Единственная

– Что за глупость, он просто робот.

– Не просто робот. Он живой робот, он ведет леди Суворову. Подумайте над моими словами. Я там был, я разговаривал с ней, но ничего не добился, так как он был с ней рядом. Она поддается давлению. Она подстраивается под силу. Она просто человек, а вот он, он больше, чем робот, - Такеши замолчал, моля богов, чтобы главнокомандующий проникся его словами.

– Если он так хорош, то я вам его не отдам. Вы сами должны это понимать. Спасибо за информацию. Сегодня вас доставят на вашу планету, браслет ваш будет настроен напрямую на меня. Вам от меня не улизнуть.

– Вы слишком полагаетесь на технику, мистер Смит. Это ваша ошибка, - Такеши поклонился вставшему главнокомандующему. Черные глаза блеснули недовольством.

Когда двери закрылись, Такеши позволил себе выдохнуть с облегчением. Он был довольный собой, ему осталось лишь дождаться, когда робот попадет в его руки, и узнать где его сын.

А Смит поражался тому, что все события в последнее время вращаются вокруг одного человека – леди Суворовой. Такеши был близок к разгадке, что у нее есть кукловод. Вот только это не робот, а Джон Керри. Но это было даже на руку Смиту. Такеши, ради призрачного обещания получить личного биоробота принцессы, добровольно согласился на сотрудничество. А это была несомненная победа главнокомандующего, такого специалиста, как Такеши, не так–то просто получить. Но Смит это сделал и гордился собой.

Эпилог.

Дом, в который меня привез Кёске, был огромный. Не дом, а крепость. Внешняя защита такая, что персонал любой секретной базы завистью изойдет. Камеры слежения просто повсюду, ДНК замки, энергетический защитный купол дублировал с виду непробиваемые стены. А внутри - прекрасный тихий уютный дворик, сад с маленьким бассейном.

Первый день просто не могла насладиться спокойной, размеренной жизнью. Я просто ела и спала, гуляла в саду. Но на утро второго дня устала от одиночества и захотела развеяться в лаборатории. Но и там вдохновения не нашла, понуро пошла на поиски мужа. Найти удалось его только тогда, когда поняла, что я сама потерялась.

Кёске вывел меня по системе оповещения из лабиринта коридоров, подсказывая, куда поворачивать. Так и дошла до его кабинета, где брюнет сидел в большом кресле за небольшим пультом управления, совмещенным с рабочим столом. А стена была оснащена множеством включенных мониторов. Как он разбирался в этом многообразии картинок и потоков информации, для меня было загадкой.

Когда я вошла внутрь, японец развернулся ко мне лицом, встал и, подойдя, нежно прижал к себе, глубоко вздохнув, прошептал:

– Я так по тебе соскучился, ты, смотрю, тоже?

– Да, тут, если честно, скучно, - призналась я, наслаждаясь его теплом.

– Чем хочешь заняться? Может, в библиотеке что-нибудь почитать, или фильм посмотреть?

– Я не хочу одна, пойдем, вместе посмотрим?

– У меня тут есть неотложные дела, прости, любимая, - отказал мне Кёске.

Я даже не знала, что и сказать. Обиделась немного: я скучаю, а он не может побыть со мной. В этом плане Тим оказался незаменимым. От человека не добьешься участия, когда оно тебе действительно требуется.

Печально вздохнув, отстранилась от Кёске и, развернувшись, пошла на выход. А потом неожиданно ахнула, когда японец дернул меня к себе за руку. Сев в кресло, он насильно усадил меня к себе на колени, крепко обнимая за талию.

– Давай мои фильмы смотреть, а не твои мыльные оперы, - предложил Кёске.

– Я вообще не понимаю, куда тут смотреть, - насупилась я.

– А ты присмотрись, тут много чего интересного, потом возьмешь наушники, и скажешь, какой монитор, я включу звук, - настаивал на своем брюнет.

Поерзав слегка, устраиваясь поудобнее, стала присматриваться к изображениям. И нашла, что по какому-то каналу транслировали не очередные новости, а романтический фильм об отважных женщинах – астронавтах. Указав пальцем на этот монитор, я надела наушники.

Так и сидела в нежных объятиях Кёске, купаясь в его бесподобном аромате, наслаждаясь нашей идиллией. Муж даже мне салфетки подавал, когда я слишком расчувствовалась и стала плакать над трагическими моментами фильма. Правда, когда Кёске протягивал очередную салфетку, тихо посмеивался, за что получил от меня болезненный тычок острым локтем. Такой момент испортил, что уже и плакать расхотелось.

– Милая, мы обедать будем? – тихо прошептал Кёске, когда главная героиня признавалась в любви своему мужчине всей ее жизни.

– Тихо, - приказала ему, чтобы не мешал.

– Я никогда тебя не забуду и пронесу нашу любовь сквозь звезды, любимый. Я буду ждать тебя! – прошептала героиня и поцеловала в губы свою любовь.

– Пффф, все же ты лучше играешь, любимая. Ей до тебя еще расти и расти, - ехидно прокомментировал Кёске.

– Я уже говорила тебе, я не актриса, перестань, - обиженно сказала я.

– Не веришь? Смотри, я покажу тебе самые мои любимые кадры, - с жаром прошептал мой…муж, и вместо фильма я увидела себя.

Мои удивленные глаза смотрели на меня, поражая своей синевой. Никогда не знала, что они у меня такие красивые. А потом я вспомнила этот момент – это когда Тим первый раз ко мне полез целоваться. Я тогда очень сильно испугалась, но на экране я была очень властной, холодной и надменной. Только я знала, каких тогда мне стоило сил позорно не сбежать.

Потом я мило улыбалась, скромно опустив глаза – это я так прошу сделать то, что сама не люблю делать. Следующие кадры уже из свежих событий: я в кабинете главнокомандующего о чем-то разговариваю с ним, слегка краснея от смущения. Так стыдно стало за этот момент моей жизни, но что было, того не воротишь.

А вот Керри держит нож у моего горла, а я шепчу что-то, с мольбой смотря в монитор. Да уж, только у бессердечного в этот момент сердце бы не вздрогнуло.

Сняв наушники, отвернулась от монитора.

– Пошли обедать, - сухо позвала Кёске.

Но он откинул меня себе на руку и, развернув к себе лицом, нежно провел пальцем по губам, ласково сказал:

– Сейчас будет мой самый любимый момент, смотри.

Развернул меня к мониторам, которые показывали, как я склонилась над спящим Кёске и невесомо обводила пальцем черты его лица. Что было дальше, я и так знала, поэтому спрятала лицо в ладонях от смущения. Но японец, как назло, включил звук.

– Я люблю тебя, хоть и ты дурак, а еще маньяк, а еще обманщик. Только попробуй предать меня, придушу в порыве страсти… Создатель, ну почему я такая глупая, - услышала я свой голос.

– Я тоже люблю тебя, Злата. И твоей актрисе до тебя далеко. От такого признания хочется обнять тебя и никуда не отпускать, навечно привязать к себе, наслаждаться каждой секундой, проведенной вместе, - томно соблазнял меня Кёске, а я краснела все больше и больше, вот только в этот раз не от смущения.

– Я не играю, Кёске, - со злостью ответила ему, пытаясь вырваться из его объятий.