Эффект Доплера

Улыбаюсь и кладу телефон обратно. Сэм зарывается носом мне в шею. Вдыхает запах моего одеколона. Нам пора. Ноги едва несут меня к выходу. А эта чертовка бежит впереди меня вниз по лестнице, не отпуская моей руки. Ещё никогда прежде я не чувствовал такого облегчения. Счастлив.

Снова это непривычное для меня слово.

Я счастлив.

— Смотри. Вот и твоя шкатулка, — говорит Саманта, когда мы проходим буквально метров двадцать от подъезда. — Она сломанная, и… пустая.

Её грустные глаза смотрят на меня снизу вверх. Какая же она всё-таки маленькая.

Когда я так хотел открыть эту шкатулку, её можно было просто скинуть с девятого этажа? Ах, ну да, Сэм просила меня не разбивать её, ведь шкатулка такая красивая и дорогая. Может, поэтому я не разбил её ещё тогда, когда нашёл в беседке.

— Это ничего. Неважно. Может, если там была бумажка, её уже давно сдуло ветром. А может, она всегда была пустой.

— Почему? — удивляется Сэм.

— Это ведь шкатулка моего отца, — говорю я, направляя девушку в сторону машины, — может, таким образом он даёт мне понять, что ожидание и надежда получить ответы внутри, или что-то более стоящее — пустой воздух.

— А может, он просто болван, который забыл положить внутрь то, что собирался.

Я наигранно смеюсь и достаю ключи из кармана. Мы залезаем внутрь, и мне так приятно видеть моего давнего спутника на пассажирском месте. Как же я скучал по этому.

Никогда мы больше не заговаривали об этой шкатулке. Я ни разу не рассказывал друзьям и Саманте о том, что в десяти метрах от сломанной шкатулки лежала записка, которую я так и не поднял. Потому что всё это уже неважно. Это — старое забытое прошлое, и его не нужно вспоминать. Кошмары меня отпустили с тех пор, как я простился с Джуди на той крыше. А может, причина в Саманте, которая теперь всегда находится рядом со мной. Когда я привёз Сэм домой, Ари расплакалась от счастья, и эти двое обнимались в гостиной больше десяти минут. Затем Нат решил отвлечь их, показав Саманте щенков.

— Какая прелесть, — скулит она, а затем поворачивается ко мне и говорит, — у меня никогда не было щенков.

— И у меня тоже, — отвечаю я, затем вспоминаю кое-что супер важное и смешное. — Смотри!

Когда Саманта замечает в экране моего телефона двух голых мужиков, её глаза округляются до невероятных размеров, и это зрелище заставляет нас всех смеяться.

— Жесть какая, — говорит Сэм.

— Я, в принципе, так и сказал, когда увидел, — улыбается Нат.

— Ладно, пора приготовить что-нибудь вкусненькое, — Саманта уже рвётся на кухню, но я её останавливаю.

— Давай, лучше я, — говорю. — А то твоя яичница опять сгорит.

За эти слова мне тут же прилетает подзатыльник. Заслуженно. Но после того, как я получил пендаля, Сэм подплывает ко мне слева, прижимается к моим рёбрам, а я в свою очередь, обняв её за плечи, иду на кухню. Нат присвистывает где-то сзади, а Ари смеётся.

Впервые яичница Саманты не подгорела, потому что мы готовили вдвоём. Это непривычное для меня слово ещё долго щекотало мои нервы, но затем наш дуэт стал обыденным спустя какое-то время. Сэм быстро прижилась в этом доме.

— Я никогда не говорила, как сильно я тебя… — начинает она, но я перебиваю.

— Я тоже, — и целую её в лоб.

Счастлив. Теперь наконец-то это слово стало привычным для меня.

Эффект Доплера — это просто физика. В жизни ведь всё иначе. Я рад, что доверился друзьям. Теперь у меня есть семья, и больше нет секретов. Жить стало проще. Я отключил свою сигнализацию, которая предупреждала об опасности — не подходить к другим людям, не доверять им. Вернее, думаю, это Сэм её отключила. И я рад, что, услышав правду, она не сбежала. Осталась рядом. Думаю, это спасло меня.

И продолжает спасать по сей день.