Её шикарный босс

Ей стало нехорошо. Желудок свело непонятной тревогой, и она вжалась в стул.

— Очень хорошо, что вы приехали. Вот. Вещи, документы. — Еще недавно любезный начальник вокзала бесцеремонно протянул мужчине Катин паспорт и указал на небольшую сумку.

— Попалась, птичка, — широко улыбнулся ей мужчина и забрал паспорт. — Хватит, нагулялась. Пора домой.

Катя вскрикнула и бросилась к входной двери, но он ловко преградил ей путь и крепко впился в локоть.

— Будешь брыкаться, я тебя в аул к себе отправлю. На перевоспитание, — он открыл дверь и бесцеремонно поволок ее за собой. — Если бы ты была моей женщиной, я бы с тобой так и поступил. А прежде чем отправить на перевоспитание, высек бы тебя розгами. Но Саша сам с тобой пусть разбирается.

При упоминании Ярцева у Кати оборвалось сердце. Она крепко дернулась и пожалела, что не схватила со стола начальника вокзала нож для резки бумаги или что-нибудь острое. Теперь избавиться от мертвой хватки, которой в нее вцепился незнакомый мужчина, не было никакой возможности.

— Отпустите меня! Вы не имеете права меня трогать! — упиралась она.

Тогда он ловко вывернул ей руку, и на глазах выступили слезы от резкой боли.

— Еще хочешь брыкаться? — зловеще улыбнулся ей он.

— Нет, — сглотнула ком в горле Катя.

— Дернешь руку сильнее, и получишь вывих сустава.

Она с отчаянием посмотрела в его глаза, холодные и безразличные, и больше не вырывалась.

Мужчина вывел ее на улицу, и возле джипа она увидела Ярцева. Он стоял все в том же элегантном пальто, классических черных брюках и дорогих туфлях, создавая дикий контраст со своими мрачными, похожими на бандитов спутниками. Картинно скрестив руки на груди, он сверлил ее осуждающим взглядом.

— А говорил, что не будешь за мной бегать, — с презрением бросила ему Катя.

— Я говорил, что мне не нужны предатели. — Холодно поправил ее Ярцев и подтолкнул к машине.

— Саш, я ей щас шею сверну, — передернул плечами Ринат.

— Так сверни, что же ты этого не делаешь! — в отчаянии выкрикнула Катя, и почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

— В машину садись, — не желая препираться, презрительно поморщился Ярцев и открыл у нее перед носом заднюю дверь.

Катя с негодованием сверкнула глазами.

— Я не хочу! — толкнула его в грудь она. — Почему ты так себя ведешь, как будто я – твоя вещь?!

— Хватит! — грубо оборвал ее Ринат. — Четверо мужиков гоняются за бабой, где это видано!

— Сядь в машину. — Неотрывно глядя ей в глаза, приказал Ярцев.

Губы предательски задрожали.

— А я еще думала, что люблю тебя, — качнув головой, прошептала Катя. Оттолкнула его от себя и забралась в джип.

Ее шепот больно резанул по сердцу, но Ярцев не подал вида, и просто забрался в машину за ней следом.

Катя больше ничего не говорила. Зажатая с двух сторон, она тихо плакала. Ярцев молчал. Ринат презрительно смотрел в окно. Джип на огромной скорости несся обратно в Россию.

Они останавливались лишь одни раз, тоже не заправке. Катя больше не рвалась на свободу. Спокойно посетила дамскую комнату, а потом взяла купленный Ярцевым кофе и круассан. Есть не хотелось совсем, но она не желала препираться, и просто давилась едой. Ее сердце было разбито. Ей больше не хотелось никуда бежать. Ей была ни к чему свобода. После того, что еще недавно любимый Саша говорил ей в собственном кабинете, ее собственная жизнь потеряла всякий смысл.

Почему-то она была уверена – в качестве наказания за дерзость Ярцев вернет ее в «Золотую рыбку». Для себя она уже все решила – она найдет способ лишить себя жизни, как только он ее туда привезет. Никто не будет ею пользоваться. Она этого не позволит.

Ярцев тоже молчал. Наверное, если бы ему удалось заглянуть в ее мысли, он бы ужаснулся. Но это было невозможно, и на данном этапе его устраивала ее молчаливая покорность. Ему хотелось только одного – добраться скорее до родного города. Потом он пересадит Катю в свою машину, и они серьезно поговорят. Без лишних свидетелей.

Когда они приехали в город, уже стемнело. Ярцев обнялся с Ринатом, пожал руки его охране.

— Сочтемся, — коротко кивнул, и забрал вещи Кати из джипа.

— Идем, Катюша, — устало махнул девушке он, и она медленно выбралась на свежий воздух. Тут же испуганно шагнула к его седану. Она не знала, чего ждать дальше, но оставаться рядом с Ринатом и его подельниками ей хотелось меньше всего.

Ярцев открыл дверь и пропустил ее на переднее сидение. Уложил вещи в багажник машины и только после этого сел рядом и включил зажигание. Они отъехали на приличное расстояние от логова Рината, и только тогда Ярцев съехал на обочину и отключил мотор.

Катя сидела молча, опустив голову, и с ужасом ждала развязки. Теперь она понимала, что избивающий ее Елисеев – это не самое страшное. Намного страшнее услышать приговор из уст любимого мужчины.

— Кать… — позвал Ярцев и осторожно коснулся ладонью ее щеки.

От неожиданного прикосновения девушка вздрогнула. Смотреть на него не решилась, но в глазах предательски защипали слезы.

— Ну, зачем ты уехала, Кать?

— Не хотела, чтобы в наказание ты вернул меня обратно в тот притон, из которого вытащил.

— Какое наказание, Катя?!

— Ты сказал, что у меня нет никаких прав. Ведь ты же… купил меня у них, да?

— С чего ты это взяла?

— Просто догадалась. Твои слова, они многое объясняют. И поведение твоих страшных друзей, которые помогли тебе привезти меня обратно.

— Я погорячился! Со мной тоже такое впервые, чтобы чувства лишали способности рассуждать!

— Ты врешь.

Она продолжала смотреть на свои руки, и не поднимала глаз.

— Кать, я тебя не покупал. Я просто сделал все возможное, чтобы тебя оттуда вытащить. И поехал я за тобой совсем не из-за этого.

— А зачем тогда?

— Потому что не хотел тебя потерять.

Она продолжала смотреть на свои руки.

— Я повел себя некрасиво вчера утром. Прости меня.

Она неуверенно подняла на него глаза.

— Ты, правда, сожалеешь?

— Да. Больше всего на свете.

Он взял ее руки и поднес к своим губам.

К горлу подкатил ком, и Катя всхлипнула. Слезы хлынули потоком, потекли по щекам, и она не могла с ними ничего поделать.

— Ну же, не плачь… пожалуйста, не плачь. Я люблю тебя, слышишь?

Он прижал ее к своей груди. Вместо того, чтобы успокоиться, она плакала навзрыд, задыхаясь от внезапно отпустившего напряжения и страха.

— Скажи, что дашь мне шанс все исправить, — настойчиво продолжал просить он.