *

Совместными усилиями мы уложили Мириам спать. Она уснула примерно через полчаса. Я осторожно встала, чтобы не мешать дочурке спать на своей кроватке. Ринат поднялся нехотя, долго и с сожалением смотрел на спящую дочь издалека.

— Пойдем, надо дать ей отдохнуть, — позвала я.