Единственный мой, или Не умею жить без тебя

– Я мигом, – Степаныч скрылся в сторожке, а уже через минуту принес болгарку, подключенную к переноске. – Я за бокалами, а ты пока открывай.

Алексей включил болгарку и стал резать петли. Они поддались без труда. С замком было сложнее. Через десять минут все было готово.

– Постой, – Степаныч взял Алексея за руку, – давай вначале по бокалу коньяка.

– Вообще-то я за рулем.

– Пятьдесят граммов погоды не сделают.

Алексей согласился, и Степаныч наполнил принесенные бокалы.

– За успех, – провозгласил Степаныч.

– За успех, – поддержал его Алексей.

– А я выпью за здоровье Степаныча, за его долгие годы. Сто лет вам жизни. – И мы чокнулись бокалами. – Никогда раньше ничего подобного не пила, – сказала я.

Действительно, коньяк был удивительный.

– Да, Сталин знал толк не только в винах, но и в коньяке, – поддержал меня Степаныч. – Заглянем внутрь?

Алексей подковырнул ломиком крышку и отбросил ее в сторону. Мы все замерли. Нашему взору открылась потрясающая картина. Ящик был разделен на три отсека. В двух лежали желтые блестящие монеты. В третьем какая-то коробочка. Вначале мы стали рассматривать монеты. Они все были одинаковые. Надписи на монетах были сделаны на непонятном мне языке.

– Да-а, – протянул Степаныч. – Тут целое богатство.

– Неплохо сохранились, – сказал Алексей и, обращаясь к Степанычу, спросил: – Думаешь, золотые?

– Конечно! Тут нет никаких сомнений. Такой свежий вид могло сохранить только золото!

– И что теперь с этим делать?

– Во-первых, нужно узнать, что это за монеты? Какова их стоимость? А продать проблем не будет. Ты же в курсе, Леш? – Степаныч сохранял спокойствие, но было видно – он взволнован. – Жаль, отец твой этого не видит.

– Откроем коробочку, – предложила я.

Леша аккуратно взял коробочку. Она буквально расползлась у него в руках. Он разорвал ее. Там был перстень необыкновенной красоты – желтый металл, вероятно золото, и крупный камень, который сверкал в солнечных лучах всеми цветами радуги.

– Красотища какая! – Я не могла скрыть своего восторга.

– Леш, по-моему, это бриллиант, – Степаныч взял перстень из рук Алексея и внимательно его разглядывал. – Если это так, он должен резать стекло. Попробуем?

Мы подошли к сторожке, и Степаныч камнем провел по окну. На стекле появилась глубокая царапина.

– Так и есть, – Степаныч протянул перстень Алексею. – Вот только что с ним делать?

– Да-а. Такую игрушку вот так запросто не продашь, – согласился со Степанычем Алексей.

– А может, сдать все это государству? – предложила я.

– Это вы всегда успеете сделать. Вот что, – Степаныч обратился к Алексею, – ты бы спрятал это все, да понадежнее. И так, чтобы об этом никто не знал.

– Это само собой, Степаныч. Что потом с этим делать? Вот в чем вопрос…

– Время покажет. Я сегодня собирался в город. Там у меня есть знакомый ювелир, я спрошу у него, может ли кто-то дать реальную цену за эту вещицу? Я возьму у тебя две монетки, он в этих вещах толк знает.

– А что за ювелир? Ему можно доверять? Сам понимаешь, если он растреплет все по городу…

– Так это ж Павел Сергеевич Скрынников. Ты его должен знать. Его ювелирный магазин и мастерскую при нем все в городе знают. А живет он на Карантине. Улица Портовая, дом…

Невольно я повторила про себя адрес несколько раз. Если бы я только знала, что в дальнейшем он мне понадобится! И не однажды!

– Это тот, с которым папаня на охоту ездил?

– Да. Он был знаком с твоим отцом. После его смерти мы тоже сдружились. Хотя и нельзя сказать, что мы закадычные кореши. Скорее хорошие знакомые, – Степаныч сделал неопределенный жест рукой. – Вот с Власенко, тот, который прокурор, твой батяня по-настоящему дружил.

– Смотри, Степаныч, осторожней, – предостерег Алексей.

– Ты меня что, учить будешь? – И Степаныч с улыбкой погрозил пальцем.

Мы пересчитали монеты. Их оказалось двести сорок пять штук. Алексей дал Степанычу две монеты.

– И где же мы все это спрячем? – задала я вопрос, который повис в воздухе.

– Так, дети. Вы это спрячьте, а где – мне знать не обязательно, – Степаныч выставил руки перед собой.

– Степаныч, но ведь это и твое тоже, – запротестовал Алексей.

– Лешенька, сынок, я уже старый. Сколько мне нужно? У меня ведь есть все необходимое.

– Хорошо, – Алексей стал складывать все найденное в сумку. – Мы завтра заедем к тебе. Ты только сильно не напивайся. Две бутылки коньяка – это много.

– Куда мне! – Степаныч махнул рукой. – Это мне на месяц пить.

– Ну-ну. Давай, до завтра.

Мы сели в машину и поехали в сторону города.

– Куда прятать будем? – спросила я Алексея.

– Проще всего – дома – предложил Алексей. – Положим в шкаф, сверху какие-нибудь шмотки.

– Наверное, ты прав, – согласилась я. – Если хочешь что-нибудь спрятать, положи на видное место.

Приехав домой, мы убрали сумку в шкаф в моей комнате, а сверху сложили стопкой разные вещи.

– Алла только что была, – крикнула из гостиной мама. – Кстати, что-то вы рано с рыбалки, не клевало?

– Мы скорее просто отдыхали на природе, чем рыбу ловили, – ответила я и пошла следом за Алексеем на улицу.

Он закурил сигарету и сел под навесом.

– Познакомь меня со своей подругой, – сказал Алексей.

– Пойдем прямо сейчас.

Хотя я ее ни в чем не могла заподозрить, все же какие-то сомнения у меня были.

– Возьмем бутылку коньяка с собой, – добавил Алексей, отправляясь в дом.

Мы пришли, когда Алла разговаривала с кем-то по телефону.

– Я все узнаю, – донеслось до нас.

– Привет, – крикнула я.

– Заходите, я сейчас, – ответила Алла и что-то тихонечко сказала по телефону.

Мы прошли в беседку, и Алексей поставил на стол бутылку коньяка.

– Ого! – воскликнула Алла. – По какому поводу банкет?

– Познакомься. Это мой муж, – сказала я.

– Алексей.