Единственная

— Я уже не знаю, во что я теперь верю, — улыбнулась она.

А я подумал, что там, внизу, должны быть наши двойники, которые так и не смогли встретиться, оставшись в плену иллюзий. Я не стал говорить об этом Лесли, чтобы не омрачать нашей радости.

Мы принялись рассказывать друг другу все, что случилось, пытаясь из кусочков сложить единую картину. И кое-что из этого получилось.

— Все казалось абсолютно реальным! Я не был призраком, не проходил сквозь стены, люди меня видели, узнавали, и наш дом был точно таким, каким мы его оставили. — Я постарался припомнить это место. — Но не совсем. — Я вспомнил то, что не заметил за эти месяцы разлуки. — Это был наш дом, но он чем-то отличался от нашего, а я об этом не задумывался. И машина — там был не наш старый «Крайслер», а «Торранс». Правда, странно?

— Если бы мы не набрались ума, путешествуя по разным мирам, ты так бы и остался там жить, — сказала она. — Если бы мы выросли в том альтернативном мире и не погуляли по десятку других миров, мы так бы и думали, что мир, в котором ездят на каких-то «Торранс» — единственно возможный…Если бы я умерла там, смог бы ты из него вырваться? Смог бы ты не поверить в смерть?

— Что за вопрос! — возмутился я. — Не знаю.

— Ричи, несмотря на все то, что мы узнали, мы едва выбрались!

Она смотрела на раскинувшийся под нами лабиринт.

— Неужели мы оказались в ловушке? Неужели отсюда труднее выбраться, чем победить смерть?

Мы снова были вместе. Самое ужасное из испытаний осталось позади. У нас в голове вертелась одна мысль: до того, как случится что-нибудь еще, мы должны найти дорогу домой.

— Помнишь, что сказала Пай? — спросил я. — Что мы создали эту картину силой своего воображения, но путь домой — это путь духа. Она сказала, что дорогу домой нам укажет надежда.

Задумавшись об этом, я нахмурился. Как же надежда укажет нам путь? Мы надеялись попасть домой, почему же мы все еще здесь?

— Она не говорила о надежде, дорогой, — произнесла Лесли после долгого молчания. — Она говорила о любви. Пай сказала: Дорогу нам укажет любовь!

XIV.

Конечно же, Пай была права — дорога легка, когда тебя ведет за собой любовь.

У тех двоих, что отправились в Лос-Анджелес на конференцию, была своя маленькая планета. Возможно, это был лишь мираж, но это был их мираж, то самое полотно, на котором они рисовали свой рассвет. Они любили свое творение. Вот мы и сосредоточились на этой любви.

— Готов? — спросила Лесли.

Мы взялись за штурвалы. Закрыв глаза,мы представили себе тех двоих, летящих навстречу новым открытиям. Мы любим друг друга,мы любим наш дом, мы летим домой,готовые поделиться тем,что увидели и узнали. Штурвалы сами собой начали двигаться в наших руках, словно Ворчун был живым и знал, куда ему надо лететь.

Вскоре наша летающая лодка снизила скорость и вошла в вираж. Мы открыли глаза.

Под нами среди хитросплетений узора сверкала золотая восьмерка. Точно такую же нарисовала Пай, проложив на песке дорогу из Города Стараха в Город Мира.

— Пай говорила, что можно помочь своим двойникам намеком… — начал я.

— …и очень вовремя! — воскликнула Лесли. — Какая она умница! Как только мы перестали думать о путеводной любви, волшебство исчезло, и мы остались один на один с нашими проблемами. Ворчун снова превратился в послушного слугу, ожидающего новых приказаний. Я повернул штурвал направо, чтобы закончить облет места посадки, сбросил газ и начал снижение. Ветерок поднимал легкую рябь, и казалось, что золотой знак приплясывает от нетерпения.

— Приготовиться к посадке.

Все было очень просто. Снизив скорость до предела, мы, едва касаясь волн,приближались к отметке. Метрах в десяти от нее я выключил млтлр, и Ворчун плюхнулся в воду.

В тот же миг океан исчез, и мы очутились в другом Ворчуне, скользящем над крышами Лос-Анджелеса. Но сидели мы сзади, на месте пассажиров. Мы снова превратились в призраков! А впереди, за штурвалами сидели те, которыми мы были прежде. Он выставлял номер в посадочном радиоответчике. Моя Лесли зажала рот, чтоб не вскрикнуть.

— 4645, — сказал пилот.

— Вот, — сказала его жена. — Ну что бы ты без меня делал?

Нас они не видели.

Рванув ручку нашего невидимого Ворчуна, я почувствовал прикосновение Лесли. Она тоже была испугана. Затаив дыхание, мы видели, как очень медленно Лос-Анджелес затуманился и растаял. Мы вернулись в наш самолет и подняли его в воздух.

В изумлении мы переглянулись и наконец смогли перевести дух.

— Что же зто, Ричи! А я-то думала,что хоть здесь мы не будем призраками!

Мы развернулись, золотой знак был на том же месте.

— Вот знак, но домой мы попасть не можем!

Я обернулся, в надежде найти Пай на месте пассажира. Ведь здесь не требовалось нашей интуиции, достаточно было ее простого совета. Ни Пай, ни подсказки. Золотой знак, словно кодовый замок, закрывал дверь в наш мир, но мы не знали нужного нам кода.

— Все напрасно! — воскликнула Лесли. — Где бы мы ни садились, везде мы — призраки!

— Кроме озера Хейли…

— Там была Пай, — возразила Лесли. — Это не в счет.

— …и аварии.

— Аварии? — переспросила она. — Но в том мире призраком была я! Даже ты меня не видел. — Она замолчала,пытаясь разобраться, что к чему.

Я начал разворот влево, чтобы не потерять знак из виду. Казалось, что он начал потихоньку таять, когда в наши мысли заползла тревога. Всматриваясь в него, я чуть подался вперед.

Он действительно исчезал. Пай,помоги нам! Мы можем найти код слишком поздно. Я начал запоминать рисунок узора в этом месте. Мы не можем его потерять!

— …но там я не была наблюдателем, — продолжала Лесли. — Я думала, что погибла в аварии. Я думала, что я стала настоящим привидением, и так оно и было. Ричи, ты прав, все дело в аварии!

— Мы все здесь — призраки, дорогая, — пробормотал я,заучивая узор. — Это все — лишь мир видимый… — Две полоски влево, шесть вправо, две — почти прямо. Знак продолжал таять, и я не хотел говорить об этом Лесли.

— Мир, в который мы тогда грохнулись, был для тебя вполне реальным, — возразила она. — Ты считал,что уцелел в той аварии и вовсе не был призраком! Это один из параллельных миров, но ты похоронил мое тело, жил в нашем доме, ездил на машине и разговаривал с людьми…