Ее величество

– А Эмма так-таки должна всё это выносить? Я бы Федьке показала кузькину мать! Он у меня лихо пересчитал бы спиной ступеньки лестницы от квартиры до улицы. Встречала я таких сволочей: втопчут женщину в грязь, унизят, подчинят, а потом еще требуют от нее беззаветной преданной любви.

– Дикость какая-то, – пожала плечами Жанна. – Поведение Федора, прямо скажем, обыкновенный неврастенический садизм. Резкий, суетливый, самоуверенный, хвастливый, для чужих расточительный – как все это в нем уживается? Не сумела Эмма постоять за себя, где уж ей мужа переделывать.

– Нельзя победить, всё время отступая, – заметила Инна.

– Скрещивать шпаги с психом? Это на работе она могла поступать как надлежит, – сказала Аня. – К сожалению, психология людей такова, что избалованным и капризным окружающие в основном невольно потакают. С Эмминой свекровью все носились, а она стерва, каких поискать.

– Невольно потакают?! Да она постоянно требовала незаслуженного внимания! Измором всех брала. И сынок ее из той же категории. Пропади они все пропадом! Я замечала, если в компании есть нервный, импульсивный человек, то все говорят: «Не раздражайте его. У него такие перепады настроения!» Ему сочувствуют! За свой гадкий характер он еще и вознаграждается! Вот так мы и взращиваем особей с огромными претензиями. И привыкают эти хитрецы командовать и манипулировать теми, кто их добрее. А я не терплю диктат неврастеников над собой и не потакаю их бесконечным мелочным желаниям.

Почему они считают, что имеют право пользоваться нами как своей собственностью? Только потому, что мы тактичные, а они невоздержанные? Так сидите со своими нервами дома и никого не трогайте! Пресекать надо подобные безобразия, от кого бы они не исходили. Я обязана блюсти свои интересы, поэтому сразу ставлю мнимых психов на место. Я никогда не складываю оружия. Они чувствуют мою волю и сникают. Многократно проверяла, – объяснила свою позицию Инна.

– Некоторые современные мужчины и правда утрачивают истинно мужские качества и часто бывают мелочны, – как бы нехотя подтвердила Жанна.

– Теперь, если мужчина в горе уходит в запой, это преподносится и в литературе, и на экране как положительный факт, но не как слабость. Даже научно обосновывают необходимость выпивать: мол, алкоголь стресс снимает. А раньше мужчины умели превратности судьбы достойно встречать. И женщин в бедах поддерживали, – подсказала Аня.

– А женщины мужчин.

Аня, мгновенно ухватившись за последнюю фразу Жанны, продолжила:

– Жены декабристов в Сибири спасали своих мужей, укрепляя их мужество, были для них животворящим родником. Жалость и нежность тоже являются составляющими сильного человека. Истинное мужество состоит в том, чтобы жить и уметь радоваться, зная о жизни самое плохое.

– А теперь чувства называют, но не испытывают – вот в чем трагедия, – вздохнула Инна. – Теперь за красоту любят. Если жена увянет, списать ее, на помойку к чертовой матери! А когда женятся, то обещают: «в горе и радости, в болезни и здравии» любить, и в старости уважать.

– Мужчины так далеко не заглядывают. Когда они в загсе произносят эти слова, то в их смысл просто не вдумываются, – сказала Аня.

«Ну и мотает девчонок по тематике! То сплетничают, то в историю заглядывают», – поморщилась Лена как от зубной боли.

– А Федор от семейного бюджета деньги отрывает и проматывает. Козлиное отродье… отребье. Стол у него в ресторане ломился от разной снеди и напитков. Шиковал, зараза. Настежь распахнул свой кошелек для этой «прости господи», – опять разгорячилась Аня на тему своей случайной встречи.

– В противном случае ему не светило бы… – хихикнула Инна.

– Может, он пил, чтобы заглушить голос совести? – предположила Жанна.

– Наивная.

– Не жалуешь ты Федора. Напоролся мужик на лавину критики. А я слышала, он забил на алкоголь. Одну рюмку весь праздничный вечер вымучивает.

– В семье старается держаться – он же больной-притворной, – чтобы жена работать по дому не заставляла. Представляете, Эмма болеет, а Федька запоминает симптомы ее болезней и тут же начинает себе приписывать ее недуги. Слово в слово повторяет все жалобы. И неспроста. Так же вела себя его вечно «больная» мамаша, дожившая почти до ста лет. Это у них семейное. Сынок твердо следует ее напутствию. Хоть в чем-то старается, – насмешливо хмыкнула Инна.

