Её вина
Шрифт:
– Игнат Рамзанович, приветствую, – отвечает после второго гудка.
– Я по поводу моей… просьбы.
– Внимаю.
– Хочу присутствовать лично.
Смотреть на то, как чемпион захлёбывается собственной кровью. Слышать, как рушатся мечты и надежды под аккомпанемент хруста ломающихся костей.
– Игнат Рамзанович… но может не стоит, – осторожно советует Виталий.
– Ты меня услышал?
– Да. Сообщу место и время.
– Добро. Без моего присутствия задание не выполнять. Всё, тесть звонит, отбой, – переключаюсь. – Виктор Сергеевич…
– Ты в Москве? –
– В Москве, – резко притормаживаю перед пешеходным переходом.
– Нам нужно встретиться, Игнат.
– Да я только за. Давайте подъеду. Куда?
– В офис. Прямо сейчас, ты понял?
По голосу слышу, что он очень зол. В прошлый раз вообще орал как ненормальный. И слова не дал сказать.
– Еду.
Надо успокоить старика, а то выкинет какой-нибудь фортель в самый неподходящий момент.
*********
До офиса добираюсь минут за тридцать. Оставляю машину внизу и поднимаюсь на лифте до нужного мне этажа.
– Добрый день, Игнат Рамзанович, Виктор Сергеевич уже ожидает вас, – во все тридцать два улыбается секретарша Светлана.
Киваю и направляюсь к двери.
Надо будет при первой возможности вышвырнуть отсюда этого бегемота и нанять нормальную тёлку.
Стучу костяшками пальцев по гладкой деревянной поверхности. Надо ж бля вежливость продемонстрировать.
– Можно?… – заглядываю внутрь.
– Входи.
Закрываю за собой дверь и прохожу вглубь роскошного, просторного кабинета. Я с удовольствием займу место генерального директора, как только Кристина, будучи законной вдовой, перепродаст мне все оставшиеся акции компании. Надо будет немного подождать, но это того стоит…
– Добрый вечер, Виктор Сергеевич.
– Добрый???
Не успеваю закрыться. Барских бросается на меня. Сперва бьёт по лицу, потом хватает за плечи и со всей дури впечатывает в стену. Сильный, зараза.
– Сукин сын!
– Успокойтесь.
– Да я тебя порву за свою дочь! Ты как посмел её тронуть!
– Да спокойно, дайте мне сказать! – едва сдерживаюсь от того, чтобы не ударить его в ответ.
– Я доверял тебе! А ты…
– А выслушать сперва не хотите? – скидываю его руку с плеча и достаю из кармана платок.
Вот, мать, твои платки и пригодились.
– Выслушать? После того, что ты с ней сделал? – орёт он. – Насилие в отношении женщины неприемлемо, Ахметов! А в отношении моей дочери тем более! Убью!
Лицо багрового цвета, суровый гневный взгляд.
– Так легко поверили ей, – спокойно отвечаю я.
– Она моя дочь!
– Тем и пользуется, – прикладываю платок к носу.
Проверяю. Вроде не сломан, уже неплохо.
– Я ни разу не подводил, вас, Виктор Сергеевич, и никогда, повторюсь, никогда… не стал бы обижать вашу дочь.
– Но ты это всё же сделал, ещё и таким гадким способом.
– Она лжёт! Мы лишь немного повздорили. Да, схватил за руку грубо, но насилие… нет, – качаю головой.
– Я верю словам своей дочери.
– Это логично, но вы одно поймите: Арине выгодна вся эта история. Она знала, что подобную… байку вы воспримите
максимально остро, и отношения между нами моментально испортятся.– И зачем ей это не подскажешь?
– Замуж не хочет! Вы в курсе, что она спит с Громовым? Да-да с тем самым, которого поселила на вашу дачу! – наслаждаясь его реакцией, рассказываю я. – Спуталась с ним за моей спиной! И это в предверии свадьбы. Поймите мою реакцию, Виктор Сергеевич.
– Что ты несёшь… – потрясённо хмурит брови.
Смотрит на меня пристально. Пытается понять, лгу я или нет.
– Пришлось отправить в Сосновый человека. Потому что ваша дочь стала игнорировать мои сообщения и звонки. После его визита причина перемен в её поведении стала мне ясна.
– Бред.
– У меня есть фотографии. Можете взглянуть. Я вас уважал и уважаю, Виктор Сергеевич. А вашу дочь люблю, к сожалению. И, как ни странно, по-прежнему настроен жениться.
Прищуривается.
– Всё это мне крайне неприятно, но… она слишком дорога мне, Виктор Сергеевич. Молодая, глупая. Оступилась. Бывает…
Театрально вздыхаю.
– Помогите воззвать её к разуму. Я хочу, чтобы она выкинула всю эту дурь из головы…
На его лице мелькает тень недоверия и сомнения, но всё же… Он, как и я, памятует о том, что было время, когда Арина безбожно врала своим близким. Мы тогда только-только познакомились. И она уже вовсю сидела на «колёсах». Если бы я вовремя не рассказал об этом её отцу, кто знает, чем закончилось бы…
– Я не трогал её, матерью клянусь, – смотрю ему прямо в глаза. – Вы знаете меня, как никто другой. Я не позволил бы себе подобного… Вы же как отец мне!
Не перегнуть бы. Скупая мужская слеза явно в моём случае будет лишней.
Опирается руками на стол, задумчиво склоняет голову.
Выбрасываю платок в урну, расправляю пиджак. Наблюдаю за тем, как Виктор придвигает к себе бутылку излюбленного шотландского виски и разливает его по стаканам. Один отдаёт мне, второй берёт сам.
Молча пьём.
– Голоден? Может, перекусим? – наконец, предлагает он. – Поговорим на холодную голову.
Бинго. Старый дурак купился на мою актёрскую игру.Не зря я так усердно и долго втирался к нему в доверие!
– Конечно, – с готовностью принимаю его предложение.
Забирает свой пиджак, и мы выходим из кабинета.
– Свет, меня для всех нет.
– Хоро…шо, – секретарша изумлённо таращится на мою морду.
– Как оно? – интересуется Виктор, когда мы заходим в лифт.
– У вас тяжёлая рука. Вы едва не сломали мне нос, – отвечаю я, погасив в себе очередной приступ ярости.
– Извини.
– Не страшно. Я вас прекрасно понимаю.
Доблестно принимать по щам – так себе удовольствие. Но иногда важно перетерпеть.
– Юр, я внизу. Жду, – звонит водителю. – Решил проблему с кирпичным заводом?
– Да.
Кивает.
– Но директор там просто конченый.
– Так и есть, – усмехается он.
– Пытался ставить мне условия, но я быстро обрисовал ему ситуацию, которая складывается совсем не в его пользу.