Единственная для Плохого

Ринат прикрыл дверь. Внезапно я поняла, что мы остались одни. Дети уже спали. Вдвоем. В коридоре новой квартиры. Здесь есть еще две спальни, но пространство внезапно стало крохотным. Я не знала, куда деть себя, как спрятаться от взгляда Рината, проникающего под кожу. Он, видимо, чувствовал, как действует на меня, потому что сделал шаг в моем направлении.

— Мне нравится, как ты это сказала. Скажи еще раз, — попросил он.

Его ладони медленно опустились на мою талию, Каримов приблизился вплотную и мягко толкнул меня к стене.

— Скажи, что я ее папа, — шепнул на ухо, спустился губами вниз по шее. — Это так сексуально звучало…

— У тебя мысли все об одном, — ответила дрожащим голосом. — Мы договорились, что ты дашь мне немного времени.

— Договорились, — согласился. Вновь начал медленно, искушающе целовать мою шею. — Но почему мы не можем ускориться? Почему, если ты носишь моего второго ребенка под сердцем?

Горячая ладонь Рината поползла под мою кофточку. Его пальцы погладили кожу живота и спустились, начали путешествовать вдоль резинки домашних штанов. Он меня смущал и дразнил, вызывал взрослые желания. Если бы он только действовал решительно и напористо, как в прошлом, просто сунул бы руку в мои трусики, то понял бы, как сильно на меня влияла его близость.

Как сильно я желала его, все внутри стянуло в горячий узел!

— Ринат…

— Я в тебя влюблен. Долго. Безнадежно влюблен. Как сопляк. Впервые со мной такое. Сразу же влюбился, а сейчас еще больше в этом увяз.

Его признание прозвучало для меня так неожиданно.

Я застыла, как громом пораженная, не знала, как дышать, и что делать! Просто стояла и слушала, как грохотало мое перепуганное сердце. Мне хотелось поверить в эти слова, но я чувствовала, как мое сердце вот-вот разобьется на кусочки от слишком сильного напряжения.

— Я тебя люблю, Роза. Роза… Роза, — прошептал Ринат и накрыл мои губы своими.

В последний миг я успела отвернуться и выставить ладонь.

Ринат нахмурился.

— Не искушай меня. Прошу. Я через многое прошла и просто не могу сейчас… Так не могу.

— Что мне сделать? Как добиться твоего прощения?

Ринат не остановился, начал целовать меня.

Если не в губы, то в щеки, глаза, шею… Зажал у стены и целовал, гладил горячими ладонями, словно хотел, чтобы я оттаяла.

=26=

Роза

Я не могла не реагировать на прикосновения Рината. Я пылала и сходила с ума от его ласк и сумасшедших поцелуев. В какой-то момент я поняла, что он опустился передо мной на колени и начал развязывать шнурки на моих штанах, уже развязал и начал стягивать вместе с трусиками вниз по бедрам. Я успела подхватить одежду в самый последний момент, задержала пальцами, стиснув их до побелевших костяшек.

— Что ты делаешь, сумасшедший?!

— Хочу поцеловать тебя, — его губы дрогнули. — Там хочу поцеловать. Ужасно сильно хочу. Позволь.

Я едва удержалась на ногах, кровь прилила неприлично низко. Стоило мне представить, как Ринат накроет губами самые чувствительные точки, как начнет ласкать меня, добиваясь извинений, как стало совсем нечем дышать.

— Розааааа… Я хочу извиниться. Вину загладить. Любить тебя хочу. Долго и много. Нежно… Я…

Трясущимися пальцами я кое-как затянула узел, стараясь, чтобы он вышел тугим и плотным. Ринат остался стоять в коридоре на коленях, наблюдал за мной, потом поднялся легко и настиг у дверей моей спальни.

— Я хочу войти, — прижался ко мне всем телом.

Я чувствовала его мужское желание.

— Просто войти.

— Хватит, — пробормотала я.

— В спальню. Просто побыть рядом…

Каримов наклонился и втянул губами воздух возле моего виска, пробормотав глухо:

— В тебя я бы то же не отказался.

— Нет! — ответила поспешно.

— Тогда в спальню.

— Ринат, в твоей квартире достаточно спальных мест!

— Я просто посплю рядом. Ничего делать не буду. Даже не пристану. Я просто хочу спать с тобой. У меня бессонница. Без тебя. А с тобой, когда ты не рядом, в особенности. Просто поспать, Роза, — улыбнулся грустно.

— Ладно. Но только спать! — заявила.

— Хорошо.

— Хорошо, — подтвердила.

— Прекрасно.

— Отлично.

— Договорились, — улыбнулся широко. — Спать?

— Да, — сказала пересохшим голосом. — Просто спать.

Стоило мне согласиться, как Ринат ввалился в мою спальню и мгновенно разделся до трусов! Вспыхнув, я отвернулась, чтобы не любоваться слишком открыто его сильным, мужественным телом. Но даже от мимолетного взгляда на его руки, увитые венами, мощную грудь и прекрасный торс, внутри все начало сжиматься и трепетать.

Я сходила с ума даже на расстоянии от него! Как я смогу провести с Ринатом ночь в одной постели?!

— Ты что-то долго возишься!

Он уже лежал на кровати, заложив руки за голову — ослепительно красивый и желанный. Я окончательно смутилась и погасила верхний свет, в полной темноте переоделась в ночную сорочку, длиной ниже колена и осторожно шагнула к кровати.

— Где-то здесь было одеяло.

— Подо мной, наверное?

— Поделишься?

— Само собой. Прыгай…

Раздался шорох. Глаза привыкли к темноте. Я могла разглядеть силуэт тела Рината и даже эти намеки, едва различимые черты будоражили мое воображение. Я осторожно легла под одеяло, Ринат придвинулся ближе. Он часто дышал. Поневоле я тоже начала задыхаться, чувствуя, как мое тело начало гореть, плавиться. Жар внизу живота стал мучительным, пульсация между стиснутых бедер сводила с ума.

Чего я боялась? Почему лишала себя удовольствия?

Я не смогла ответить на этот вопрос и внезапно поняла, что не могу ощутить полной радости от единения нашей семьи. Кажется, мое счастье шло неразрывно рядом с этим мужчиной и без него было бы не полным, словно не хватало большой важной части себя.

Придвинувшись ближе, я осторожно улеглась головой на плечо Рината и опустила ладонь на его грудь.

— Я уже на грани, — выругался Ринат. — Ты меня мучаешь, Роза! Я не знал, что ты такая жестокая.

— Молчи, — опустила палец на его губы и медленно перенесла вес ладони на скульптурные мышцы груди. Через миг провела линию ниже, начав трогать его тело пальцами, очерчивать линии пресса, косые мышцы живота.

— Роза… — прорычал Ринат.

— Эти шрамы, — спросила пересохшим голосом, проведя пальчиком по тонким линиям, едва заметным на ощупь. — Откуда они? Ты рассказал многое, но не сказал о них.

— Нападение. Муса решил, что я встану во главе всего, и Ахмету это не понравилось. Ему не понравилось быть в изгнании. Он нанял людей, целую свору шакалов. Меня подкараулили в переулке и напали толпой, порезали сильно.