Ее королевское высочество

— Откуда вы? — с любопытством спросил Паркер. Он принял ее за француженку, но Мэри сказала, что это не так.

— Из крохотной европейской страны, — улыбнулась Кристиана. — Из Лихтенштейна.

— А где эта страна находится? Я, разумеется, слышал о ней, но, честно говоря, плохо представляю себе, где ее искать на карте.

У него были непринужденные манеры и теплая улыбка, что очень ему шло.

— Как и большинство людей. Это клочок земли площадью в сто шестьдесят квадратных километров, зажатый между Австрией и Швейцарией. Совсем крошечный, вот почему никто толком не знает, где он находится.

Их разговор не имел ничего общего с флиртом, они просто беседовали, шагая бок о бок по тропинке. Паркер напомнил Кристиане ее брата Фредди, хотя, следовало признать, был гораздо более воспитанным.

— А на каком языке там говорят? — поинтересовался он. — На немецком?

— В основном, а также на местном диалекте, который очень трудно понять.

— Но вы, как я заметил, владеете и французским? — Утром Кристиана бегло говорила по-французски, и Паркер решил, что это ее родной язык.

— Да, моя мать была француженкой, и дома мы всегда говорим по-французски.

— Была? — уточнил он, сочувственно нахмурившись.

— Она умерла, когда мне было пять лет.

— А моя умерла, когда мне было пятнадцать. — У них нашлось что-то общее, но Кристиана не стала развивать эту тему, не желая быть навязчивой или задавать болезненные вопросы. — Нас с братом вырастил отец.

— И нас с братом тоже.

— А чем занимается ваш брат, если, конечно, он уже достаточно взрослый, чтобы чем-нибудь заниматься? — улыбнулся Паркер. Девушка выглядела очень юной, однако то, что она работала в отделении Красного Креста в Африке, означало, что ей уже как минимум двадцать один год.

— Уверяю вас, он достаточно взрослый, — вздохнула Кристиана. — Ему тридцать три. И большую часть времени он занимается тем, что путешествует, волочится за женщинами и носится на гоночных автомобилях.

— Неплохо устроился, — пошутил Паркер. — А у нас в семье все врачи. Отец — хирург в Сан-Франциско, брат — педиатр в Нью-Йорке, а я практикую в Бостоне. — Он охотно рассказывал о себе, что было свойственно многим американцам в отличие от европейцев, предпочитавших не касаться личных тем.

Но Кристиане нравились открытость и дружелюбие американцев, и она тосковала по таким отношениям, уехав из Беркли.

— Я слышала, вы живете в Бостоне и занимаетесь исследованиями в Гарварде.

То, что она в курсе его занятий, явно доставило Паркеру удовольствие.

— А чем занимаетесь вы в своем Лихтенштейне? Кстати, а как называется ваш город?

— Я живу в столице, в Вадуце, и после возвращения домой собираюсь работать с отцом. Но прежде я хотела бы провести здесь год, если позволит отец. Он нервничает, когда я уезжаю. Правда, скоро из Китая вернется мой брат... Надеюсь, это немного отвлечет отца. Или сведет с ума, в зависимости от того, что будет вытворять мой братец.

Оба рассмеялись.

— Он что, гонщик? Вы упоминали о гоночных автомобилях.

— О нет! — Кристиана снова засмеялась, шагая рядом с Паркером по тропинке, окаймленной цветущим кустарником и деревьями. В воздухе висел густой и сладкий аромат цветов, который отныне будет всегда напоминать ей об Африке. — Просто ужасный шалопай.

— Значит, он вообще не работает? — удивился Паркер.

Видимо, он никогда не сталкивался с подобной ситуацией. Отпрыски королевских фамилий обычно не работали, особенно наследники престола, как ее брат. Правда, в большинстве своем они были более респектабельны, чем Фредди, и находили менее буйные способы заполнить свой досуг.

— Вообще-то он иногда выполняет поручения отца, но ему это не слишком нравится. Он предпочитает путешествовать. Например, сейчас он находится в Азии. Он уже посетил Японию и Китай и собирается по пути домой заехать в Бирму.

Какая интересная семья! Паркер был заинтригован.

— А ваш отец? Чем занимается он?

— Политикой и общественными отношениями. — Кристиана уже столько раз это повторяла, что и сама почти поверила. — Я буду помогать ему, когда вернусь домой.

— Это звучит очень привлекательно, — одобрительно заметил он.

Кристиана издала стон.

— Не могу представить себе ничего хуже. Я предпочла бы работать здесь.

— А ваш отец? Что он думает по этому поводу? — осторожно поинтересовался Паркер.

— Отец был не слишком доволен, однако не стал препятствовать моему отъезду сюда. Он согласился отпустить меня на шесть месяцев, но я надеюсь продлить этот срок до года.

Было очевидно, что она находится под влиянием отца и зависит от него. Если бы Паркер мог себе представить, насколько простирается власть отца Кристианы и каковы ее обязанности как принцессы, он был бы потрясен.

— Я должен вернуться в Гарвард, но мне здесь очень нравится. Это самое интересное место из всех, где мне приходилось бывать. Я изучаю распространение СПИДа в развивающихся странах и несколько лет назад занимался исследованиями в Центральной Америке. Но мне чертовски повезло, что у меня появилась возможность поработать в Африке.

— «Врачи без границ» — замечательная организация. Она пользуется огромным авторитетом.

— Я хотел бы задержаться здесь, в Синейфи, на некоторое время, чтобы спокойно поработать. Последний месяц был несколько суетным, хотя я очень благодарен «Врачам без границ» за то, что они взяли меня с собой.

Кристиана понимающе кивнула, и они не спеша двинулись назад. Паркер спросил, понравилось ли ей в Беркли, и она сказала, что очень.

— Мне ужасно не хотелось возвращаться домой.

— У меня складывается впечатление, что вы с братом не очень-то любите бывать дома, — с улыбкой заметил Паркер.

— Вы правы. Лихтенштейн — очень маленькое государство. Тамособенно нечем заняться. Здесь у меня гораздо больше дел. — Тут Кристиана чувствовала себя полезной, что много значило для нее.

— Надо будет как-нибудь посетить ваши места, — сказал Паркер. — Я был в Вене, Лозанне, Цюрихе. Насколько я понимаю, это совсем рядом.

— У нас очень красиво, — сказала Кристиана не слишком уверенно.

— И видимо, очень скучно, — добавил он.

— О да, — признала она с улыбкой.

— Тогда зачем возвращаться? — с недоумением спросил Паркер. В Штатах, если людям не нравилось место, где они живут, они переезжали. Ему, например, нравился Сан-Франциско, хотя, на его взгляд, там было чересчур спокойно.