Единственный выживший

Но никогда не иметь надежды было, наверное, стократ хуже.

Ожидание и вера в чудо переполняли Джо.

Одновременно он был напуган.

– Что-то было… – повторил он.

***

Оторвавшись от перил, Джо прислушался к своим ощущениям. Ноги больше не подгибались, и он вытер мокрые ладони о джинсы. Воду с лица Джо вытер рукавом своей спортивной куртки.

– Каким-то образом она спаслась, – упрямо повторил он, повернувшись к Барбаре. – Спаслась и прошла эти полторы мили до ранчо. Полторы мили за час с четвертью – это нормально, если учесть, что она шла в темноте и имела на своем попечении маленького ребенка, которого наверняка пришлось нести большую часть пути.

– Я очень не хочу быть той булавкой, которая испортит твой воздушный шар, Джо, но…

– Тогда не будьте ею.

– …Но есть одна вещь, над которой тебе следует подумать как следует.

– Я слушаю.

Барбара поколебалась, но все-таки решилась высказать свои сомнения вслух.

– Допустим – заметь, я говорю "допустим", – в катастрофе действительно кто-то уцелел. Допустим, эта женщина на самом деле была на борту рейса 353 и ее имя – Роза Такер. Джеффу и Мерси она представилась как Рейчел Томас…

– Ну и что?

– Тогда почему она назвала настоящее имя девочки – Нина?

– Эти люди… они охотятся за Розой, не за Ниной. Нина им не нужна.

– Если они узнают, что Роза спасла девочку при помощи того самого гипотетического эликсира жизни, который она изобрела и который везла, чтобы предъявить на пресс-конференции в Лос-Анджелесе, тогда, как мне кажется, девочка представляет для них не меньшую опасность, чем сама Роза Такер.

– Возможно, вы правы… Но, откровенно говоря, сейчас мне все равно.

– Я к чему клоню… скорее всего она назвала бы Нину вымышленным именем.

– Не обязательно.

– Не обязательно, – согласилась Барбара. – Но это весьма вероятно.

– Так в чем же разница?

– В том, что Нина – это тоже выдуманное имя.

Джо вздрогнул, как будто кто-то ударил его по лицу, и ничего не ответят.

– Может быть, девочку, которая побывала на ранчо, на самом деле зовут Сара, Мери или Дженифер…

– Нет, – твердо сказал Джо.

– Но она же назвала себя Рейчел…

– Если девочку звали по-другому, то что заставило Розу Такер назвать ее именем моей дочери? Если это совпадение, то совпадение более чем удивительное.

– На борту рейса 353 могли быть две светловолосые девочки в возрасте до пяти лет.

– И обеих звали Нина? Это же смешно, Барбара!

– Если после катастрофы кто-то остался в живых и если одной из уцелевших была маленькая светловолосая девочка, – сказала Барбара, – то тебе следует быть готовым к тому, что это не Нина.

– Я понимаю, – сердито отозвался Джо, которого злило, что Барбара заставила его признать возможность, от которой он старательно бежал. – Я все понимаю!

– Понимаешь?

– Конечно.

– Я беспокоюсь за тебя, Джо, – проговорила Барбара извиняющимся тоном.

– Спасибо, – с сарказмом ответил он.

– Нет, в самом деле. У тебя… душевная травма.

– Со мной все в порядке.

– А мне кажется, что ты уже надломлен и любой пустяк может тебя доконать.

Джо только пожал плечами.

– Посмотри на себя, – настаивала Барбара.

– Сейчас я чувствую себя лучше, чем когда-либо. Лучше, чем за весь год.

– Но это может оказаться не Нина, и тогда…

– Это может быть и не Нина, – согласился Джо как можно спокойнее, хотя в душе он уже ненавидел Барбару за это упрямое, не знающее милосердия и пощады стремление настоять на своем. Вместе с тем Джо понимал, что она искренне озабочена его состоянием и что горькое лекарство, которое Барбара так настойчиво пыталась заставить его проглотить, должно было, по ее мнению, спасти его от полного уничтожения и распада в момент, когда все надежды, взлелеянные им вопреки логике и здравому смыслу, в конце концов рухнут. – Я готов к тому, что это может быть не Нина, – твердо сказал Джо и посмотрел на Барбару. – Ну, теперь вы довольны? Уверяю вас, если дело обернется именно так, то я справлюсь и с этим.

– Ты так говоришь, но это неправда.

– Это правда! – ответил Джо, бросая на собеседницу свирепый взгляд исподлобья.

– Может быть, какая-нибудь крошечная частица твоего сердца действительно понимает, что это может оказаться не Нина, но твое сердце сейчас отчаянно стучит, трепещет и переполняется убежденностью, что это именно твоя дочь, и никто иной.

Джо и в самом деле чувствовал, как его глаза начинают лихорадочно блестеть уже не в ожидании – в предвкушении чудесного воссоединения.

Глаза Барбары были, напротив, полны глубокой, почти бесконечной печали и сострадания, и это привело Джо в такую ярость, что он едва не ударил ее.

***

Мерси была занята тем, что катала небольшие шарики из смешанного с арахисовым маслом теста. Должно быть, сквозь стекло двери она видела, каким напряженным и эмоциональным был разговор между Джо и Барбарой, и в ее глазах, кроме разгоревшегося с новой силой любопытства, светилось еще и беспокойство. Возможно, она даже уловила несколько слов – дверь была достаточно тонкой.

Но это не помешало Мерси оставаться доброй самаритянкой. Иисус, Симон-Петр и Андрей по-прежнему взирали на нее с августовской картинки в календаре, и она была полна желания помочь каждому, кто попал в беду.

– Девочка не сама назвала свое имя, – сказала Мерси. – Это Рейчел представила ее. За все время, пока они были здесь, бедное дитя едва ли сказало два словечка. Она была ни жива ни мертва от усталости и ужасно хотела спать, а тут еще эта неприятность с машиной… Должно быть, бедняжка совсем растерялась… Нет, девочка нисколько не пострадала, не волнуйтесь. На ней не было ни царапинки, вот только личико стало совсем белым, что твой свечной воск, да и глазки смотрели так, словно она видела сны наяву, и снился ей какой-то волшебный мир… Это было очень похоже на транс или гипноз, который по телевизору показывают, и я сначала забеспокоилась, но Рейчел сказала, что все в порядке. Она все-таки доктор, эта Рейчел, вот я и решила, что ей виднее, и перестала волноваться. И правда, маленькая куколка проспала в машине всю дорогу до Пуэбло, так что к концу поездки она, наверное, уже совсем оправилась.

Скатав из теста очередной шарик, Мерси положила его на противень и слегка прижала большим пальцем. В образовавшуюся впадину она положила три размоченные изюминки.

– Рейчел рассказывала мне, что ездила в Колорадо-Спрингс на выходные, чтобы повидать родных, а девочку взяла с собой, потому что ее отец и мать отправились в небольшое путешествие по случаю годовщины свадьбы. Во всяком случае, я так поняла, – добавила Мерси извиняющимся тоном и, взяв с полки плотный пакет из промасленной бумаги, стала укладывать туда готовые румяные печенья, остывавшие на большом блюде. – Ничего странного нет… – сказала она неожиданно и тут же пояснила: – Я имею в виду, что черный доктор и белый доктор вместе держат практику. И что черная женщина разъезжает с белым ребенком – тоже. В наших краях это никакая не редкость. Я думаю, все это означает, что мир наконец-то становится не таким жестоким и более терпимым.