Эффект бабочки

Шерлок молчал, продолжая путь. Роззи рассеянно смотрела в никуда и продолжала:

— Я ведь знаю, отчего ты тут. Знаю. Многие считали, что ты просто помешался после смерти папы, но… Я тогда поверила и всё ещё верю.

— Это всё, — Шерлок обвёл рукой пространство вокруг себя, — не слишком правдоподобно, не находишь?

— Разве? Мне всего-навсего мерещится мой мёртвый крёстный в наркотическом угаре. А может даже у меня передоз от спидов. Бэд трип. И что с того? Ничего необычного, Шерлок. Люди ежедневно умирают от передозировки. Ты сам — прямое тому подтверждение. Вполне правдоподобно получается.

— Так зачит, передоз?

— Да, перед самой смертью ты мне и рассказал, что произошло в тот день, когда «в Лондоне, дорогая моя Розамунд, случилась буря, такая, какой ещё долго не будет, а твой отец пожертвовал своей жизнью, чтобы сохранить жизнь мою», — она передразнивала его низкий голос. — Дядя Майкки говорит, что я закончу так же как и ты, если не брошу.

— Дядя Майкки, — он хмыкнул, а потом вздохнул, — Может он прав?

— Конечно. Он всегда прав, ты сам говорил. Но в моём распоряжении была ещё парочка лет, а теперь… Брошу, наверное… И наркотики, и… рисование тоже. И то, и другое выполнили свою задачу.

— Какую задачу?

— Встретиться с тобой сегодня, полагаю. Я, в конце концов, давала обещание.

— Обещание?

— Да, маме, — Шерлок не знал, что на это можно ответить.

Они в тишине дошли до кладбища. Оно, в отличие от всего остального, было не рисованным. Но и других людей здесь не было — слишком неправдоподобно, чтобы быть реальным. Над головой постепенно собирались тучи. Шерлок вместе со своей проводницей прошёл мимо могил Джона и Мэри, каким-то чудом оказавшихся рядом друг с другом. Они всё шли и шли — кладбище казалось просто огромным. Шерлок задумался о том, куда они вообще идут. Но вскоре загадка разрешилась — они подошли к надгробию.

«Шерлок Холмс»

— Твой брат почему-то отказался выбить дату смерти, как и полное имя, будто до сих пор надеется в глубине души, что это очередная фальсификация, — Розамунд вытащила из кармана какой-то потрёпанный блокнот с цветными карандашами и вздохнула. — Я зарыла шкатулку здесь. Нужна лопата, — поймав удивлённый взгляд Шерлока, она добавила: — сейчас нарисую.

Она села на траву, прислонившись спиной к могильному камню, и похлопала рукой землю возле себя, предлагая Шерлоку место. Всё это было странно (невероятно и нелогично), но он уже настолько запутался в происходящем, что безо всяких возражений сел. Роззи была похожа на мать и достаточно красива, хоть внешность её и значительно портили последствия от приёма наркотиков. Она рисовала быстро, но аккуратно. При этом она хмурила лицо, почти как Джон, когда писал новую запись в блоге. Молчание, впервые за долгое время, тяготило Шерлока, и он спросил:

— Можешь рассказать?

Она посмотрела на него, оторвавшись от рисунка, и приподняла одну бровь, призывая продолжить. Шерлок взглянул на её ладони (все в мозолях), и произнёс тихо:

— Всё, что угодно. Тишина угнетает, — Розамунд в ответ на это фыркнула и вернулась к прерванному рисунку.

— Что же, давай я расскажу об «Эффекте бабочки», — она усмехнулась, не глядя на него, — но прежде… Считаешь ли ты всё это реальным?

— Что?

— Вопрос важный, отвечай.

— Да или нет — разве это столь уж и важно, — Шерлок пожал плечами, — всё равно я настоящий остался на том чёртовом чердаке, а это всё, реально оно или же нет, лишь попытка исправить ситуацию.

— Зря ты так, Шерлок, ведь это очень даже важно! Если ничего этого нет, то, что бы ни происходило сейчас — всё напрасно и лишь усугубляет ситуацию. Развитие линейно — всё произошедшее произошло. Ты — мёртв, я — наркоманка. В будущем для тебя, в настоящем для меня. Так или иначе, Джон Ватсон погибает или погиб на том чердаке. Пессимистичный вариант развития событий.

