Единственная, кто его слышит...

– Все как обычно, – буркнул я и стал уходить.

– Эмм, – крикнула она со слезами в голосе. Я старался не обращать на это внимания и продолжил идти.

Но, черт, как тяжело понимать, что любимая девушка плачет, и искренне хочется прижать ее к себе, утешить. Но так не может продолжаться. Либо Роуз изменится, станет собой, либо навсегда придется расстаться со своей любовью, даже если это принесет много боли и страданий.

– Не уходи! Пожалуйста! Я не смогу без тебя…

– Твои жалкие просьбы ничего не объясняют, – сквозь зубы проговорил я.

– Эмметт, – застонала она, но я снова с огромным усилием проигнорировал этот жалобный призыв. – Я люблю тебя! – услышал я эхом раздающийся крик и мгновенно замер.

Мне не послышалось? Она что?..

Медленно обернувшись, я ошарашено взглянул на Розали.

На ее щеках мокрые дорожки от слез, глаза блестят в готовности выдать новую порцию слез, губы дрожат.

Господи, как сильно желание обнять эту девушку и сказать, как я ее люблю…

– Что?.. – не веря своим ушам, шепнул я.

– Люблю тебя, – промямлила она, что я еле услышал.

– Господи, – застонал я, взглянув вверх.

Сердце будто обволокло немыслимой теплотой. Как давно я мечтал услышать эти заветные слова, слетевшие с ее губ. Я не смог сдержать радостной улыбки и, все еще не веря, мотал головой…

– Какая же я дура, – зарыдала Роуз. – Ты как все! – она развернулась и быстро пошла к своей машине.

– Что?! – не понял я, мгновенно выйдя из мечтаний. – Ты о чем? – взволнованно спросил я и двинулся за ней.

– Ты смеешься надо мной, – плача говорила она. – Я думала, что ты…

– Нет, – поспешил я. – Ты не так поняла. Я не смеюсь! Подожди, – я догнал ее и остановил Розали в тот момент, когда она открыла дверь своего автомобиля.

– Я думала, ты что-то чувствуешь ко мне, но видимо ошиблась, – пытаясь вырваться из моей хватки, говорила она. – Всем от меня нужно лишь одно! Все только и делают, что смотрят на мою внешность! Никого не волнует, какая я!

– Меня волнует! – я резко прижал ее к машине, чтобы она прекратила дергаться, но она стала вырываться еще больше. – Я не смеялся над тобой! Это была улыбка радости. Ты не представляешь, как долго я мечтал услышать этих заветных три слова.

Роуз уставилась на меня заплаканными голубыми глазами.

– Потому что я тоже тебя люблю… Очень давно, – прошептал я, от чего Роуз прекратила дергаться.

Наверное, несколько минут мы просто стояли и смотрели друг другу в глаза. Меня будто по голове ударили собственные слова, и Роуз, кажется, примерно в том же состоянии.

– Люблю твои прекрасные глаза, – продолжил я. – Эту милую очаровательную улыбку, детский смех. Твой непонятный никому характер. Твою любовь к быстрой, но безопасной езде на машине. То, как морщится твой носик при одном упоминании о молоке, ведь ты его ненавидишь. Я даже полюбил Питера Пена и только потому, что это твоя любимая сказка. Люблю этот шрамик, который у тебя с пяти лет из-за падения с качали, – я медленно провел рукой по шее Роуз, где за ушком у нее была тонкая белая полосочка.

– Неужели ты запомнил все, что я тебе о себе рассказывала? – не веря, робко шепнула она, перебив меня.

Она продолжала смотреть на меня огромными иссиня-голубыми глазами, в которых виднелись дрожащие слезы, готовые через секунду скользнуть по щекам.

Роуз хотела что-то сказать или сделать, но лишь смогла приоткрыть свои трепещущие губы.

– Я люблю тебя! – я взял ее личико в ладони, а она чуть всхлипнула. – Люблю!

С огромным трепетом и волнением я прикоснулся к ее губам, оставляя там нежный и полный любви поцелуй.

– Соленые, – прошептал я, с неохотой оторвавшись от них.

Шокировано Роуз сделала короткий вдох и прикоснулась пальчиками к своим губам. Она все продолжала смотреть на меня, не в силах вымолвить даже слова. Что с ней? Я уверен, вижу в ее глазах тоже, что и она в моих: любовь, нежность, желание. Но почему она, как маленькая девочка, такая хрупкая и ранимая смотрит на меня, будто не верит происходящему. Она словно в тумане…

– Люблю, – снова хрипло шепнул я и прильнул к ее губам, стараясь передать поцелуем все свои чувства.

Она издала слабый грудной стон, от чего я испуганно отстранился.

– Я не верю, – простонала она и снова заплакала, крепко прижавшись к моей груди. – Мы…

Она стала что-то невнятно бормотать, но из-за ее рыданий я ничего не понимал.

– Тише… Все будет хорошо, – прошептал я, обнимая ее в ответ и целуя ее волосы. – Тебе еще столько нужно узнать, – шепотом добавил я, что она вряд ли меня услышала.

– Я должна рассказать тебе… – еле разобрал я, и Роуз снова зарыдала, уткнувшись мне в грудь…

POV. Белла

– Парни победили, мам, пап, вы представляете? – я пулей ворвалась на кухню, где сидели родители, и стала прыгать вокруг них и радостно хлопать в ладоши.

– Ну, а кто бы сомневался, – улыбнулся отец. – Там Эмметт как бульдозер, наверное, пер, снося всех на своем пути.

– А то, – гордо заявила я. – А еще команда получила кольцо чемпиона, – улыбнулась я.

– Да? И кому же оно досталось? – спросила мама, наливая мне сок.

– Ребята посоветовались и решили оставить его Эдварду Каллену. Он заслужил его, – утихомирившись, произнесла я и, повернувшись, чтоб поставить стакан на стол, увидела Эда, который был в гостиной и улыбался. С сияющей улыбкой он помахал мне рукой и показал наверх, тем самым говоря, что будет ждать в моей комнате. Я еле заметно кивнула ему и повернулась к родителям.

– Как вы сегодня день провели? – обнимая отца за плечи, спросила я.

– Отлично, – ответил он, беря мою ладонь и целуя ее. – Парочка грабежей и пара десятков мелких хулиганов. Все как обычно, – пошутил он, повернувшись ко мне, и легонько щелкнул по носу.

– Очень смешно, – буркнула я, беря яблоко из вазы. – Доброй ночи!

– Дочь, а как же ужин? Ты совсем ничего не ешь, – взволновано произнесла мама с тостами в руке, которые она уже успела приготовить.

– У меня есть яблоко, – улыбнулась я и быстро побежала по лестнице вверх.

(Саундтрек: Lifehouse – Everything)

Но, как только я добежала до двери своей комнаты, я остановилась в ожидании, сама не знаю чего. Конечно, большая моя часть хотела того, чтоб Эдвард сейчас распахнул дверь и, улыбаясь, прижал к своей сильной груди. Я хотела, чтоб он обнял меня так крепко, насколько у него хватит силы, и плевать, что мне может быть больно или дискомфортно. Я хотела его почувствовать всем своим телом, каждой клеточкой, каждым миллиметром своей кожи, хотела прикоснуться к нему.