Жанна «взяла» слово:

– У моей подруги муж пил по-страшному. Конечно, пьяные оргии сопровождалось гульбой «с девочками». Погряз в пороке. Для него ничего уже не было святого. Говорил, мол оставь меня в покое, я виноват не больше, чем другие. Жить с пьющим человеком – ад. Это сродни ежедневному кошмару. Так вот она делилась со мной: «Как бы мне ни было плохо, я улыбалась, успокаивала себя тем, что про любовниц – всё это пасквили сторонних завистниц и что важен ироничный взгляд на любую ситуацию. Это многих раздражало. Они ощущали себя ущемленными, задетыми. Им-то это не удавалось... А муж вернется домой, станет передо мной на колени, поплачет, и я прощаю, потому что вновь чувствую себя откровенно желанной, вижу, что именно от меня он теряет разум. Хоть и приводил в недоумение, но я верила, что так хорошо, как со мной, у него ни с какой другой не было. Но в какой-то момент я почувствовала к нему жутчайшую ненависть, такую, что свет стал не мил, и я поняла, что готова к окончательному разрыву. И дети уже не были препятствием. И только трагедия отрезвила его и удержала меня от решительного шага. Он попал в аварию и приобрел кучу болячек. Перенес несколько серьезных операций. Были и «художественные штопки», и лоскутные. Всё было. Несколько раз моя семья замирала в ожидании конца. После больницы врачи запретили мужу пить».

Он чуть не умер, жена его с того света вернула. Потом он ей каялся: «Проснулся как-то в расхристанном состоянии и подумал: «Что же я творю со своей семьей?.. Жилы из них тяну, жизнь им укорачиваю… Простите меня… А перебороть себя так и не смог… Мы, мужики, во всех бедах своих семей виноваты!» И я, слушая телепередачи о реальных судьбах нетривиальных женщин, прихожу к такому же выводу.

А много позже подруга сказала мне: «Не стоит таких мужей терпеть. Надо сразу прекращать с ними всякие отношения, уходить и из памяти изгонять. Знаешь, в этом забвении и в отсутствии сожаления есть что-то… от достоинства. Мы сами в себе его попираем, а потом обиды, комплекс неполноценности из-за несмываемого позора. Отсутствие достоинства не скомпенсируешь деньгами, подарками, уверениями. Конечно, мы прямо или опосредованно все равно связаны с мужьями, но разъединенными унижение переносится много легче». Всю жизнь жалею, что вовремя не оставила мужа».

– Сейчас молодежь меньше пьет. Увлечений много: йога, здоровый образ жизни, компьютер, – сказала Аня так, словно успокаивала Жанну.

– …Сдается мне, комплименты – не самое последнее дело при завоевании женщин любого возраста и любой «категории». Они, как правило, дань галантности, но не искренности, – сказала Аня.

– Где мужчины-рыцари, способные воскликнуть: «Ты женщина и этим ты права!» Нет их в современном мире. Но есть женщины, которые заслуживают этих прекрасных слов.

– Инна, ты на кого-то намекаешь?

– Да так. Вспомнила Федькин любимый комплимент: «Женщина имеет право на сумасбродство». В одной фразе он дважды унизил женщину.

– Я думаю, он запомнил эти слова, глубоко не вникая в их смысл. Бездумно применял. Мужчины часто говорят красивые выражения как бы в состоянии невменяемости, не давая отчета в своих словах. Это когда всё в них автоматически направлено на завоевание, на достижение цели. Ну а потом не помнят своих обещаний, – сказала Жанна.

– Анекдоты Федор перед той дамочкой рассыпал все больше про плохих жен. Наверное, считал такой способ обольщения особым шиком, – продолжила свой рассказ Аня. – Фальшивыми алмазами пошлых шуток свою никчемность прикрывал. Я, правда, не очень много слышала за то нарастающим, то затихающим, словно оседающим, шумом толпы, но и того было предостаточно.

– Ты своим ярким воображением дополняла им сказанное, – вклинила реплику Инна.

– Наверное, говорил, что не хватало, чтобы его жизнь обременяла жена, – предположила Жанна.