— А если реально, пусть и в некотором роде?

— В таком случае, я тебе не завидую: ты стоишь на развилке… перепутье, если угодно. Можешь спасти отца или же обострить ситуацию. Перед тобой сотни пессимистичных вариантов и единицы оптимистичных… А возможно таких и вовсе нет. Но давай вернёмся к бабочкам. Заодно, пока слушаешь, дело полезное сделаешь, — она подала Шерлоку лопату (он не видел, когда она появилась) и указала небольшой бугор вблизи могилы.

Пока Шерлок начинал свой труд, Роззи запрятала блокнот в складках поношенной куртки. Какое-то время она молчала, а потом тяжело вздохнула. Шерлок вдруг начал осознавать, что её жизнь — жизнь брошенного всеми ребёнка — не была лёгкой.

— С чего бы начать… Думаю, ты захочешь услышать немного о негативном исходе. Что же… Шерлок Холмс отправляется на дело, прихватив с собой верного друга — Джона Хэмиша Ватсона — вдовца с крошкой дочкой на руках, — она произнесла это ядовито, детектив понял, что отца она не любила, и это его неожиданно огорчило.

— Он был хорошим…

— Да, он был хорошим другом, может быть… но отцом и мужем, судя по всему, был ужасным. И не надо спорить об этом, — едва Шерлок попытался возразить, она взмахнула рукой, — мне уж лучше знать.

Она молчала ещё какое-то время. Небо успело совсем потемнеть. Ожидался дождь. Шерлок продолжал копать и вырыл уже приличную яму, когда Розамунд продолжила:

— А когда Шерлок Холмс вместе с верным другом нагнали, наконец, преступницу, она и выстрелила.

— Преступницу? — Шерлок внезапно сел. Как он упустил? Ведь человек выстреливший в Джона — мужчина. Отпечатки ботинок, телосложение, рост… Или… Он где-то просчитался?

— Да, как оказалось… Даже Шерлок Холмс иногда ошибается! — Розамунд взмахнула руками.

— Прости…

— Да ничего. Жила с этим столько лет, с чего бы сейчас расстраиваться? — она деловито поправила истрёпанную куртку. Продолжила она уже спокойнее. — Так вот, о бабочках. В истории этой, вместо взмаха крыла бабочки катастрофу вызвала пуля. Та самая, что послужила смертью моему отцу. Впрочем, в деле ведь также фигурировала бабочка?

Шерлок вздрогнул. Розамунд тихо и не совсем адекватно хихикнула, будто сказала что-то забавное. Однако настроение её быстро изменилось. Она продолжила куда мрачнее и серьёзнее:

— Хотя, наверное, тут в качестве объяснения лучше подошёл бы «принцип Домино», никакой интриги… слишком прогматично. Одно событие запустило за собой цепочку: умирает доктор, его дочь воспитывается другом, Шерлоком Холмсом, который от вины сходит с ума, и постепенно — скорее уж неуклонно — возвращается его пристрастие к наркотикам. Девочке нет и семи, когда он уже потерян для общества. Вскоре он умирает, успев поведать девочке свою безумную — и в то же время удивительную, невероятную — историю. Историю об изменении времени. Его старший брат — практически само британское правительство — так и не находит в себе сил принять его смерть. Злится на дочь человека, из-за которого так бесславно окончил дни обожаемый братец. Из-за чего девочка в семнадцать лет становится абсолютной беспризорницей и пока что начинающей наркоманкой. Из-за этого «дядя Майкки» злится лишь больше. Хотя, наверное, злится он на весь мир в целом.

Розамунд судорожно вздохнула. Шерлок давно уже прекратил копать, наткнувшись на что-то твёрдое, и теперь с отчаянным выражением на лице ловил каждое её слово. Розамунд шумно сглотнула, сложила ладони замком и, подняв глаза к небу, продолжила:

— Оттого внешняя политика страны всё агрессивней с каждым годом. А внутренняя — всё безжалостней к жителям. Закрытие границ. Смена конституционной монархии на президентскую республику после смерти королевы. Президентскую республику, — она нервно хихикнула вновь, — но такую, что пострашнее режима в Северной Корее твоего времени! Поздравляю, Шерлок! Благодаря твоему братцу-президенту у тебя даже есть собственный музей!