Её личное безумие

Хейл не могла произнести ни слова про это. Она не могла позволить и Джаваду вмешаться в данный процесс, прекрасно понимания, что Зейн достоин её доверия. Малик сможет сделать всё сам. У него обязательно должно получиться.

Но сейчас мысли уже сбиваются в кучу. Сейчас её сердце так гулко бьётся, а страх так пронзительно течёт по жилам, что уже сложно заставлять себя терпеть такие пытки и дальше. С ней слишком грубо разговаривают. Мужчина, от которого она ждёт ребёнка, готов убить её прямо сейчас за такое изнурительное молчание.

– Твою мать, Хейл! – опять этот крик. Опять этот чёртов крик Джавада, от которого рой мурашек на теле только усиливается. – Ты можешь хоть что-то мне сказать?

И она только решается поднять на него свои глаза. Так неуверенно и испуганно, что это ещё хуже влияет на сложившуюся ситуацию. Лицо мужчины покрывается красными пятнами и он плотнее сжимает свои кулаки, то ли сдерживая себя от очередного порыва гнева, то ли сдерживаясь от того, чтобы ударить её прямо по лицу.

– Я ничего не знаю, – её решительное вранье с резким блеском зелёных глаз. – И если ты мне не веришь, то это уже твои проблемы, а не мои.

Он сжимает зубы. Теперь наклоняется к ней, с ненавистью проходя по её испуганному выражению лица. Господи, неужели этот тот самый человек, которого она впустила в своё сердце? Неужели это именно тот, кого она смогла полюбить?

Роуз боится. Она понимает, что сейчас Джавад готов даже убить её, не то, что хотя бы просто ей поверить. А это вызывает у девушки самый сильный и неконтролируемый страх.

– Клянусь, Хейл, если ты не... – договорить он не успевает.

Кто-то прерывает его. Кто-то врывается в эту комнату так внезапно, что Джавад успевает лишь сделать глубокий вздох прежде, чем в помещении начинают раздаваться чьи-то шаги.

Стайлс. Роуз сразу узнаёт его и появление этого парня пугает её ещё больше, чем что-либо иное. Страх так мгновенно накрывает девушку, что она тут же поднимается со своего стула и с ужасом в глазах присматривается к только что зашедшему парню.

В последнее время Гарри был сам не свой. Его взгляд отдавал холодом, а всё тело так и пропитывалось ехидной желчью. И даже сейчас, видя перед собой этого человека, она ощущала лишь жуткое напряжение, исходившее от его места положения.

– Я нашёл их, – вдруг заявляет Гарри. Говорит так, что Хейл готова почти кричать от безысходности. – Все эти трое уехали в Сан-Франциско.

Развитие событий просто становится только хуже и хуже. Уже сейчас Роуз чувствует, как всё идёт к чертям. Всё просто рушится у неё на глазах. Так стремительно и так отчаянно, что она даже не понимает, что вообще способна сделать в такой ситуации.

– Ты знала об этом? – Джавад оборачивается обратно к ней, с ядовитой жёсткостью присматриваясь к её глазам. – Твою мать, Хейл, ты знала?

Она не может ничего сказать. Просто стоя молчит, сжимая трясущиеся губы и чувствуя слабость внизу живота. Чёрт, беременность. Она сейчас же должна перестать нервничать.

К счастью, Джавад перестаёт её трогать. Делая спокойный вздох, он перестаёт смотреть в её сторону.

– В любом случае это уже неважно, – говорит мужчина, оказываясь почти вплотную к Гарри. – Мы сейчас же должны отправляться, Стайлс. Нельзя терять ни минуты.

Конечно же, парень только поспешно кивает. Соглашается так быстро, как только возможно, уже готовясь браться за дело. Роуз понимает их. Естественно, им не хочется стоять в стороне, когда происходят такие важные события. Но зачем же всю грязь выливать на неё?

– Я еду с вами, мистер Малик, – слышится поспешное заявление Стайлса.

И они оба уходят, отчего Роуз остаётся одна. У неё плохое предчувствие. У неё безумный страх.

Может, зря она всё это скрывала? Может, что-то уже успело случиться?

Она не знает. Но просто чувствует этот дикий страх, поедающий её на куски. Роуз не знает, как это выдержать. Ей просто хочется верить в то, что этот ужас со временем закончиться. И что всё, в конце концов, будет хорошо.

Лорен стоит посреди комнаты. В её руке пистолет. Глаза отражают такое самодовольство, что это даже поражает, отчего лишается любая способность к дару речи. Зейн не шевелится. Им овладевает потрясение. Его полностью повергает в шок.

– Я сделала всё правильно? – какой-то вопрос. Какое-то чёртово женское любопытство, с которым Лорен обращается к точно такому же шокированному Томлинсону.

Она даже смотрит в его сторону с улыбкой, будто так и ожидая скорейшего одобрения. Но Луи ничего не говорит. Он с бледным выражением лица застывает посреди комнаты, не в силах сделать ни единого движения. Взгляд падает к мёртвому телу Найла и боль пронзает насквозь. Хочется отрицать этот кошмар. Кричать, что есть силы, но лишь бы просто в это не верить.

– Это не то... – растерянный шёпот Томлинсона. – Чёрт, Лорен, это не то, что я просил...

Теперь что-то становится понятнее. Какое-то посвящение наполняет ум, даёт возможность Малику сделать хоть какой-то необходимый вздох в свои лёгкие.

Едва удерживаясь на ногах, он опускает взгляд к Найлу и чувствует, как глаза жжёт от слёз. По сердцу словно полоснули ножом. По всем частям тела словно прошёлся электрический ток.

Не может быть. Этого кошмара просто не может быть.

– Но ты же сказал убить... – вдруг оправдывается Лорен, не замечая одобрения своего поступка.

Все ещё держа пистолет в руках, она резко теряется и оружие падает из её ладоней. Она застывает. А потом тут же поворачивает голову влево. Туда, где стоит Зейн, шокированный происходящим до невозможного описания.

– Ты... – так злобно говорит она. Почти задыхаясь, почти лишаясь всех сил. – Ты... Я должна была убить тебя.

И ему становится только хуже. Что? Что она говорит?

Слёзы текут сильнее. Господи, Зейн Малик, такой чёрствый и такой безжалостный человек вдруг просто плачет от каких-то слов. От какого глупого желания девчонки сделать ему больно.

Но вот только это не какая-то девчонка. Это не какое-то желание.

Страшно верить в это. Потрясение усиливается. Зейн даже ищет хоть какой-то поддержки в глазах Лиама, но тот стоит не менее шокированным, чем сам Малик. Всё теряется в рассудке. Нигде нет помощи. Нигде нет хоть какого-то спасения из этого поглощающего ада.

– Что ты с ней сделал? – единственный вопрос, что срывается с его дрожащих губ. – Блять, Томлинсон, что ты с ней сделал?!

Крик оглушает всё пространство. Даже Лорен замирает, вдруг прекращая злорадно ухмыляться. Никто не двигается, застыв на одном единственном месте.