Её несносный студент

— В точку, но это необходимо, так это, к сожалению, работает. Так вот, я хочу, чтобы ты тоже присутствовала.

—А я тут причем?

— Как причем? Ты столько здесь проработала, все же частично это все и твоя заслуга, — она обводит рукой пространство, пока я таращусь на нее во все глаза.

— Нет, Кать, это без меня, мне и в прошлый раз хватило. Снова чувствовать себя белой вороной я не готова, прости.

— Глупости не говори. Иначе я обижусь.

— Кать, ну без ножа режешь.

— Обижусь.

— Черт с тобой.

— Наряд сама подберу.

— Ну уж нет.

— Ксюша.

— Катя!

— Это не обсуждается, считай, что это моя плата за помощь.

— Ты невыносима.

— Я знаю.

— Пожалуй, мне уже пора, — бросаю взгляд на часы.

Катюша уже, должно быть, заждалась.

Спешно попрощавшись и дав слово выполнить обещание, уставшая, я иду за Катюшей. Дочь меня даже не сразу замечает, суетится в компании двух резвых мальчишек, вокруг огромной башни. Все-таки успели построить.

Окликом привлекаю внимание дочери. Она, конечно, расстраивается, понимая, что нам уже пора, но не капризничает, прощается с ребятами, и бежит ко мне.

— Ну что? Ты довольна? — улыбаюсь, натягивая на нее пальтишко, пока высматриваю Тасю.

— Да, — кивает довольно.

— Ну и хорошо.

— О, ты уже здесь? — внезапно появляется Тася. — А я тут в туалет выскочила. Ну что, уже домой?

— Да, Тась, спасибо тебе.

— Да брось, это все-таки моя работа. Ну до встречи.

Она обнимает напоследок котенка, прощается со мной и возвращается к детям.

Несмотря на всю свою резвость и радость встречи, к моменту, когда мы приезжаем домой, Катюша все же порядком устает, а потому сил хватает только на скорую ванну и легкий ужин, который с боем, но Котенок все же съедает, а после довольно быстро засыпает, даже не дослушав сказку.

А я, оставшись в тишине своей спальни, все никак не могу выбросить из головы слова Деминой.

Волков, ну что ты за наказание такое.

Выбросить из головы все случившиеся мне не удается и в следующие два дня. Я словно пришибленная на автомате иду на работу, возвращаюсь, улыбаюсь маме. На автопилоте занимаюсь с дочерью, и все бы ничего, если бы не Волков, внезапно решивший исчезнуть с глаз долой.

Признаться, я ведь опасалась, нет, не так, скорее надеялась на его очередное совершенно беспардонное появление в аудитории на перемене между парами, или…

Да, Господи, я сама не знала, на что надеялась.

Какая-то больная потребность просто увидеть его съедала изнутри, а он не появлялся, два дня, слово сквозь землю провалился.

— Красивая ты у меня, — вздрагиваю от голоса мамы, вошедшей в мою комнату.

— Просто платье красивое.

Катя все же прислала мне наряд на свое усмотрение. Платье оказалось действительно шикарным. Черное, атласное, длиною в пол, с разрезом до середины бедра, оно придавало моему виду какой-то величественности что ли. И даже с размером проблем не возникло.

— Нет, Ксюш, это ты у меня красивая. Повеселись там.

— Ну какое веселье, это будет очень скучное мероприятие, мам, — улыбаюсь ей, а у нее под глазами глубокие морщинки вырисовываются.

— И все же.

— Я недолго, — говорю зачем-то.

— Ксюш, иди уже.

Да, действительно, мне уже пора. Помимо платья, Демина еще и водителя прислала, чтобы я точно не соскочила. Вздохнув, натягиваю на себя пальто и сапоги, туфли беру с собой. Целую маму и с видом мученицы покидаю квартиру и плетусь к лифту.

Водитель Деминых встречает меня скупой улыбкой, предусмотрительно открыв для меня пассажирскую дверь. Также молча доставляет меня в целости и сохранности к зданию, наверное, самого дорогого отеля нашего города, в ресторане которого решено было закатить банкет. Благодарю мужчину, когда, обогнув автомобиль, он открывает для меня дверь и помогает выбраться.

— Ну наконец-то, — звонкий голос Кати доносится до слуха, и я выдыхаю от облегчения. Признаться, перспектива разыскивать ресторан и Деминых меня пугала до чертиков.

— Прости, я… я все никак не могла собраться.

— Трусиха ты, Макарова. Пойдем.

Она берет меня под локоть и ведет за собой. У входа отдаю в руки работников пальто, а после смены на туфли, и сапоги. И иду вслед за Катей. Длинные коридоры сменяются один за другим, от количества поворотов у меня начинает кружиться голова, и когда наконец мы оказываемся в просторном, полном народу, помещении, мне и вовсе кажется, что я потеряю сознание.

— Ты как? Ксюш, не бледней.

— Все нормально.

Дальше становится легче, Катя, понимая мое состояние, приводит меня в компанию уже знакомых людей.

— Тебе нельзя, — практически вырвав из рук мужа бокал, Юля — лучшая подруга Кати и по совместительству его сноха, отчитывает этого самого мужа.

— Это шампанское, — возражает не слишком убедительно Дмитрий.

— Сок пей.

— Я с тобой раньше времени помру.

— Со мной ты как раз не помрешь.

Они продолжают припираться, совершенно не замечая нашего присутствия.

— Хкмм, — привлекает всеобщее внимаение неизвестно откуда взявшийся Макс. — Может, вы дома отношения выяснять будете.

— Мы уже все выяснили, да, Дима? — настойчиво произносит Юля, прожигая мужа испепеляющим взглядом.

— Да, солнышко, — он не спорит, просто притягивает ее к себе и целует в висок. — Как скажешь.

— Ой все, у меня сейчас кровь из глаз от вашего сиропа польется.

Мне становится значительно легче.

— Ой, Ксюша, привет, — Юля наконец замечает меня и пока я медленно соображаю, подходит и обнимает, да так крепко, что у меня глаза из орбит прочь лезут. — Сто лет не виделись. Ты говорят, теперь в университете преподаешь?

— Преподаю, — киваю.

— И как?

— Неплохо, — пожимаю плечами, а она кивает, явно заинтересованная моим присутствием.

Правда, длится это недолго, пока Юля закидывает меня вопросами, ее муж, вместе с шурином, медленно двигаются в сторону столов со спиртными напитками.

— Дима! — наконец заметив отсутствие мужа, восклицает Громова. — Макс! Убью! Простите меня, кажется, кто-то оборзел, — она разворачивается и разъяренной фурией направляется к мужу и, решившему помочь несчастному, брату.