Ее темные рыцари
Шрифт:
Всю дорогу до дома колдуна провели в молчании.
Лишь в гостиной Томасовский сообщил:
– Через несколько дней увидишь прадеда – он пригласил нас, невзирая на то что твой Дар еще спит.
– Какая честь, – пробормотала тихо.
Но колдун услышал.
– Именно так, великая честь. Кайагард пожелал взглянуть на потомка непокорной дочери, хоть она и может оказаться пустоцветом.
Я промолчала, и на этом разговор оборвался. Будто забыв обо мне, Томасовский принялся собирать чемоданы. И я следовала за ним хвостом просто потому, что он не дал других указаний.
Близость к нему
– Подай саквояж, – приказал сидхе. – Нет, не чемодан! Очнись, я сказал саквояж! Он коричневый!
Его разраженное шипение выдернуло в реальность. И я словно проснулась, да только чтобы оказаться в кошмаре наяву.
Мы находились в спальне Томасовского. Я стояла у кровати, а он – возле открытого сейфа, из которого выгребал пачки денег в поданную мной сумку. С наличностью колдун не церемонился, а вот с документами и книгами обращался куда бережней.
Я поспешила с заявлением, что вырвалась из полудремы. Увы, определенная заторможенность, вызванная нахождением рядом с «хозяином», оставалась. Иначе об уговоре с демоном Карины вспомнила бы намного раньше.
Ничего не подозревающий колдун паковал сумки и не видел, как я бросила данный Максимилианом перстень на пол. И… ничего не произошло. Я ожидала грома и молний, то есть эффектной телепортации, считая, что даже ослабленный демон сможет перенестись в пространстве, когда ему подадут условленный знак.
Признаться, заключая договор с Артуром, я позабыла о сговоре с поклонником подруги. И лишь при виде книг вспомнила о кольце.
– Нам пора на поезд, Герда, пойдем.
Приподнятое настроение Томасовского резко контрастировало с моим. Я уныло последовала за фейри. Вот и все. Демон обманул – он не появится.
– Оставайся в доме! – вдруг крикнул первым ступивший на крыльцо колдун. И захлопнул перед моим носом дверь.
Но я успела заметить лужу крови и отрубленную голову одного из несостоявшихся убийц вертигра. Максимилиан! Он все-таки пришел на зов!
На улице светило солнце. Пели птицы. Палисадник, разбитый перед домом, радовал глаза многообразием цветов и деревьев. И только сражающиеся на мечах мужчины не вписывались в мирную картину. Откуда сидхе взял двуручный клинок, я не видела. Приникнув к окну, я следила за поединком с ужасом и надеждой. Страшно, когда из-за тебя должно умереть разумное существо… Но смерть Артура – это выход из комы Карины и моя свобода. И я всей душой болела за победу демона.
Сталь и магия. Звон мечей и вспышки света. Они сражались яростно и грязно, не давая ни себе, ни противнику и секунды передышки. Обзор ограничивался видом из окна – и сражающиеся то исчезали из моего поля зрения, то появлялись. Было страшно, но оторваться от жуткого и в то же время притягательного зрелища не хватало сил.
После очередной световой вспышки я долго терла глаза. А когда временная слепота прошла, во дворе уже никого не было. Никого живого…
Вылетев из дома, чуть не споткнулась о Томасовского.
Смерть уничтожила маскирующие чары. И теперь даже тот, кто
не слышал о полуночниках, понял бы, что на траве лежит не человек. Остекленевшие глаза с узким зрачком на фоне блекло-голубой радужки, к краям становящейся серебристо-серой, незряче смотрели вверх.Меня замутило. Попятившись назад, задела распотрошенную сумку, в которую колдун выгреб содержимое сейфа.
– Максимилиан, – позвала шепотом, оглядываясь по сторонам.
Казалось, сад поглощал все звуки, кроме шелеста листьев в кронах яблонь. Удивительно умиротворяющий шелест, если закрыть глаза и не видеть расчлененных тел…
– Максимилиан!
Нет ответа. Забрав книгу, демон ушел, не удосужившись попрощаться.
Взглядом снова невольно остановилась на Томасовском. Застывшая на лице беспредельная боль. И кровь. Много, очень много крови… Белая рубашка спереди вся залита ею, и не понять, какая из колотых ран на груди стала смертельной.
Нет, какая я все-таки дрянь – получила свободу ценой чужой жизни! А ведь Томасовский спас меня от гигантской многоножки…
Усевшись на землю, тихонько заплакала. И вскоре ничего не видела из-за пелены слез. Я понимала, что должна уйти с места преступления, должна вернуться к Руслану, но не могла остановить рыданий.
Такой, расклеившейся и скулящей, меня и нашли.
– Герда, что он сделал?! – зло прорычал вертигр, крепко, до боли прижимая к себе.
– Ничего…
– Тогда чего ревешь, маленькая? – удивились в трех шагах от нас.
– Лазарус? Живой? – Слезы вмиг высохли.
Томасовский не упоминал о вампире, а я не решалась спросить, боясь услышать, что мой второй рыцарь мертв.
– Разрешаю ущипнуть – убедишься, что не призрак.
Я не воспользовалась любезным предложением, а просто обняла насмешника. И таким дорогим, родным он был в тот момент, почти как Руслан, что… я испугалась.
К счастью, Булатов мягко, но решительно отстранил меня от блондина, чтобы обнять самому.
– Лазарус, я отвезу Герду домой, а ты постарайся уничтожить следы ее пребывания здесь.
Болконский грустно улыбнулся.
– Хорошо, нужные амулеты со мной. Но сначала, маленькая, поведай-ка в двух словах, кто нашинковал, как капусту, Томасовского и его охрану?
К горлу подступила тошнота. И лишь отдышавшись, сумела заговорить. Только в двух словах не вышло, хоть я и попыталась.
Уже дома, узнав, что у вампира пропал телефон и он несколько часов не мог достать новый, отбиваясь от раззадоренных журналистов и осатаневших владельцев бутиков, пострадавших от взрыва, я вновь почувствовала, как слезы набегают на глаза.
Какое счастье, что оба моих рыцаря живы…
– Не горюй о фейри, – неправильно расшифровал мою печаль оборотень, – он того не стоил. Пойми, Герда, Арториус тебя не пощадил бы. Тут или он, или мы. Пользуясь возможностью заглядывать в твои мысли, он ловко рассчитал, что мы бросимся на помощь Лазарусу, если не получим от него вестей. Кража мобильного, шантаж дочерью твоего друга – он знал, как заманить в ловушку.
Ох, как же мне стало стыдно после этих ободряющих слов! Руслан не злился, с пониманием отнесшись к невольному предательству. А вот я… я себя ненавидела за слабость и за то, что подвергла его смертельной опасности.