Единственная для темного эльфа 3

— Не уверен.

Никогда его таким не видела, но, надеюсь, план Ша-Энга удался, и парни вновь нашли точки пересечения. Мне вообще сложно представить, сколько вина (дроггского, на минуточку!) потребовалось, чтобы довести мужчину до такого состояния.

Хотя, кажется, случись бой и меч привычно ляжет ему в руку… Уже в ванной, помогая своему эльфу смыть тяжесть прошедшего дня, не смогла «выйти сухой из воды». На утро же, глядя на себя в зеркало, только и смогла, что ладонь приложить ко рту: все тело оказалось в красных отметинах любви Фалькониэля. Я должна была предугадать, что так будет, когда горела от его обжигающих поцелуев на груди, ребрах, животе, а он не контролировал страсть.

Но в этом есть и плюс. Моя сила растет, с каждым днем я все больше ее чувствую и давление изнутри не замечать все сложнее. Лишь в момент близости мне удается хотя бы частично высвободить часть энергии, добровольно передав ее своему ненасытному мужчине. Это не решение проблемы, но хоть какой-то способ сдерживаться.

Не хочу говорить об этом Фалю. Знаю, что его это беспокоит больше, чем он показывает, но вечно молчать нельзя. Не представляю, как его печати удерживают такую мощь, или только мне она такой кажется? Не сдерживай я этот поток между мной и моим драконом, привыкала бы к нему каждый день и не было бы проблем. С постоянными тренировками во дворце было гораздо проще. Сила Герриона удивительна. Или, точнее, уже моя?

— Вернись, — позвал из спальни немного сонный, но довольный голос. — Мне тебя не хватает.

Проснулся.

Быстро облачившись в легкую пижаму, пошла на зов своего хранителя. Скользнула к нему, улыбающемуся и все еще не раскрывшему глаз после пробуждения, под одеяло, чтобы теснее прижаться и закинуть на него согнутую в колене ногу. Теплая ладонь по-хозяйски легла на мое бедро, когда глубокий вздох вырвался из груди мужчины.

— Как твоя голова? — спросила тихонько, не представляя даже, какие ощущения сейчас у моего эльфа.

— Терпимо, — эльф повернул голову, чтобы поцеловать мой лоб в районе метки. — Ты мое лекарство, любовь моя.

Улыбнувшись столь очевидному подлизыванию, погладила страдальца по груди. Рука, что меня обнимала сейчас за спиной, остановила свое движение, до этого вырисовывая какие-то узоры на боку.

— Не представляю, сколько вы выпили. Мне от дроггского крышечку достаточно понюхать, чтобы начать видеть зеленых человечков и творить всякую дичь, — вспомнила я свой давний опыт знакомства с этим напитком. Один глоток — и я в нокауте.

Эльф посмеялся беззвучно, но с ответом задержался:

— Столько, сколько никогда больше пить не буду, — мужчина лениво приоткрыл глаза. От шутки, правда, не удержался: — После увиденного ты же не передумала за меня замуж выходить? Это все твой дракон. Давай его где-нибудь забудем?

— Фаль!

— Нет? Ну, ладно.

Во время разговора эльф ласково играл нашими переплетенными пальцами, частично увлекая мое сознание к этому действию. Устроившись на его плече, я наблюдала, какой удивительный подвижный узор вен украшает руку моего мужчины, когда сам он носом уткнулся мне в волосы.

— Фаль, а твоей сестре я понравлюсь? — не знаю, откуда взялась смелость, чтобы это спросить, но, признаюсь, меня иногда посещала эта мысль. — А если нет? Ты говорил, что последнее слово у вашего народа остается за женщиной.

— Разве ты можешь не понравиться? — вполне искренне задал встречный вопрос мой дроу.

— Я серьезно, Фаль, — не в состоянии объяснить собственную взволнованность, поднялась, чтобы сесть. — А если она запретит тебе иметь подобную связь со мной?

Сонливость мужчины как рукой смахнуло. Он озабоченно посмотрел на меня, но уже через пару секунд мягко улыбнулся.

— Я не… самый послушный член нашего клана. Да и с чего бы ей запрещать?

Не стала сопротивляться, когда дроу увлек меня вновь к себе на грудь. Уверенный стук его сердца вселял в меня успокоение. Мне кажется, у меня уже развилась паранойя на фоне мечтаний о нашем счастье, где нам ничего не будет мешать.

— Давай я немного о ней расскажу? — Фаль поймал мою руку, чтобы прижать ее поближе к сердцу. — Я не знаю, что я уже тебе о ней рассказывал, так что расскажу лучше заново. Туссэт является матерью клана. Это самая главная женщина в пределах рода, носительница памяти предков и силы. Матери мудры, и долг их — заботиться о дочерях и сыновьях своей семьи.

— Вы все считаетесь ее детьми?

Дроу лениво покачал головой.

— И да, и нет, — не так уж и просто ответил он. — В повседневной жизни я — брат матери клана. Это не должность, но определенная ступень в иерархии рода. С Туссэт нелегко, но она редко бывает неправа. В семейном кругу я могу сказать, что посчитаю нужным, на Совете я перестаю быть ей братом и обязан соблюдать субординацию. Там мы все перед ней равны. Мать в праве распоряжаться жизнью каждого сына в пределах разумного.

Заслушавшись, едва рот не раскрыла от интереса. Слушать о семье своего возлюбленного было и волнительно, и любопытно одновременно. Такого в книжках не прочитаешь. Что во дворце, что сейчас, с огромным вниманием старалась впитать каждое произнесенное им слово.

— А почему именно женщин почитает ваш народ как главенствующих? — попыталась извернуться, чтобы удобно лежать и при этом смотреть на красивое лицо моего темного ушастика.

Глядя на Фаля у меня давно исчезли мысли о том, что у дроу матриархат навязанный. Попробуй склонить такого волевого мужчину! А если их там таких сотни? Мой, конечно, неповторимый, но темпераментов не так уж и много, чтобы не повторяться.

— Женщина — мать, — наставительно проговорил эльф. — Без женщин не было бы и мужчин, ибо каждый мужчина прежде был мальчиком, а до этого — младенцем, которого она носила под своим сердцем. Мой народ знает цену жизни. Глупцы те, кто этого не понял.

Какие красивые мысли на этот счет. На несколько минут замолчала даже, чтобы переварить все, что сказал мне мой почти муж. Женщина — мать, и этого достаточно, чтобы ее почитать. Даже стыдно стало за своих людских сородичей, которые не то, что в древние времена, но и сейчас, порой, обращаются с женщинами, как с вещами. Хотя здесь, наверняка, это касается не только людских мужчин.

Жаль только, что для своего эльфа я никогда не смогу стать той, кто может носить это гордое звание.

— Ты брат матери клана. А дядей ты кому-нибудь являешься? — спросила, когда эльф поднял мою руку, чтобы поцеловать пальчики и погладить ими собственную щеку.

Фаль улыбнулся:

— Не без этого. У Туссэт нет детей, но есть у моих братьев и сестер.

— Выходит, у меня есть племянники? — усмехнулась игриво, глядя на не скрывающего своего довольства темного. Тот улыбнулся широко. Явно понравилась мысль.